Георгий Ушаков - Всемирный следопыт, 1930 № 05

Кроме ивы на острове произрастает из цветковых свыше сотни видов, а из споровых широко распространены мхи и лишайники. Однако сплошного растительного покрова здесь не найти. Растительность располагается миниатюрными лужайками и даже пучками в углублениях почвы, трещинах, ручейках и т. д.

Животный мир на острове не отличается богатством видов, но зато часто поражает количеством особей.

Из насекомых здесь имеется около тридцати видов. Это бабочки, шмели, поденки, жуки, муравьи, пауки и мухи. Хотя редко, но встречаются и комары.

Летом особенно оживляют остров птицы. Их прилетает сюда около тридцати видов. Уже в десятых числах апреля, когда еще стоят сильные морозы, появляется вестница весны — пуночка. В конце месяца прилетают кайры, а в конце мая воздух начинает оглашаться разноголосым птичьим концертом. В это время прилетают чайки, гуси, гаги, полярные совы, морские кулички, бакланы, гагары и т. д. Особенно многочисленны гуси, кайры и чайки. В период гнездования они собираются огромными массами. Кайры, бакланы и чайки гнездятся исключительно на скалах, образуя так называемые «птичьи базары». По побережью острова встречаются грандиозные скалы, сплошь усеянные в летний период птичьими гнездами. В течение всего лета здесь стоит несмолкаемый шум от крика птиц и хлопанья их крыльев.

Из млекопитающих на острове в большом количестве имеются полярные мыши, белый песец и белый медведь, хотя последнего вернее будет отнести к обитателям прибрежных полярных льдов.

В водах, омывающих остров, из морских животных водятся моржи, тюлени и белухи. Особенно обращает на себя внимание огромное количество моржей, собирающихся вокруг острова в летний период. Здесь можно одновременно наблюдать десятки и даже сотни пловучих льдин, покрытых тушами отдыхающих моржей. Часто бывают случаи, когда охотники возвращаются с моря с пустыми руками не потому, что нет зверя, а потому, что его слишком много, и охотники, наученные горьким опытом, не решаются нападать на зверя.

Обилие зверя и привлекало в первую очередь внимание оккупантов.

Но это не единственная причина «внимания» их к острову. Благодаря своему географическому положению, о. Врангеля в последние годы приобрел еще одно важное значение. В связи с непрестанно растущими успехами авиации и воздухоплавания с каждым днем все более и более укрепляется идея воздушных путей, которые в недалеком будущем, пересекая высокие широты, должны связать Европу с Америкой и Дальним Востоком. Остров Врангеля, лежащий на линии этих путей, должен стать авиобазой, хозяин которой получит большие выгоды.

Это значение острова прекрасно учитывалось Стефансоном, и он при захвате, пытаясь доказать права Англии на него и необходимость включения его во «владения короля Георга», говорит:

«Фалькландские острова лежат у самых берегов Аргентины, но в то же время находятся во владении Англии. Эти острова в мирное время были необходимы для усиления коммерческой мощи империи, а в военное должны служить базой для крейсеров. Нам нужно, чтобы остров Врангеля принадлежал Великобритании как территория для развития ее воздушных сил — дирижаблей и аэропланов, как Фалькландские острова служат нашим крейсерам и шхунам».

Так думал Стефансон. Но в своих расчетах он недостаточно уяснил себе то положение, что о. Врангеля лежит не у берегов Аргентины, а у берегов Советского Союза. Это положение повело к тому, что второй отряд, посланный им на остров в 1923 г., летом следующего года, в результате экспедиции «Красного Октября», оказался во Владивостоке.

IV. Советская колония на о. Врангеля.

Ликвидировав попытку отчуждения острова, советское правительство поставило вопрос о колонизации, фактическом закреплении его за Советским Союзом.

В 1926 г. мне было поручено снарядить колонизационную экспедицию на остров Врангеля и руководить первой советской колонией, на которую возлагалась почетная задача закрепления острова за Советским Союзом.

Нас было немного. Моими сотрудниками были врач Н. П. Савенко и опытный полярник учитель И. М. Павлов. Этим и ограничивался состав сотрудников экспедиции. Наши жены, согласившиеся разделить с нами всю тягость жизни за полярным кругом, были первыми европейскими женщинами на о. Врангеля. Два русских промышленника, из которых один был с женой и дочерью, дополняли состав русской группы колонии.

Остальную часть колонии составляли девять семей эскимосов, взятых мною с Чукотского полуострова. Слухи о богатстве зверя на острове, дошедшие до них, привлекли их внимание, и они недолго колебались перед тем как бросить насиженные места в бухте Провидения и на мысе Чаплино. Их было 51 человек, включая женщин и детей.

1926 год был необычайно благоприятным по состоянию льдов, и уже 8 августа мы вошли в бухту Роджерс на южном берегу острова. Здесь мы образовали нашу главную базу.

Угрюмо встретил нас остров. Его суровый вид, плохая слава, безжизненность и могилы погибших оккупантов наводили на тяжелые мысли. Пароход «Ставрополь», завезший нас на остров, выгрузив продукты и снаряжение, 15 августа 1926 г. покинул о. Врангеля. С этого дня всякая связь с материком была утеряна, В течение трех лет только один раз нас навестили гидропланы. Все эти три года мы были предоставлены самим себе и могли рассчитывать только на свои силы. Жуткие морозы, беспрерывные метели и двухмесячная полярная ночь зимой, туманы летом и льды круглый год — вот условия, в которых мы жили, работали и боролись. Это были три года борьбы за жизнь, за существование колонии на острове. Мы вышли победителями из этой борьбы. Минувшие три года оставили неизгладимый след в жизни каждого участника экспедиции.

Ряд неповторяемых по красоте картин полярной природы навсегда останется в памяти и снова и снова будет манить в арктику.

Полное незнакомство с необитаемым до нас островам, с его природой и условиями жизни сделали первый год существования колонии самым тяжелым. Постройка жилищ и склада для продуктов и снаряжения заняла первый месяц нашего пребывания на острове. Это было первой нашей заботой.

Второй не менее важной заботой была заготовка мяса. Колония, имевшая свыше сотни собак и состоящая преимущественно из эскимосов, без мяса обрекалась на гибель. Поэтому все силы были брошены на охоту. Но было уже поздно. Главный сезон охоты на моржа длится в районе острова с половины июля до двадцатых чисел августа. С половины августа льды начинают отодвигаться от острова, а вместе с ними отходит и морж, который преимущественно держится у кромки льдов. Так и случилось в 1926 г. Льды скрылись за горизонт, и морж исчез. Лишь изредка подносило к острову небольшие массы льдов, и мы пользовались каждым таким случаем для того, чтобы добыть тушу-другую. Не один раз приходилось рисковать жизнью, чтобы хоть сколько-нибудь обеспечить колонию моржовым мясом на долгую полярную зиму.

V. Охота за моржами.

Северо-восточный ветер густой массой гонит лед вдоль берега. В миле от берега я замечаю льдину с небольшим стадом моржей. Эскимосы тоже видят моржей, но на этот раз они не бегут стремглав к лодкам, а, сбившись в кучу, угрюмо рассматривают море. Оно сегодня не манит охотников. Резкий ветер поднял на свободных пространствах воды крупную волну. То-и-дело доносится треск ломающихся льдин. Заметно меняется их расположение. Где пять минут назад была свободная вода — теперь плотная масса льдин. А еще через пять минут новая картина. Вот почему эскимосы, всегда готовые броситься на моржей, теперь не двигаются с места.

Нужна решительность, а ее частенько нехватает эскимосам. Надежда на одного Иерока. Он энергичный охотник и пользуется славой лучшего рулевого на всем Чукотском побережье. Я отзываю его в сторону.

— Иерок. У нас нет мяса,

— Да, начальник, у нас нет мяса, — соглашается Иерок.

— Надо ехать.

— Да, надо ехать.

— Почему же никто не двигается?

— Видишь, как быстро гонит лед. Какой плохой ветер. Они боятся.

— Но зима без мяса еще страшнее.

— Да, начальник, ты прав. Без мяса зима страшна.

— А ты поедешь?

— С тобой поеду. А если мы скажем — надо ехать, они тоже поедут.

Мы берем оружие и, ни слова не говоря, идем к вельботу. Павлов, слышавший наш разговор, идет вслед за нами. А за ним к нам присоединяется еще пять эскимосов.

Вельбот, подхваченный попутным ветром, под умелой рукой Иерока на полном ходу огибает огромные льдины и, как змея, проскальзывает в узких щелях между ними. Вокруг нас грохот. Приходится кричать, чтобы сосед услышал твои слова. Льдины то-и-дело сталкиваются друг с другом. Часто их столкновение настолько сильно, что они разлетаются на куски. Одна из них, похожая на, гриб, словно обиженная нашим невниманием, с шумом перевертывается позади проскользнувшего вельбота. Несколько мгновений мы наблюдаем на ее месте огромную бурлящую воронку. Потом появляется высокий ледяной столб, но он недолго задерживается и скоро с треском падает набок, обдавая нас тучей брызг.