Александр Минкин - Президенты RU

БАРАННИКОВ. Он просто глупость делает большую. Потому что у того информация есть по нему очень серьезная, и просто сделают так, что тот выпалит эту информацию не ему, а куда надо. И тогда конец ему настанет. (И Якубовскому понятна эта галиматья.)

6 июня

ЯКУБОВСКИЙ. Людмила Константиновна, здрасте, это Якубовский.

БАРАННИКОВА. Здравствуй, Дима.

ЯКУБОВСКИЙ. Извините, что так поздно, я звонил часа два, никто трубку не брал. Наверное, вы были на улице.

БАРАННИКОВА. Да, мы все гуляли на улице, детей уложили, гуляли.

ЯКУБОВСКИЙ. Счастливые.

БАРАННИКОВА. Ну уж тут природа, погода.

ЯКУБОВСКИЙ. Ясно. У вас погода хорошая сейчас?

БАРАННИКОВА. Отличная. «Подмосковные вечера» называется.

ЯКУБОВСКИЙ. Ясненько. Людмила Константиновна, а мы с Виктором Павловичем договаривались созвониться. Может быть, я не ко времени звоню?

БАРАННИКОВА. Он гуляет.

ЯКУБОВСКИЙ. Всё понял, я позвоню ровно через час. Спасибо большое, Людмила Константиновна.

«Подмосковные вечера», идиллия, луна на горизонте. Для контраста необходимо процитировать хотя бы две реплики из телефонной беседы генерального прокурора Валентина Степанкова с Якубовским.

ЯКУБОВСКИЙ. А идея, Валь, проста. Лучше х-й в руке, чем пи-да на горизонте.

СТЕПАНКОВ. Ну, думай, думай, давай.

6 июня. 23 часа 52 минуты

Время московское

ЯКУБОВСКИЙ. Людмила Константиновна?

БАРАННИКОВА. Дима, вы?

ЯКУБОВСКИЙ. Я. Вы уж извините, что так поздно.

БАРАННИКОВА. Сейчас, сейчас… Детки!.. А папочка уже спит, говорят… Ой, спит он. Что передать, Дима?

ЯКУБОВСКИЙ. Людмила Константиновна, он мне сказал позвонить. Он должен мне сказать, как действовать дальше.

БАРАННИКОВА. А у вас такая договоренность была?

ЯКУБОВСКИЙ. Да, я с ним говорил позавчера или вчера… Тогда я перезвоню завтра, наверное. В какое время вы посоветуете?

БАРАННИКОВА. Дети, девочки, во сколько папа уезжает? (Два часа назад они детей уложили и гуляли. А теперь почти полночь – дети не спят, а папочка спит.) Он в восемь пятнадцать выезжает.

ЯКУБОВСКИЙ. Ага, в семь сорок я тогда позвоню.

БАРАННИКОВА. Хорошо, утречком. Ну, всего доброго.

7 июня. В Москве 7 часов 40 минут

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Павлович! Это еще раз я.

БАРАННИКОВ. Да, я слушаю. Слышу я хорошо.

ЯКУБОВСКИЙ. Я звоню с надеждой: как вот?..

БАРАННИКОВ. С Ериным встречался. У них настрой плохой. Поэтому я не знаю. Сегодня такая каша здесь идет. Черт поймешь, что тут творится. Сейчас тут конституция, совещания идут. Раздрай идет.

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Павлович, а вы думаете, Ерин будет действовать против линии прокуратуры? Ведь они ведут проверку.

БАРАННИКОВ. Прокуратура – это до лампочки. Эта прокуратура-то, чё там. Какая прокуратура сейчас?

ЯКУБОВСКИЙ. Ага.

БАРАННИКОВ. Вот такое дело. Что рвешься-то сюда? Ситуация какая у тебя? Так уж горит у тебя?

ЯКУБОВСКИЙ. Если сейчас ясность не внести, прокуратура потом возбудит дело, и потом будем еще десять лет отмываться. (Здесь очень интересно множественное число: «будем отмываться», а не «буду отмываться».) И второй юридический фактор: не работать дальше я не могу, я девять месяцев не работаю. А поезд катится, угля уже нет. Я же могу работать только в России, я ж не могу работать в Америке, я им тут на черта не нужен… Виктор Павлович, может быть, вы с Панкратовым когда переговорите, как-то его поддержите.

БАРАННИКОВ. Что мне с ним разговаривать, когда я с Ериным разговаривал? Ерин как решит, так и будет. При чем тут Панкратов? Панкратов – это товарищ, который под низом ходит.

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Павлович. Ну помогите мне, вы же всё можете!

БАРАННИКОВ. Да нет, ну как помоги? Ну что значит помоги? Чем помоги? Я ж тебе говорю, какая картина-то… Вот картина какая складывается рваная… Ну что тебе, формулировать, что ли? Обстановка трудная, тяжелая обстановка. Раздрай такой, кошмар… А ты уж думай, ориентируйся. Тебе ж виднее. Если какие-то моменты есть, я передам. Найду, как тебе передать. (Министр госбезопасности собирается узнать о планах министра внутренних дел и «найдет, как передать» аферисту.)

ЯКУБОВСКИЙ. Виктор Павлович, спасибо вам большое.

БАРАННИКОВ. Ну добро, всех благ.

Разговоры скучноватые. Если бы не должность Баранникова и не упоминание влиятельных лиц (Шумейко, Ерин) – вообще пустой треп.

Хотя что-то там есть: собеседники явно понимают друг друга с полуслова. Оба испытывают очевидные затруднения в беседе по телефону, обходятся намеками.

Министр Баранников вполне уверен, что его подслушивают!

Вопрос: кто в нашей стране может прослушивать разговоры министра безопасности?! С чьей санкции? Или – без санкций, нелегально?

Что касается диалогов с Людмилой Константиновной – вопрос иной. Как для генеральши Баранниковой Якубовский стал «Димулей»?

Это объясняют не столько мурлыкающие телефонные комплименты («Женщина – она сердцем чует»), сколько такая гадость, как счета. Противные бумажки (правильно Щекочихин не хочет к ним прикасаться) с названием отеля, магазинов, авиакомпаний, с перечислением, что куплено, сколько уплачено, кто платил, кому доставили.

Фирменные бланки магазинов, подписи продавцов – это не подделка, проверено. Или прикажете поверить, что по Банхофштрассе (Цюрих, Швейцария) бегал двойник генеральши Баранниковой в компании с двойником генеральши Дунаевой?

Ведь брали несусветно много, а таких покупательниц продавцы запоминают надолго.

17 июля 1992 года компания “YYZ Travel Services” извещает Якубовского (Онтарио, Канада), что им приобретен авиабилет швейцарской компании “Swissair” для Баранниковой и Дунаевой. 20 июля Москва – Цюрих, 24 июля Цюрих – Москва. Цена 3265 долларов 19 центов. Полетели.

В отеле “Savoy” (Цюрих, Швейцария) дамы получили номера. Жена министра безопасности РФ – № 504. Жена первого замминистра внутренних дел РФ – № 507. Обе въехали 20 июля 1992 года, обе съехали 24 июля 1992 года.

Цена каждого номера – 480 швейцарских франков в сутки (около 350 долларов). Плюс напитки, телефон, такси… Всего фирма “Distal AG” (принадлежит брату Д.Якубовского) заплатила отелю «Савой» за пребывание Баранниковой и Дунаевой 4516 франков 50 сантимов.

Забавная деталь. 24 июля кассовый компьютер отеля суммирует все услуги и печатает счета: за № 504 и 507 – 4323 франка.

Компьютер делает это утром, поскольку дамы улетают в 10:15. Но потом, уже после их отъезда, компьютер «Савоя» выдает дополнительные счета: за номер Дунаевой – 105.50 (шампанское, апельсиновый сок, минералка, пиво, виски, ликер); за номер Баранниковой – 88.00 (шампанское, минералка, ликер).

Это – посошок на дорожку. А попросту каждая выгребла мини-бар.

Прилетели вечером 20 июля. Улетели утром 24-го. На магазины оставалось только три дня.

Компьютеризированная, бюрократическая Швейцария – плохая страна для нелегальных действий. Аккуратные швейцарцы фиксируют всё. Покупки, сделанные на барахолке в Лужниках, не оставляют следов. Покупки в магазинах Швейцарии превращаются в настоящие анкеты.

Вот чеки магазина “Leder Locher” (Цюрих, Банхофштрассе, 91) на сумму 24 300 франков. Все – за 21 июля. На чеках указано, куда и кому доставить: отель «Савой», № 507, фрау Дунаева; отель «Савой» № 504 фрау…

Чеки “Leder Locher” показывают даже, как продавщица учила русский язык. Сперва она написала: № 504, Frau Bananni Kova, а под конец уже почти правильно: Frau Banannikova.

Так что в самолете летела Баранникова, в отеле жила Баванникова, а в магазине покупала Бананни Кова.

Платила за все г-жа Биери из фирмы “Distal AG” – сестра жены брата Якубовского.

Потом были другие магазины.

«Парфюмери Штеммлер» (косметика и парфюмерия) – 7300 франков.

Магазин «Мадам» (Банхофштрассе, 63) – 28 с лишним тысяч франков. С указанием: «Фрау туристке, Москва, “Савой”, № 504». И еще – 11 с лишним тысяч франков (одежда, золотые украшения; доставка в «Савой», № 507).

«Пельц АГ» (Банхофштрассе, 61. Видно, как дамы идут по Вокзальной улице, ничего не пропуская). Кожаные и норковые пальто. 79 250 франков.

Это – и многое другое – 21 июля.

Но самый трудный день – последний.

23 июля Банхофштрассе подмели подчистую.

Снова «Пельц АГ» – кожаные и меховые пальто.

«Пеказет» – одежда – 32 597 франков 25 сантимов.

«Шанель» – духи всякие – 17 230 франков.

«Байер» – часы «Ролекс» (золото, кварц) – 2 шт. – 19 840 франков.

«Кохоптик» – музыкальный центр “Sony” и кассеты – 2390 франков, фотоаппарат – 598 франков.

«Майстер Зильбер» – серебряные столовые приборы – 8337 франков.