Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем - Леон Логотетис
Джейсон Эшлок, мой дорогой друг, спасибо тебе за дружбу, спасибо за твою мудрость. Мэт, мой исключительный редактор! Что я могу сказать, ты помог мне смастерить эту историю, и я навечно благодарен тебе за креативность и самоотверженность.
Т.С. Конрой — мое секретное оружие. Твоя проницательность, твое терпение и твоя поддержка помогли мне стать тем человеком, которым я сегодня являюсь. Спасибо.
Эти слова благодарности были бы неполными, если бы я не упомянул в них Кьют Блэксон. Кьют, никаких слов не хватит, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты мне показала. С нетерпением жду нашего следующего приключения.
Мне бы также хотелось поблагодарить всех людей, которых я встречал на своем пути и которые помогли мне успешно завершить мое путешествие через Америку. Без вашей доброты и великодушия ваших душ это приключение никогда не стало бы возможным.
Последний в списке, но не по значению мой самый лучший друг во всем мире, Уинстон! Ты показал мне, что значит любить, и за это я благодарен тебе навек.
Вступление. И открылся путь
Раз в день позволяйте себе свободу помечтать.
Альберт Эйнштейн
Да, я признаю: вся эта история началась из-за марксисткой революции в Аргентине, депрессивности моей лондонской квартиры, зарубежного кино с субтитрами и моего личного экзистенциального кризиса. Я знаю, это адская смесь. Однако так оно и было. Но было еще начало чего-то прекрасного. Вот что никто не расскажет вам об экзистенциальном кризисе: если вы находитесь на его пике, то самые несерьезные, пустяковые события могут приобретать смысл, которого они бы никогда не получили до того момента, когда вы, сидя на своем диване, ломаете голову над тем, почему вы еще живы, почему вообще родились на свет и будет ли хоть кто-нибудь горевать, если вы вдруг исчезнете. Однако в этот самый час среди опустошенных пивных банок, разбросанных смятых пакетов из-под чипсов в квартире, в которой где-то валяется телефонная трубка, не подающая признаков жизни, мир превращается в собрание символов: вещи обычные и незначительные несут в себе идею чего-то важного и нового.
Итак, это было тогда, когда я, завершив пятый по счету год своей работы, которая казалась мне чем-то бесконечным, опустошающим мою жизнь и лишающим ее смысла, в один из вечеров уселся перед телевизором. «У меня совсем неплохая жизнь», — повторял я себе снова и снова, на манер тех ужасных позитивных психологических заклинаний. «Мне следует быть счастливым, ведь так? У меня есть дом, есть работа, есть деньги, даже больше, чем мне нужно, есть отец, мать и братья, которые заботятся обо мне, хотя и не всегда с готовностью разделяют мои чувства…» Однако я как-то не ощущал реальности всего этого, я не чувствовал проживаемую жизнь своею. Я не отстраивал ее, я не боролся за нее, не создавал своей настоящей, реальной жизни, используя свой личный душевный пыл, свои устремления как строительный материал. Да, я был одинок, но не только из-за отсутствия друзей и любимой. Честно говоря, мне не хватало самого себя. Звучит, я полагаю, глупо, однако все эти годы жизни, проведенные наедине с собой, я никогда не ощущал, будто действительно нахожусь здесь и сейчас. И вот теперь я оказался там, где был: провожу перед телевизором еще один унылый мутный лондонский вечер, рассуждая о том, что, если я внезапно исчезну, мир будет прежним — я не оставлю ни одного следа на этой планете, ни в чьей жизни не сохранится обо мне долгой памяти, и никто не станет по мне скучать, да я и сам бы не стал. Чтобы разогнать подобные мысли, я взял пульт и включил телевизор.
Каждый создатель фильма, снимая и редактируя свою ленту, надеется, что с его зрителем произойдет то, что произошло тогда со мной. На меня снизошло прозрение.
Я не интеллектуал. Я не говорю по-французски. Я даже не знаю, как правильно произнести «Сартр», я не пользуюсь языком — измов, и вплоть до этого вечера, когда я посмотрел «Дневники мотоциклиста», Че Гевара был для меня приятным парнем, изображенным рядом со своим осликом на банке дешевого кофе. А еще я не слишком чувствительный человек. Или, по крайней мере, не был таковым. Меня редко трогают кинофильмы, мои глаза никогда не увлажняются на свадьбах или юбилеях, и я никогда, никогда, никогда не пускаю слезу на диване у психоаналитика. Я — британец. Возможно, мы и утратили свое господство в этом мире, однако в чем мы хороши, так это в стоицизме. Действительно хороши. Посмотрите на королеву: утомленность жизнью возведена в степень искусства. Скучающее очарование.
Но в том-то и суть экзистенциального кризиса. В один момент все перевернулось. Великие вопросы были заданы. Взрослые мужчины плачут. А судьбы меняются. Всего лишь два с небольшим часа я сопровождал Че Гевару (которого сыграл Гарсия Бернар) в его путешествии по Латинской Америке, от Буэнос-Айреса до Каракаса, в котором у него не было ничего, кроме верного мотоцикла и лучшего друга Гранадо. Это путешествие изменило Че, а значит, изменило и историю. Все, что случилось с этими двумя молодыми людьми, пока они скитались по пустынным и суровым районам серединных земель Латинской Америки, преобразило их представление о мире и их представление о самих себе. Че уже не смог бы быть прежним. Нищета и измотанность, доброта и необъятность мира, его красота, его контрастность зажгли ту искру в глазах Гевары, что мы все еще видим на его фотографиях — отдаленные отзвуки страсти и решимости, убежденности в том, что он был рожден для чего-то большего, чем собственное короткое прошлое и сонное настоящее.
Я никогда не считал себя революционером. Полагаю, что в гораздо большей степени я пацифист (хотя меня и несколько коробят слова-ярлыки, заканчивающиеся на — ист). Но Че достучался до меня. Тот опыт, что он вынес из своего путешествия, оживил мою душу, дремавшую до сей поры. Я чувствовал, насколько сильный и прекрасный потенциал имеет дар общения между людьми, следя за тем, как двое свободолюбивых друзей прокладывают себе путь к сердцам и умам совершенно им незнакомых и таких разных людей. На экране промелькнули титры, и я выбежал прочь из квартиры, чувствуя, как бурлит моя кровь, волна адреналина буквально снесла меня вниз по лестнице. Что-то пробудилось внутри меня, и в этот момент
