А. Ворошнин - Следопыты. Из опыта служебно-розыскного собаководства сотрудников уголовного розыска Пермской области

Надо решительно покончить с недооценкой розыскных собак в борьбе с преступностью, повысить ответственность руководителей органов милиции, оперативного состава и старшин-проводников за этот важный участок работы. Руководству отделов и оперативным сотрудникам следует постоянно контролировать деятельность проводников, всемерно помогать им, вместе планировать тренировочные занятия.

Задача состоит в том, чтобы это действенное средство борьбы с уголовной преступностью активно использовалось во всех горрайорганах милиции.

Результаты работы старшин-проводников необходимо обсуждать на оперативных совещаниях и принимать незамедлительные меры к устранению недостатков.

Нам надо держать курс на маяков службы. А это проводники служебно-розыскных собак сержант милиции Краснокамского горотдела Владимир Сергеевич Власов, старшина милиции в Кунгуре Геннадий Михайлович Осетров, сержант Николай Филиппович Мизев в Александровске, старшина Олег Николаевич Сычев в Губахе, старший сержант Юрий Иванович Тимофеев в Добрянке и многие другие.

Нельзя забывать о том, что умелая постановка работы проводников с розыскными собаками, активное и результативное применение их в борьбе с преступностью является тем резервом, использование которого будет способствовать повышению показателей в предупреждении и раскрытии уголовных преступлений.

В 1904 году в русско-японской войне русскими войсками применялись собаки-овчарки в качестве санитарных собак.

Во время первой мировой войны в 1914 году на стороне русских на русско-германском фронте участвовало в боевых операциях около 150 собак-овчарок.

Организованное, плановое разведение овчарок в СССР началось в 1924 году, когда в стране были организованы ведомственные школы и питомники служебных собак, а также получили развитие общественные организации, объединяющие значительное количество собаководов-любителей.

Десятки лет племенной работы, тесно связанной с широким использованием собак, привели к тому, что в Советском Союзе образовался особенный, значительно улучшенный, приспособленный к местным условиям и требованиям, отличный от западного, тип собаки. Она была названа восточно-европейской овчаркой.

Такая у нас служба

Рассказ лысьвенского старшины милиции, инструктора служебно-розыскного собаководства Евгения Ивановича Пысынкова

Начну с того, что проводников розыскных собак во многих отделах милиции по-настоящему не ценят. Их роль принижена. Проводника с собакой считают чем-то вроде приложения к уголовному розыску, этаким подспорьем в работе по раскрытию или пресечению преступлений. И получается, что оперативные сотрудники сами по себе, а проводник с овчаркой — просто приданная им единица, лишенная собственной инициативы. Догадаются включить в дело проводника — он действует, а не догадаются — и ладно.

А ведь проводник — это такой же, как и другие, сотрудник уголовного розыска. Может быть, у него меньше прав. Может быть, его в каких-то инструкциях недооценили, обошли материально или в чем-то другом — это еще не значит, что он ниже остальных на голову.

Есть и другая крайность. Ряд руководителей городских и районных отделов, оперативно-начальствующий состав ошибочно уверовали в то, что проводник с собакой должен раскрывать преступления самостоятельно — «от» и «до».

Раскрытие преступлений — дело серьезное, и обе эти крайности пользы не приносят. Проводник должен трудиться в тесном контакте с оперативным составом. Установление такого контакта почти целиком зависит от оперативных работников. Он должен выражаться в совместном планировании работы, постоянном взаимодействии.

Я начал с недостатков. Это естественно, поскольку они меня волнуют больше, чем успехи. И переживаю за некоторых своих товарищей, которые при встречах делятся всем наболевшим.

К счастью, в Лысьвенском городском отделе значение службы розыскного собаководства не принижено. Связь с оперативными сотрудниками у меня теснейшая. Меня невниманием не обижают. Участвую в раскрытии самых различных преступлений, разбираю заявления. Меня контролируют, мне помогают, к моим советам прислушиваются. И инициативу проявлять можно. Есть кабинет, хорошее помещение для собаки.

Службой доволен. Собачек знаю. Мальчишкой еще держал их. Даже запрягал в санки, картошку возил, сам катался.

Когда взяли в Армию, направили меня в пограничники. Служил на заставе в горах немало лет. 5 ноября 1944 года задержал нарушителя, правда, с помощью товарищей. Нарушитель был вооружен до зубов. Мне присвоили звание ефрейтора и направили на учебу в школу младшего начсостава службы собак погранвойск. Окончил школу на «хорошо», снова служил.

После демобилизации приехал в Лысьву. Был дорожным мастером, рабочим в жестепрокатном цехе металлургического завода. Перейдя в 1954 году в милицию, получил для воспитания собаку по кличке «Эрик». Он уже был в солидном возрасте, и через два года его списали «на пенсию». Меня же направили участковым в Чусовской район. Я и там не расставался с собаками — с овчаркой, с охотничьей. Они хорошо помогали мне.

Нынешний этап службы считаю с 1903 года. В этом году я получил «Рейна». Ему было тогда один год и два месяца. Он имел хорошую родословную, серьезность, злобность и недоверчивость. Сразу по сердцу пришелся мне этот тоненький поджарый пес. Так и хотелось назвать мне его «парнишкой». Дрессировал его 4 месяца. Требовал от «Рейна» многое. Однажды он даже покусал меня.

Вскоре мы с «Рейном» стали выезжать на места происшествий. Сейчас ему шестой год. Он ко мне привязан. Не на метр не отпускает от себя. Да и я почти не отлучаюсь от него. Даже в отпуск из Лысьвы не уезжаю никуда. Доверять собаку другому, какой бы он ни был опытный — нельзя. Тренировки у нас постоянные. Кормлю хорошо. Выгуливаю.

За заботу «Рейн» платит исправной службой. Вот примеры. В Лысьве на одной из улиц глубокой ночью был обнаружен заваленный бревнами, с признаками насильственной смерти труп гр. Морозовой.

После звонка в милицию я выехал в составе опергруппы на место. «Рейн», примененный от следов, пройдя в усложненных условиях городской местности несколько километров, в проливной дождь, вывел к дому на ул. Кольцова. Я и оперативные работники младший лейтенант милиции Р. Кочнев и Л. Васюков задержали убийцу. След позже был проверен еще раз второй собакой. Он привел туда же.

Недавно опергруппа задерживала преступника, у которого в одной руке было ружье, в другой — обрез. Он открыл стрельбу по нам. Наши открыли наружную дверь в ограду и дверь из огорода. «Заходите», — кричит преступник, ругаясь на чем свет стоит. Я вскочил в сени, укрылся за косяк, заслонив собой «Рейна». Но вот опять выстрел. Дробь, к счастью, прошла мимо меня и сержанта Плетенева. В следующие секунды собака сбила с ног преступника, покусала. Не дремали и мы. Злодей был обезоружен.

Совсем недавно, в апреле мы с «Рейном» предупредили грабеж. В первом часу ночи шли мы на окраине города по пустырю. Под ногами был сырой снег, большие проталины. Невдалеке я увидел два силуэта. Потом прозвучал выстрел. Почему, думаю. Видимо, для острастки.

— Стой! — кричу.

А эти двое бегут, но уже от меня. Пускаю собаку. Сшибла одного, устремилась за другим. Сшибла и его. Скомандовал злоумышленнику лежать… Он лежит, а «Рейн», смотрю, возвращается обратно и ружье тащит… Парни выходили, чтобы грабить запоздалых прохожих. Не получилось у них это.

В прошлом году мы с моим любимцем раскрыли около 60 преступлений, нынче — до двадцати. Вот такая у нас служба.

А. Ворошнин

Гуманная профессия

Валентин Банников работал в Чернушинском училище механизации сельского хозяйства мастером. Специальность была хорошей, да и, как говорят, денежной. Поэтому и удивлялись многие его знакомые, когда Валентин подался трудиться в милицию.

А было так. Банников узнал, что отделу милиции нужен проводник служебно-розыскной собаки. Впрочем, собаки еще не имелось. Требовался человек, который получил бы эту собаку в питомнике, обучил ее и начал работать с ней в отделении уголовного розыска. Валентин решил — таким человеком будет он. Толк в собаках он знал, да и опыт, маленький, но уже был за плечами. С 16-летнего возраста в течение нескольких лет он занимался с овчаркой. Его «Бульба» ходила по следу, делала выборку.

И вот теперь, много лет спустя, в январе 1965 года Валентина потянуло снова к юношескому увлечению. И не только из любви к собакам или романтики милицейской службы. Банников понимал, что это дело серьезное, государственное. Эти-то соображения и привели его к решению сменить профессию, отказаться от сугубо мирной — в пользу трудной и опасной.