Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6410 ( № 14 2013)
«Боян бо вещий… боян бо вещий…»
У Андрея была великолепная зрительная память. Это ему здорово помогало в карьере. Он всегда первый узнавал людей, даже тех, с которыми встречался случайно и потом не виделся годами. Но где и когда видел деда, вспомнить не мог.
Благообразный старичок. Смахивает на Николая-угодника, что на бабкиной иконе. Андрей помнил, как бабушка тайком от домашних молилась перед ней, а потом запирала в сундучок. После её смерти Андрей забрал икону себе.
Солоницын уже поднимался на крыльцо, когда силы оставили его, ноги стали ватными, в груди, будто в ледяной пустоте, затрепетало сердце. Андрей ухватился за перила и долго стоял, переводя дух.
В доме гремела музыка. Из кухни доносился весёлый дискант Олежки и женский смех. Солоницын хотел было незаметно подняться на второй этаж, но его заметил вышедший в гостиную с подносом, уставленным бутылками и фужерами, Олежка.
– О, явление Христа народу! Где тебя носило?
– Сейчас, сполоснусь и выйду, – Андрею не хотелось рассказывать о приключившемся, и он двинулся к лестнице, но за Олежкой, держа в руках блюда с закусками, уже выплывали приглашённые девицы.
– Ой, наконец-то, а мы уже заволновались, – защебетала Зинуля и, быстро обежав вокруг стола, чмокнула Андрея в щёку. Даже сквозь куртку он почувствовал тяжесть её пышной груди.
– Случилось что? – девица тревожно всматривалась в лицо Андрея.
– Нет, устал просто, – отмахнулся Солоницын, а про себя отметил, что женщина очень внимательна.
– Попроси Зинулю спинку потереть, – хитровато прищурился Олежек.
– Ни к чему. Вы тут накрывайте, а я быстро.
Андрей решительно отстранился и пошёл наверх.
Он долго стоял под горячим душем. Постепенно внутренняя дрожь проходила. Видеть никого не хотелось. Была одна мечта – забраться в постель, накрыться с головой одеялом и забыться. Он медленно оделся, затем принялся сушить голову феном, чего почти никогда не делал, потом побрился, смазал лицо кремом, постриг ногти и принялся их полировать щёточкой. За этим занятием его и застал Олежек.
– Дамы легли и просют, – сердито пошутил он. – Какой-то ты малахольный сегодня. Будто тебя пыльным мешком прибили.
– Я готов, – делано бодрым тоном ответил Андрей.
Он спускался за Олежкой и, рассматривая его плешивый затылок, соглашался со старичком-лесовиком – да, не юноши уже. В гостиной между аудиоколонками висела бабкина икона, и Андрей невольно задержал на ней взгляд. Да, старичок удивительно похож на Николая-угодника, и взгляд точь-в-точь такой же – слегка подозрительный. Под этим взглядом Андрей вспомнил, как горячо каялся в лесу, и ему стало неловко. Он почувствовал, как в груди вновь начала позванивать стылая дрожь, и в нерешительности замер. Хотелось развернуться и уйти.
– Андрюша, ты нас истомил, – запричитал Олежек, – с тебя тост.
Солоницын в нерешительности потоптался и присел к столу. Олежек принялся открывать шампанское. Во время амурных свиданий они, по предложению Олежки, пили только лёгкие вина, чтобы застолье не отвлекало от главного. Но сейчас Андрею было даже смотреть зябко на играющие пузырьками бокалы.
– Налей мне виски, – попросил он, – промёрз что-то.
Андрей поднял стакан, до краёв наполненный янтарной жидкостью, долго рассматривал сквозь него компанию и, наконец, размеренно заговорил:
– Боян бо вещий, аще кому хотяш[?] песнь творити, то растекашеòся мысёию по древу, серым вълком по земли…
Андрей замолчал. Над столом нависла напряжённая тишина.
– Всё? – спросил Олежка.
– Всё, – кивнул головой Андрей и, не торопясь, выпил виски до капли.
– Содержательный тост, – похвалил Олежек приятеля за оригинальность и принялся чокаться с девицами.
В голове от большой дозы спиртного загудело, мышцы обмякли, в груди разгорался костёр. В голове беспокойным роем завертелись мысли о детях, об Алине, ему захотелось обнять их, захотелось прижаться к жене и покаяться, поплакаться, как когда-то в детстве маме.
Желание было так сильно, что Андрей непроизвольно вытащил из кармана телефон и хотел было звонить в Англию, но сообразил, что не к месту, и, сделав вид, что отвечает на звонок, отправился в соседнюю комнату.
– Алло, алло… – напряжённо проговорил он в молчавшую трубку и, прикрыв за собой дверь, набрал лондонский номер жены. Ответом были долгие гудки. Андрей сунул телефон в задний карман брюк и вернулся в гостиную.
Он не торопясь цедил виски и заедал ломтями осетрины.
В кармане брюк квакнул телефон. Андрей вытащил его и прочитал на экране сообщение: «Занята, перезвоню позже».
Внутри закипела обида. Солоницын притянул Зинулю к себе и с силой впился ей в губы. Зинуля податливо навалилась на него, обвила своими руками. Сквозь тонкую сорочку Андрей различал плывущую тяжесть её груди, терпкий запах духов и горячего женского тела дурманил голову. Почти задохнувшись, он оторвался от девицы и осоловелым взглядом оглядел комнату. Олежки с подругой уже не было.
Андрей встал и понёс прильнувшую к нему девицу на диван. Нёс на удивление легко, но когда опускал в пухлое ложе дивана, уловил в груди лёгкий треск, будто рвётся материя, и почувствовал острую боль. От неожиданности он завалился на подругу и с минуту лежал не шевелясь.
– Ну что ты, миленький? – услышал он томный недоумённый шёпот.
Боль прошла, но с болью ушло и желание. Он приподнялся на руках. Девица принялась расстёгивать его сорочку. Андрей помогал ей раздеваться, но желание не приходило. Это начинало его бесить. Собственное тело отказывалось подчиняться. В другое время он бы успокоился и отступил. Но сегодня, после произошедшего, ему надо было доказать себе и всем в этом мире, что ничего не изменилось, что он хозяин своей судьбы. Андрей вспомнил, как Олежка чуть ли не каждый раз перед загулами предлагал ему модные пилюли для поднятия тонуса.
– Старик, не отказывайся. Всё равно ты к этому придёшь. А ощущения незабываемые. Молодому не снились, – рекламировал снадобье Олежка.
– Я сейчас, милашка, – шепнул Андрей растелешённой девице и пошёл в комнату, где уединились Олежка с подругой.
– Что случилось? – выглянул на стук испуганный приятель.
– Давай свои чудо-пилюли.
– Ага, я говорил, всё мачо из себя строишь.
Олежка сунул ему в руки пачку с лекарством.
– Как принимать? – поинтересовался Андрей.
– Водой запей, и через пять минут погнал. Всё, больше меня не беспокоить.
Солоницын подошёл к накрытому столу. Принял снадобье. Зачем-то налил полстакана виски и, как ему показалось, против воли выпил. Поднял голову. Со стены на него с осуждением поглядывал Николай-угодник.
– Вот так-то! – уверенным тоном, глядя на икону, произнёс Солоницын.
– Андрей, что у тебя со спиной? – услышал он испуганный голос подруги.
Он повернулся к девице. Она зазывно ждала на роскошном диване, но взгляд её был растерянным.
– Чепуха.
– Надо мазь или компрессы какие-то, – зрелище ободранного и громадного, во всю спину, синяка явно напугало девицу.
Андрей почувствовал, что именно это состояние страха и неуверенности в женщине возбуждает его. Вернулась обычная для него решительность. Он долго терзал свою партнёршу, та уже выбилась из сил, а ему всё было мало. Действовало лекарство, туманил голову алкоголь. В сумасшедшем азарте он метался из последних сил, стараясь доказать, что ничего в его жизни не изменилось. Он словно в бреду летел сквозь бездну. Вдруг в груди что-то надорвалось, горячая волна боли пронзила тело, перехватило дыхание, и словно молния вспыхнула в голове.
«Боян бо вещий… Жить буду чисто… Отче наш… Спаси…»
Он ещё слышал истеричный крик девицы, суматошный топот босых Олежкиных ног, ощущал на щеках шлепки его пухлых ладоней, сквозь туман видел мечущиеся фигуры и подозрительный взгляд старичка-лесовика, но это уже происходило не с ним, уверенным в себе, Андреем Солоницыным, а со слабым, израненным человеком, бездыханно раскинувшимся на белом диване.
Продолжение с предостережением
Администрация «Клуба ДС» в этом году попала в сложное положение. Мы – издание еженедельное, № 13 вышел за четыре дня до 1 апреля, а № 14 – через два дня после. И мы пребывали в замешательстве: разыграть читателя до Всенародного дня смеха или после. Решили поступить как с днём рождения: до – нельзя, после – можно. Поэтому сообщаем: материалы под рубриками «В последний час», «Светская хроника», «Богатые тоже плачут», «Класс Премиум», «Телеинтервью» являются первоапрельскими розыгрышами, которые в связи со спецификой издания доходят до читателя с опозданием.
Мужчина по вызову
