Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь - Сергей Николаевич Белкин
Электричество
Ясно, что я не собираюсь писать об электричестве все то, что можно сказать с точки зрения физики или энергетики. Моя задача намного сложнее, нежели написание еще одного тома по курсу общей физики под названием «Электричество»: таких томов уже написано немало разными авторами. Моя задача ускользает от меня: я понимаю, что слово «электричество» очень важно, что без электричества как явления, как инструмента и прочего современный мир просто не может существовать. Но я не пишу ни учебник, ни справочник, ни энциклопедию. Особенности и границы того жанра, который я, в сущности, придумываю и создаю по ходу сочинения этой книги, мне заранее неведомы. Я, конечно, скажу, что электричество – это огромный комплекс разнообразных явлений, связанных с существованием в природе электрических зарядов. Ну, и зачем я это сказал? Ладно, сказал и сказал… Еще скажу, что электрон – это по-гречески янтарь, натирая который шерстью, можно придать ему свойство притягивать легкие предметы. А слово «электричество» появилось, точнее, опубликовано в 1600 году в книге Уильяма Гилберта «О магните, магнитных телах и о большом магните – Земле». А дальше, если меня не останавливать, я начну рассказывать про Гальвани, Вольта, Ампера, Кулона, Фарадея, Максвелла… Стоп! Обо всем этом и о многом другом сказано в энциклопедиях.
В голове вертятся разные фразы и словосочетания со словом «электричество». Первое, что приходит в голову, это фирменная шутка ныне, увы, покойного Альберта, маркера из бильярдной Дома архитектора в Москве. Когда вам удавалось забить неожиданно сложный шар, Альберт Ашотович не упускал случая сопроводить его шутливо-восхищенным возгласом: «Что может электричество!..»
Или вот: «Электричество – сила, хорошо изученная человеком. Ее с успехом применяют для лечения болезней, эта сила способна ускорять развитие растений». Это из «Лондонского еженедельника» 1755 г., то есть во времена, когда электричества в нашем понимании просто не было. Достаточно сказать, что еще не был открыт электрический ток, не говоря об электромагнитной индукции.
Еще одно словосочетание «из головы»: любовь к электричеству. Это название биографического романа о Л. Б. Красине – революционере, большевике, наркоме первого Советского правительства. Роман в 1969 году написал Василий Аксенов. Надеюсь, что будущего диссидента-антисоветчика и эмигранта тогда привлекла не только благодатная возможность написать, издать и подзаработать на биографии официального советского партийного деятеля, а действительная необычность судьбы героя и привлекательность его личности. Красин был инженером-электротехником и работал на строительстве электростанций задолго до революции, не прекращая, однако, подпольную революционную работу. Недолюбливаю Аксенова, но название романа удачное.
Электричество в русской поэзии, как ни неожиданно прозвучит, популярное понятие. Поэты падки на научные, точнее, технические новости. Им хочется шагать в ногу с прогрессом. Поэтому мимо такого звучного слова они не прошли. Например, Зинаида Гиппиус написала в 1901 году стихотворение «Электричество»:
Две нити вместе свиты,
Концы обнажены.
То «да» и «нет» – не слиты,
Не слиты – сплетены.
Их темное сплетенье
И тесно, и мертво.
Но ждет их воскресенье,
И ждут они его.
Концов концы коснутся ―
Другие «да» и «нет»,
И «да» и «нет» проснутся,
Сплетенные сольются,
И смерть их будет – Свет.
Судя по некоторым признакам, речь здесь, возможно, идет о дуговой лампе. А вот как четыре года спустя обратился к образу электричества Константин Бальмонт:
Медное небо, отяжелелое,
Грозно нависло над знойной пустыней,
В нем Электричество белое,
С роскошью желтых изломанных линий…
Валерий Брюсов в своем стихотворении «При электричестве», в котором он описывает свои мечты о прогрессе и гордость от его наступления, пишет:
Победный ум прошел за годы сотни миль;
При электричестве пишу я эти строки,
И у ворот, гудя, стоит автомобиль;
На полюсах взвились звездистые знамена;
Семья «Титаников» колеблет океан;
Подводные суда его взрезают лоно
И в синеву, треща, взлетел аэроплан.
Самуил Маршак, разъясняя в 1925 году детям преимущества электрической лампочки перед свечой и керосиновым освещением, разворачивает драматический диалог взаимного непонимания между электрической лампочкой и керосиновой, в котором керосинка обвиняет:
Вы, гражданка, самозванка!
Вы не лампочка, а склянка!
На что лампочка отвечает:
– Глупая вы баба!
Фитилек у вас горит
Чрезвычайно слабо.
Между тем как от меня
Льется свет чудесный,
Потому что я родня
Молнии небесной!
Я – электрическая
Экономическая
Лампа!
Мне не надо керосина.
Мне со станции машина
Шлет по проволоке ток.
Не простой я пузырек!
Если вы соедините
Выключателем две нити,
Зажигается мой свет.
Вам понятно или нет?
А Владимир Набоков, находившийся в это самое время в Германии, в Берлине, пишет стихотворение «Электричество», в котором обращается к электрической рекламе: «Играй, реклама огневая, над зеркалами площадей, взбирайся, молния ручная, слова пылающие сей».
Владимир Маяковский, конечно, не обошел своим вниманием электричество, составляя рифмованные строки для плакатов-вкладышей, прославляя электромеханизацию ручного труда:
В ручном труде год маши ―
устанут руки, еле тычутся.
При помощи динамомашин
покой и отдых
даст электричество.
Осип Мандельштам тоже не устоял перед обаянием прогресса:
– Если хочешь, тронь ―
Чуть тепла ладонь:
Я электричество – холодный огонь.
Тонок уголек,
Волоском завит:
Лампочка стеклянная не греет, а горит.
А Ирина Одоевцева призналась в странном влечении:
В этом мире, слезами воспетом,
С каждым зверем и каждым предметом
Ощущаю я братство-сестричество,
Неразрывное с миром родство.
Но не знаю сама отчего,
Хоть и странно сознаться мне в
