Мысли о главном. О жизни и смерти - Валерий Степанович Миловатский
Могут сказать, что это легенда: за давностью лет попробуй проверь, так ли оно было. Но вот уже вполне достоверное описание собственной смерти и воскресения москвича К. Икскуля. Он был в смерти 36 часов, т. е. в течение полутора суток. Тогда не было ещё аппаратов искусственного кровообращения, и это нельзя назвать клинической смертью – он был мёртв и ожил.
И совсем уж достоверный случай с Клавдией Устюжаниной. Он документирован. А кроме того, многократно рассказан ею самой священнику Валентину Бирюкову и многим другим. Она в смерти была три дня. Более того, умерев во время операции, она, вся разрезанная, всё это время находилась в морге. Ни о какой жизни не могло быть и речи. И она ожила.
Какая сила возвратила их к жизни? Ведь они были не в летаргическом сне, не в коме, это была настоящая смерть. И не только сердце остановилось, но и мозг умер (без кровообращения он способен сохранять жизнеспособность 10–20 минут, а затем в нём происходят необратимые изменения). А у мальчика были уже и пятна тления. Какая сила может восстановить работу сердца и мозга спустя 36 часов, 70 часов, семь дней???
Медицинская наука не знает таких способов, более того, не допускает такой возможности даже теоретически. В самом деле, как можно восстановить уже разложившийся мозг, да ещё так, чтобы он после этого нормально работал? И всё же это происходит, и этому есть свои объяснения. Непростые, во многом таинственные.
Всё дело в душе. Да, душа не может заменить тела, однако без её присутствия оно нежизнеспособно. Душа – как некий «эликсир» – является «гарантом» жизненности тела.
Есть, однако, и обратная сторона действия души на тело – она способна не только оживить, но и убить тело. Как часто бывает, что совершенно здоровое, а то ещё и молодое, тело обречено на смерть. Отчего бы это? При некоторых обстоятельствах душа самопроизвольно покидает тело – и тогда, как не старайтесь, врачи, оно не оживёт. Это случается во время операций. Но бывает и без какого-либо вмешательства, кроме одного. Но это одно – ох, как оно значительно! – перевешивает всё остальное. Это вмешательство ангела смерти. В предназначенный час он приходит и изымает душу из тела.
Бывали случаи, когда ангел приходил, но душу не изымал – и тогда человек жил до следующего его прихода. Так было с удивительной старицей Сепфорой, прожившей более 90 лет. Ангел пришёл забирать её душу, а она уговорила дать ей отсрочку, чтобы закончить важные для неё и церкви дела. И ангел согласился, и пришёл второй раз через два месяца, уже окончательно.
Есть примеры, когда кто-то по любви и жертвенности умирал за другого. Широко известен случай Елены Мантуровой, умершей вместо брата.
О душе
Душа моя – она живёт, именно живёт, и интенсивно, какой-то своей загадочной и независимой жизнью. Независимой от моих мыслей, желаний, настроений, вообще от моего сознания. Обособленно, по каким-то своим законам она чувствует тревогу, тоску, боль (да, у неё своя боль и свой плач), трепещет, радуется, ликует, предвосхищает события и предупреждает о них, сообщается с другими душами, особенно с теми, которых любит. Правда, говорить «сообщается» не вполне точно: когда к ней приходит близкая ей душа, она впускает её в себя и на какое-то время сама как бы становится ею – и в тебе начинает жить и пульсировать эта другая, родная тебе душа. Как это происходит, никто не скажет, но это происходит: души как бы перетекают друг в друга, даже сливаются. Это великолепно чувствовали и знали отец Павел Флоренский, монахиня Елена Казимирчак-Полонская, св. Лука Войно-Ясенецкий (о них я знаю определённо, хотя, конечно, таких людей тысячи и миллионы). Мало того, души «читают» мысли и письма, когда близкие обращаются к ним…
И эта моя душа деятельна. Она требует действовать, жить, любить, сопереживать, требует добра, стремления, полёта, чего-то божественного, наконец бессмертия, хочет внимания и ласки, участия, и, паки и паки, соединения душ.
Наверное, нельзя сказать, что она и есть твой дух, твоё высшее Я, твоё самосознание-сердцевина. Но то, что она движима этой сердцевиной, тесно связана с ней, всё время «оглядывается» на неё, – это, наверное, так. Да, в одной связке эта троица: дух, душа и тело. И горние веяния и определения они, видимо, воспринимают каждый по-своему. Об этом хорошо сказал Тютчев:
О, вещая душа моя!
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьёшься на пороге
Как бы двойного бытия…
О душе и духовном средоточии
Итак, о духовном средоточии, или, по-другому, об активном начале всякого живого существа. Это понятие включает в себя как дух и душу, так и то, что душой не принято называть. Имею в виду активное начало, присущее растениям, грибам, бактериям и, вообще, всей живой природе. Понятие активного начала и духовного средоточия шире понятия души-духа…
Начнём с человека. Что же представляет собой это духовное средоточие у человека? Нелёгкий вопрос. Да, мы живём с ним и благодаря ему, это наше сокровенное живоносное начало, без которого не было бы ни нашего сознания, ни нашего тела, ни нас вообще. Оно внутри нас, весь строй и смысл нашей жизни в нём – и в то же время нет для нас ничего загадочнее. Оно невидимо, не регистрируется приборами, вообще неуловимо.
В основном мы и ощущаем своё тело и преимущественно ему приписываем всю нашу жизнедеятельность. За самочувствием тела подчас трудно уловить ещё что-то… Часто можно слышать, что духовно-душевного начала как такового и вовсе нет, а есть просто функционирование мозга и нервной системы. «Покажите, где находится ваша душа?!» – говорят скептики. И действительно, где она существует? В голове? В сердце? Или ещё где-то? Но едва она заболит, заплачет, затоскует – мы тотчас ощущаем, что это именно она, душа, и болит, и плачет незримыми слезами.
Да, она таинственна! (Ещё бы не таинственна!) Но как же важно понимать её, уметь слышать её и заботиться о ней. Как она связана с нашим телом? Каковы её «повадки»? Что она делает в посмертии? Вопросы, вопросы… Как отвечать на них? Отвлечённые рассуждения философов, психологов и богословов скажут ли истину?
Духовное средоточие – это не только душа, но ещё существеннее – и дух. Действуют они вместе, но они – не одно и то же.
Известно, что всякая личность неповторима. Откуда эта неповторимость? Это
