Латвийский национализм на службе Западу - Владимир Герасимов
В современной латвийской историографии события 1987–1991 гг. называют «поющей» или «песенной» революцией. В официальной повестке эти события характеризуются как процесс национальной «Атмоды» («Пробуждения»), то есть подъема национального самосознания и воли латышского народа к свободе и независимости, выражавшимися в протестных движениях и борьбе против централизации власти в Советском Союзе.
Значок Народного фронта Латвии. Начало 1990-х гг.
Источник иллюстрации[125]
Одну из главных ролей в «поющей революции» в Латвии сыграл Народный фронт Латвии (НФЛ). Эта националистическая общественная организация была официально создана в ЛатССР в 1988 г. Аналогичные организации возникали не только в Латвии, но и в Литве (Саюдис, Литовское движение за «перестройку») и в Эстонии (Народный фронт Эстонии).
НФЛ был основан 9 октября 1988 г. Тогда же был выпущен первый документ, который описывал цели и задачи Народного фронта и то, каким образом он собирается их достигать, — устав Народного фронта [126]. Давайте рассмотрим этот документ подробней, ведь именно он описывает те лозунги и идеи, под которыми проходила «песенная революция».
В преамбуле своей программы НФЛ вынужденно упомянул о поддержке всех идей «перестройки» и о желании бороться за волю латвийского народа, а также о следовании «ленинским принципам федерализма», которые, по их мнению, были разрушены сталинизмом и его последствиями. Сделав реверансы всем тезисам «перестройки» (а фактически — оттепели-2.0), главный документ НФЛ сосредоточился на критике «сталинского деспотизма», который, по их словам, разрушил связь между бюрократическим аппаратом и населением Советского Союза. Внедряясь в перестроечную политическую жизнь, Нарфронт Латвии, конечно же, еще не мог отречься от идеологии социализма и советской символики[127]. Это на следующем этапе сделают его наследники, приравняв пятиконечную звезду, серп и молот к нацистской свастике.
Впрочем, и слова о «ленинском социализме» и возврате к «чистому ленинизму» были не более чем необходимым условием для постепенного внедрения в общество националистической идеологии и пошагового сепаратизма. Программный документ НФЛ зафиксировал предложение реформы избирательной и законодательной систем, предусматривающее увеличение роли латышского (в ущерб другим) народа. «Ленинские принципы федерализма» предлагалось реализовывать путем принятия закона о суверенитете Латвийской ССР, внесения соответствующих изменений в Конституцию СССР и трансформации Советского Союза в конфедеративное государство.
Есть в программе Нарфронта и отсылки к идеям латвийских национал-«коммунистов», появившихся в 1960— 1970-е гг. Среди них было немало представителей номенклатуры: председатель Совета министров Эдуард Бер клаве, второй секретарь Компартии Латвии Вилис Круминып и др. Это движение выступало против строительства в Латвии крупных предприятий, официальной причиной было противодействие приезду в Латвию большого количества граждан из других республик, чтобы «сохранить чистоту нации». И другие идеи упомянутой коллаборантской газетки «Tevija» и ее главреда Артурса Кродерса в «адаптированном» виде.
Обложка устава НФЛ 1988 г.
Источник иллюстрации[128]
В 1972 г. представители национал-«коммунистов» даже написали «Протестное письмо 17 латышских коммунистов», где призывали наделить приоритетным значением развитие титульных наций в республиках СССР [129]. Интересно, как этот юридический шовинизм в их головах сочетался с партбилетами КПСС в карманах?
НФЛ так же, как и национал-«коммунисты», ратовал за «национальную очистку» Латвии, и это выражалось во многих предложениях, высказанных в уставе организации. Вот, например, 5-й пункт третьей главы с просьбами содержать преступников из Латвии именно в тюрьмах Латвийской ССР и не допускать заключения на территории ЛатССР преступников из других союзных республик. В пункте втором шестого раздела, где говорилось о культуре, науке и образовании, подчеркивалась значимость латышской нации на территории ЛатССР и обосновывалось официальное присвоение ей статуса титульной. По мнению НФЛ, это должно выражаться в распространении латышского языка, поддержании латышской культуры на территории Латвийской ССР, что якобы выполнялось в недостаточном объеме. Это национальное чванство, конечно, не имело никакого отношения к федерализму по Ленину.
Лрудно поверить, но деятельности этой организации не препятствовала, а даже способствовала на высшем государственном уровне власть в Москве. Так, по словам свидетеля тех событий, первого секретаря Рижского горкома Компартии Латвии Арнольда Клауцена, соратник Горбачева секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев оказал неоценимую помощь НФЛ и предоставил на XIX Всесоюзную партийную конференцию записку, в которой полностью поддержал деятельность Народного фронта и назвал ее максимально соответствующей идеалам «перестройки»[130]. Несмотря на явную антисоветскую направленность организации и признаки экстремизма в ее деятельности, местные органы КГБ не пресекали деятельность НФЛ, а молчаливо закрывали на нее глаза.
В чем же на самом деле был смысл Народного фронта, спросите вы? Все очень просто: НФЛ был идеологической и организационной базой всех антисоветских движений в перестроечной Латвии. Вся протестная деятельность, антисоветская литература, агитация и пропаганда, а также легальные антисоветские инициативы во властных структурах проходили через НФЛ.
У Народного фронта было и свое печатное издание, «заряженное» их идеологией: еженедельная газета «Atmoda» (латыш. — «Пробуждение»), выходившая в период с 1988 по 1992 г. Еще раз отметим: молчаливое, а иногда и открытое покровительство перестроечного партийного аппарата и КГБ деятельности НФЛ привело к абсурдным вещам.
Выпуск газеты «Atmoda» на латышском языке от 7 октября 1988 г.
Источник иллюстрации[131]
В 51-м выпуске газеты «Атмода» от 13 ноября 1989 г. цитируется фрагмент из «Бермонтиады» Улдиса Берзиньша, где большевиков прямым текстом обвиняют в преступлениях против мирного населения, а правительство Ульманиса, режим которого, я напомню, советская историография считала фашистским, представляется борцом за свободу и независимость Латвии[132]. Действия НФЛ, очевидно, подогревали сепаратистские настроения у населения с угрозой последующего выхода Латвии из состава Союза, хотя и противоречили самому уставу НФЛ, который не декларировал отделения республики от Советского Союза и разрыва политических связей. К тому же это нарушало действовавшую Конституцию СССР. Несмотря на все это, партийные и государственные органы времен «перестройки» бездействовали, а идеи национализма крепко въедались в умы реакционно настроенных слоев населения.
На изображении мы можем видеть, что газета хранилась в Государственной библиотеке ЛатССР имени Вилиса Лациса. Содержание первого информационного листа под заголовком «Всем жителям Латвии» практически полностью совпадает с ранее описанным уставом НФЛ. На фотографии мы видим митинг возле памятника Свободы в центре Риги, где в центре изображения флаг далеко не Советской Латвии. Мы видим уникальное сочетание призывов к восстановлению настоящего ленинского социализма с флагом государства, которое никогда в своей истории социализм не признавало, а в определенные периоды (в том числе и ныне) считало социализм запрещенной и даже преступной идеологией. Разве сочетание националистических символов с текстом
