Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
Характерные черты Джеймса Бонда с его приключениями в духе рыцарей плаща и кинжала, бешеные гонки на автомобилях, управляемых решительными женщинами, — все это не содействует созданию положительного образа ЦРУ. Большинство людей в настоящее время представляет себе разведку как деятельность, целиком сводящуюся к шпионажу и подрывным операциям, и не может понять, что в основе разведки лежит самый кропотливый сбор информации.
Центральное разведывательное управление испытывает трудности, сочетая в своей деятельности разведку и операции, подрывные действия и информационную работу. Преимущества объединения этих функций в одной центральной организации оказались ослабленными, если не вовсе ликвидированными, в связи с тем, что в сознании общественности упор делался и делается на тайные операции ЦРУ, а правительство не сумело подготовить перспективный план деятельности этой организации во всех направлениях.
Хотя разведка является одной из старейших профессий на земле, и даже в Ветхом завете говорится о том, что агентов посылали разведать землю обетованную, США использовали разведку недостаточно эффективно. Лишь после создания ЦРУ в 1947 году у нас появилась общегосударственная служба, ведавшая внешней разведкой и расширением ее сети во всемирном масштабе.
Корреспондентские комитеты, существовавшие в американских колониях, можно со всем основанием назвать одними из первых разведывательных организаций. Колонисты занимались сбором информации, готовясь к революционной войне против Англии. Как командующий Континентальной армией, Джордж Вашингтон прекрасно понимал важность разведки и лично писал инструкции агентам о том, какая информация об английских войсках ему нужна.
Во время гражданской войны обе стороны зачастую не располагали разведывательной информацией или получали ошибочные сведения. Лишь в конце войны была создана разведывательная служба. Аллан Пинкертон, который в 1851 году создал детективное агентство, действовавшее в общегосударственном масштабе, почти всегда в своих оценках вдвое завышал численность войск армии конфедерации, стоявшей перед Ричмондом. В сражении при Геттисберге обе стороны имели неправильные разведывательные данные. «Глаза» генерала Ли — его кавалерия во главе с Джебом Стюартом совершала рейды по случайным маршрутам, вместо того чтобы добывать информацию о союзных войсках.
Во время первой мировой войны разведка США зависела в большой степени от информации, передаваемой нашими английскими и французскими союзниками. А после войны, в нормальной обстановке изоляционизма и благодушия 20‑х годов, государственный секретарь Генри Стимсон даже ликвидировал криптографическое подразделение в своем ведомстве — подразделение, занимавшееся раскрытием кодов и шифров, произнеся при этом ставшие классическими слова: «Джентльмены не читают чужих писем!»
В начале второй мировой войны США занимались разведкой в весьма скромных масштабах, и всю разведывательную машину военного времени пришлось создавать, по существу, на голом месте. Даже в ходе этой войны, когда генерал Донован предложил создать службу внешней разведки для мирного времени, нашлись люди, которые сомневались в необходимости заниматься подобной деятельностью.
Лишь начиная с 1947 года в Соединенных Штатах Америки появилась действительно общенациональная разведывательная система. Такая система необходима любой мировой державе. Если бы она не существовала, провалы и неудачи действий Америки во всем мире умножились бы во много раз.
До тех пор пока национальная разведывательная система верна своему долгу и наилучшим образом справляется с возложенными на нее обязанностями, она заслуживает доверия и поддержки со стороны американского народа и всех народов мира, желающих быть свободными.
Настоящая книга написана с целью рассказать историю организации разведывательной системы. Историю эту необходимо рассказать и можно рассказать, не раскрывая каких-либо секретов и не выдавая какой-либо информации врагам нашей страны. Это будет также рассказ о моей карьере в разведке во время войны и в мирное время. Взяв за основу автобиографический подход к написанию книги, я надеюсь дать понятное объяснение тому, почему я считаю организацию самой лучшей в мире разведывательной службы необходимым фактором для создания условий, которые приведут к ликвидации всех и всяких разведывательных служб.
Мое приобщение к миру разведки было совершенно не запланировано. Вскоре после окончания Принстонского университета в июне 1938 года я устроился на работу к Дэвиду Лоуренсу в Вашингтоне и занимался составлением материалов и редактированием для одной из его организаций — Бюро национальных проблем, которое выпускало деловые издания, такие, как «Ю.С. Лоу Уик», «Лейбор Релейшнс Репортер», «Ю.С. Патентс Куотерли». Одним из редакторов был Честер Уорд, являвшийся сотрудником Джорджтаунской школы права. Он занимался анализом и подготавливал комментарии по вопросам трудового права для Бюро национальных проблем. Ранее Уорд был военно-морским летчиком и сохранил звание, находясь в резерве. После начала войны в Европе в сентябре 1939 года он часто говорил о ходе войны и соглашался с мнением, что США неизбежно должны вступить в нее. Он настаивал на том, чтобы я ходатайствовал о принятии меня на службу в воздушную разведку военно-морских сил.
В мае 1940 года я отправился к старому зданию военно-морского арсенала на Анакостиа-Ривер, где в то время помещался их пункт по набору, и подал заявление. Провалился я в результате проверки зрения на цвет. Мне показывали целую серию страниц, покрытых точками различного цвета. В центре каждой страницы точки определенного цвета образовывали цифру. Испытание было рассчитано на проверку восприятия цвета. На каждой последующей странице оттенок точек, образующих цифру, все больше и больше приближался к оттенку точек, составлявших фон. Я дошел только до третьей страницы, а дальше видел только точки. Заключение гласило: дальтонизм, не различает красного и зеленого цветов. Несколько дней спустя пришло официальное извещение из министерства военно-морского флота, в котором сообщалось, что моя просьба отклонена по соображениям состояния здоровья. Мое разочарование не уменьшилось от сознания того, что это испытание было придумано японцами.
Вскоре после этого по рекомендации одного друга я посетил «здание-острие» — первое правительственное здание на Конститьюшен-авеню, названное так потому, что оно находится в точке, где сходятся эта улица и Пенсильвания-авеню, и по форме напоминает наконечник стрелы. В то время здесь находилась в числе прочих учреждений, таких, например, как Федеральная торговая комиссия, одна военная организация под названием Управление координатора информации (УКИ). Возглавлял УКИ полковник Уильям Дж. Донован, совладелец нью-йоркской адвокатской конторы «Донован, Лейжур, Ньютон и Ломбард». Донован был награжден всеми боевыми наградами, какие только существовали в американской армии во время первой мировой войны, включая «Орден Почета», присуждаемый конгрессом. Это было примерно все, что я знал о нем, — и того меньше я знал о его организации. Мне было известно лишь, что одним из основных его помощников является писатель и драматург Роберт Шервуд.
Я имел короткую беседу с полковником Донованом и, конечно, после этой беседы знал о нем и его организации не более, чем раньше. Беседа свелась почти целиком к тому, что он задавал вопросы о моем прошлом, о том, чем я занимаюсь и чем интересуюсь. Однако задававший вопросы полковник произвел на меня впечатление. Донован был интересный, крепкого сложения человек с холодными голубыми глазами, которые смотрели во время разговора прямо на вас. Он явно знал, чего хочет и как он хочет достичь своей цели.
Вскоре после беседы с Донованом, в воскресенье днем я сидел в своем кабинете и готовил обзор каких-то книг. По привычке я слушал по радио концерт нью-йоркской филармонии. И вот прозвучало одно из самых драматических и страшных объявлений XX века: «Мы прерываем передачу, чтобы сообщить специальный бюллетень последних известий. Перл-Харбор подвергся нападению японской авиации».
