Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь - Сергей Николаевич Белкин
В реке водится много рыбы, в том числе и очень крупной. Семейное предание рассказывает о поимке моим дедом – а он жил как раз в деревне Молоково – щуки размером под два метра. Ловить рыбу можно, конечно, удочкой, но это занятие для бездельников, которым надо как-то скоротать медленно текущую собственную жизнь. Крестьянин никак не может себе позволить подобное расходование времени и ловит либо сетью, либо нерёткой. Нерётка (в Молоково произносили как неродка) – это местное название верши – плетеной из прутьев корзины с бутылкообразным горлом. Чтобы рыба в нее попалась, реку перегораживают забором – деревянным дощатым забором от берега до берега или от одной плотно заросшей водорослями стороны до другой. В заборе оставляется щель, достаточно широкая, чтобы в нее вставить эту самую неродку, то есть сантиметров 20–30. Выше и ниже неродки щель перекрывают еловыми лапами. В результате рыбе, плывущей против течения, просто некуда деваться и она попадает в горловину плетеной неродки. Обратно ей уже не выбраться: верша устроена как чернильница-непроливашка. Постепенно объем верши-неродки – а это несколько ведер – буквально наполняется рыбой. Мне самому приходилось проверять неродку, и довольно крупная рыбина в ней оказалась. Отец рассказывал, что нередки случаи, когда щука, попавшая в неродку, пожирала всех остальных угодивших в нее рыб. Потом при потрошении хищницы все рыбки из щучьего брюха вываливались, причем целехонькими, неповрежденными…
На Шаче я побывал несколько раз. Раза два или три – в детстве, в 50-х годах, когда мы всей семьей ездили навещать дедушку и бабушку. Потом – в 1964-м, когда бабушка еще была жива, а дедушки уже не стало; последний раз – в 1983 году, когда в живых не осталось уже не только бабушки с дедушкой, но и моего отца. Да и сама деревня Молоково умерла: никто в ней не жил, брошенные дома разваливались, зарастали крапивой… Зарастала и Шача…
Но в память мою именно эта речушка привнесла немало. Вспомню то, что относится к предметной сфере.
Первое – ко́ротни! (Ударение на первый слог.) Это долбленая лодка. Из двух стволов, соединенных досками. Очень устойчивая конструкция. Думаю, что древности она невероятной! От нее прямо-таки исходит ощущение если не каменного, то уж железного века. Одни такие коротни мы застали еще во вполне рабочем состоянии в 50-е и 60-е годы.
Второе, о чем вспоминается – кувшинки! Желтые, с длинными стеблями, извивающимися в потоках прозрачной воды…
Третье – омут! Слово-то было из книжек знакомо, а вот конкретный омут я впервые увидел и окунался в него там, на Шаче. Был он невероятно глубок, по нашим примерным оценкам, метров на 10–15 уходил вглубь. Что за прореха тут возникла – на равнинной части, – не знаю.
И ещё – Сусанинское болото. Это знаменитый и грандиозный объект, Шача – непосредственно примыкает к нему и является его частью, как природной системы. «Сусанинское» потому, что вся эта история с Иваном Сусаниным тут и произошла. И район этот называется Сусанинский, и райцентр – Сусанино. Сусанинское (его еще называют Исуповское или Чистое) теперь охраняемый памятник природы. Оно очень большое: 12 на 4 км. Сейчас, говорят, по нему водят экскурсии: проложили гати – показывают «место, куда Сусанин поляков завел»…
Вряд ли мне доведется еще раз там побывать и по новым гатям походить. Я останусь со своими воспоминаниями, а чтобы мне не было одиноко и страшно (а на болоте – очень страшно!), я вот поделился с читателями…
Теперь я навечно не одинок.
Шёлк
Да, это всего-навсего ткань. Но это совершенно особая ткань, и не только по своим свойствам, а и по роли в мировой истории. Ни одна ткань не становилась источником развития целых цивилизаций, лишь только шёлк стал причиной возникновения Великого шёлкового пути. Ни одна другая ткань не обросла такими красочными и драматичными мифами и легендами.
Рассказывая историю шёлка, обычно говорят, что он возник в Китае и известен с III тысячелетия до нашей эры, то есть 5 тысяч лет тому назад. То, что родина шёлка Китай, сомнению, как правило, не подвергают. Что касается датировки, здесь немало сомнений. Скорее всего, история Китая сильно удлинена. Как бы то ни было, для рассказывания историй достаточно слов «было это очень давно…».
Если не заботиться о выборе слов, то шёлк делают черви, если заботиться, то «шелковичные черви», а еще лучше – гусеницы. Если вы не слишком брезгливы и сохранили природную любознательность, вас не может не захватить своей технологической сложностью процесс трансформаций гусеница – личинка – бабочка. Трудно не терять восприятия целостности одного существа, явленного нам в трех разных формах. В сущности, даже в четырех: бабочка откладывает яйца, из которых получается гусеница, затем личинка и так далее.
Шёлк производит лишь одна из этих форм: гусеница. Она выделяет из своих желёз тонкие нити, причем сразу две, и тут же начинает с помощью двух передних лапок – или ножек, в данном случае это синонимы – прясть шелковичную нить, свивая из нее яйцевидный домик – кокон. Строить кокон вокруг себя гусеница будет 31/2 дня. После того как гусеница закончит постройку кокона, она на несколько дней затихает внутри кокона и за 5 дней превращается в куколку – существо внешне безжизненное, поскольку куколка не движется, не глядит и ничем не питается. Две, а то и более недели внутри оболочки куколки происходит метаморфоза возникновения бабочки. Когда бабочка сформировалась, оболочка разрушается, бабочка вылезает на свет, покидает кокон, прогрызая его, и живет своей очаровательной бабочкиной жизнью, которую так любят воспевать поэты. Задача и цель бабочки – найти партнера, спариться и отложить яйца, из которых родятся гусеницы, и цикл повторится снова.
Чтобы получить шёлк, а не бабочку, надо не пропустить момент и не дать куколке превратиться в бабочку, которая порвет кокон. Для этого кокон вовремя снимается с дерева, листьями которого питалась гусеница и на котором прикрепились коконы, обработать их паром, погрузить в горячую воду, а затем, ухватив тонкую нить-шелковинку, начать ее разматывать: длина нити одного крупного кокона может достигать 1500 метров. А потом из многих шелковинок свить более толстую шёлковую нить, а из нити соткать полотно…
Не любые гусеницы производят шёлковые нити, а только тутовый шелкопряд. И питаться он должен не любыми листьями, а тутовыми, они же – листья шелковицы. Шелковица, она же – тутовое дерево, растет в многих странах мира, в том числе и в южных районах
