Газета День Литературы - Газета День Литературы # 172 (2010 12)
РАССТРЕЛЫ
Стреляют в учёных, в судей, в прокуроров,
В хороших ребят и красивых девчат.
И в шахте метаном стреляют в шахтеров –
Такая зарплата за труд их и ад.
Иглою – расстрел молодежи беспечной,
И водкой расстрелы – оружием вечным,
И пулей отравленной – телеэкрана,
Гипнозом зловещим, циничным обманом.
Стреляют в трудяг на измотанном ГЭСе
Потоком воды, как плевками прогресса,
Рычаньем и местью стихийной его –
Совсем не по адресу… так повело…
Расстрелы танкистов, в капканы направленных,
Расстрелы домов, спящих тихо и праведно,
Расстрелы детей беспризорных… Расстрелы
Кодексом страшным – по обгорелым…
Расстрелы, расстрелы идут по стране –
Без всяких судов и доносов.
А ну-ка, нанисты, сочтите в уме
Все жертвы… Так будут вопросы?
***
Не нужно винтовки, нагана не нужно
Нам всем, размягчённым надёжною службой,
Довольным зарплатой и отдыхом в Турции,
ЕГЭ, сериалом и конституцией.
Не нужно винтовки, нагана не нужно,
Коль нам непонятно, в какой сидим луже,
Что нас, как шкодливых, всадили туда
За наши ракеты, в тайге города,
За наши АЭС, корабли, самолеты,
Дурацкую нашу о братьях заботу,
За нашу беззубость и толерантность
За – вместо пощёчины – нашу галантность.
Не нужно винтовки, нагана не нужно
Расстрелянным СМИ психотропным оружием.
…Хотя бы не смейтесь, когда унижают,
Когда "Ты... мужик!" просто так называют.
БОРЦАМ ЗА ПРАВА
Вдруг завизжали о правах –
Тех, кто себя стыдились сами
И даже не считались спамом,
В подвалах прячась, чердаках.
Настала эра и для них –
Гуманный правовед явился!
В подвалах пыльных и глухих
Всех разыскал, плюя на чих.
Перед блудницей извинился.
Для них теперь пыхтит прогресс!
Им пятки лижет телевизор!
И Интернет, и всё, что есть,
Тираж умножат этих жизней!
Из грязи – в князи! Сей приём
Не ожидал штрафбат пороков!
И с каждым днем смелее он,
И уж теперь не одинок он.
***
"Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!" –
Поэт когда-то говорил,
И строки долго были живы.
Кому теперь "мой друг" бы мог
Отдать "прекрасные порывы"?
Над Родиною – плотный смог,
Благие тонут в нём призывы.
Зато другие – из сети!
Глаза закроем, спрячем уши!
О, лучше пусть не посетит
Свободную отчизну Пушкин!
"Любовь к отеческим гробам"?
Ишь, захотел… Даёшь – глумленье!
Даёшь – чуму на населенье!
Избранным – пир! Кыш! По фигам!
Владимир БОНДАРЕНКО МОЛЕНИЕ О РОССИИ
Одному из ведущих сибирских поэтов, знатоку востока, подвижнику литературы Юрию Михайловичу Ключникову исполнилось восемьдесят лет. А он всё также активен, включен в работу, пишет новые стихи и эссе. Вот уж воистину пассионарная личность. Мне он напоминает нашего общего знакомого, тоже талантливого сибиряка Альфреда Хейдока, до 97 лет жившего творческой жизнью. Какой-то светлый дух озаряет их работу, и помогает выжить в самых тяжёлых условиях.
Поэзия Юрия Ключникова – всегда моление о России. И чем трагичнее, драматичнее шла его жизнь, чем сильнее были гонения и репрессии со стороны властей, тем сокровеннее и преданнее звучали его стихи о родине, разди- раемой противоречиями и раскалываемой междоусобицами. В России поэтам всегда было трудно воспевать Россию, ещё труднее – молиться за неё.
Россия, полумёртвый витязь,
Не раз поправший смертью смерть,
Тебе завещано увидеть
Иные небеса и твердь.
Его тревожные и порой трагичные стихи, его пейзажные лирические зарисовки и притчи, подчёркивающие давнюю связь поэта с Востоком, его любовные и сентиментальные сонеты, его романтические баллады чему бы и кому бы ни были посвящены, всегда обращены к России. Вся поэзия сибирского поэта Юрия Михайловича Ключникова, рождённого в 1930 году, – это одно, продолжающееся десятилетия, от первых детских стихов 1943 года и до последних, написанных ныне, непрекращающееся моление о России.
Но пусть печали нашу тьму не тешат
И радость не печалит, всё равно
Весь мир глядит – кто в страхе, кто в надежде –
На будущее в русское окно.
И нельзя сказать, чтобы это были обязательно радужные или оптимистические стихи. Тем более нельзя отнести Юрия Ключникова к официозным поэтам, воспевающим, и порой не бездарно, любую власть, любые шаги в государстве российском. Нет уж, скорее, чисто поэтически Юрий Ключников всегда в оппозиции, ибо, каким бы государство ни было, между ним и народом всегда существует определённая дистанция, определённое противостояние. И в этом сложном противо- стоянии государства и русской нации поэт всегда на стороне своего народа. За что и подвергался самым натуральным репрессиям в брежневские годы, когда в 1979 был обвинён в богоискательстве и после долгого административного разбирательства был уволен по идеологической статье из новосибирского издательства "Наука", где работал редактором. Весь его немалый опыт директора средней школы, радиокорреспондента, главного редактора Новосибирского областного радио и Западно-Сибирской кинохроники был властями презрительно перечёркнут. Ни о какой работе ни в школе, ни журналистом в газетах не могло быть и речи. Впрочем, надо отдать должное, это Юрия Ключникова не сломило, работа в течение нескольких лет грузчиком была для него не менее почётна, чем любая преподавательская или журналистская работа, да и стихи писать талантливому поэту новая работа никак не мешала.
Время выкинуло коленце –
И причалил я в поздний час
С полуострова "интеллигенция"
К континенту "рабочий класс".
Пожалуй, среди таких, как он, "идеологических отщепенцев" брежневского времени (а таких было немало по всей Руси) трудно найти столь "дремучего народника", по словам его коллег по несчастью, затягивавших поэта в подземелье диссидентства. Но он чутьём понимал, что в подземелье выживают только крысы, и становиться такой злобной диссидентской крысой не собирался. Жить на подачки зарубежных фондов решительно не желал. Как и Владимир Осипов или Леонид Бородин, он если и был инакомыслящим, то глубоко русским, национально мыслящим интеллигентом, защищавшим и в творчестве своём, и в жизни интересы русского народа. Он вообще никогда не был игровым, осознанно шкодившим поэтом, изначально чувствовал себя частью природы, частью природного народа, да и Россию воспринимал как великое природное космическое явление, дарованное нам сначала небесами, а потом и матушкой-землёй. Юрий Ключников отвечал своим заблудившимся в инакомыслии коллегам так же, как он отвечал ушедшим из интеллигенции в грузчики и кочегары, но образовавшим среди этого простого народа свою обособленную касту:
И зачем мне моё спасение
Без людей, которых люблю?
