Эксперт Эксперт - Эксперт № 30 (2014)
Главное чудо преподобного Сергия — он сам. Человек, который ушел из мира — и стал центром Руси. Бежавший любой власти — и светской, и церковной — он стал абсолютным авторитетом в государстве и Церкви. Сознательно выбравший для подвигов непригодное для нормальной жизни место — он создал вокруг себя огромную лавру и целый город — Сергиев Посад. Смиренный монах, он мобилизовал и вдохновил русский народ на защиту Отечества.
16 июля 2014 года крестный ход в Сергиевом Посаде. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл среди верующих
Фото предоставлено пресс-службой Патриарха Московского и всея Руси
— История не сохранила описания разговора между преподобным Сергием и князем Олегом Рязанским, после которого он и Дмитрий Донской заключили важное перемирие и впоследствии даже поженили детей. Как вы считаете, какими словами игумен Троицкого монастыря мог пробудить в Олеге Рязанском желание примирения?
— Вспомним, как началась вражда. Застарелая распря между Москвой и Рязанью была особенно жестокой междоусобицей, потрясающей единство Руси. В 1385 году в отместку за нападение на Рязань Олег Рязанский сжег Коломну. Дмитрий Донской вынужден был обратиться к святому Сергию, и тот отправился в Рязань на переговоры. Ему удалось убедить князя Олега оставить распри; в Голутвин монастырь они явились вместе. Недалеко от Коломны благодаря посредничеству Сергия было заключено соглашение о мире: прекращалась война и закреплялись границы. Олег Рязанский признал себя «молодшим братом» московскому князю. В свете татарской и литовской военной опасности это соглашение имело важное, если не решающее значение.
Здесь мы встречаемся с явным действием через святого Божественной благодати, которая несет прежде всего мир, прощение и исцеление. К сожалению, мы часто недооцениваем значение молитвы в жизни. Недавно наместник Троице-Сергиевой лавры рассказал мне, что в Пафнутьевом саду стали выздоравливать деревья, которые уже собирались вырубать. В советское время там находился городской парк с аттракционами, где люди особо не обременяли себя нравственными правилами. Парк со временем пришел в полное запустение, но когда территория была возвращена монастырю и братия стала уединяться во время прогулок и молиться — видимым образом парк ожил и даже очень старые деревья стали выздоравливать.
Мы на самом деле не знаем, что говорил преподобный Сергий князю Олегу Рязанскому. Знаем только, что говорил он «тихие и кроткие слова». Сила духа преподобного, его кроткий лик и очевидная святость были главными аргументами в этом разговоре. Ведь дело не в том, какие слова произносятся, а в том, что стоит за ними. В случае с преподобным вся его жизнь была целиком и без остатка посвящена служению Богу и русскому народу. Едва ли кто-то на Руси больше любил свой народ, чем преподобный Сергий, а перед этой силой любви ничто не может устоять.
— Сергий Радонежский известен верующим как «добродетелей подвижник» (так поется в тропаре преподобному) и в то же время довольно-таки неожиданно для тех, кто сегодня это для себя открывает, оказывается ярчайшей фигурой на политическом поле Руси XIV века. Как этому великому русскому человеку удавалось совмещать земное и небесное?
— Мне кажется, в данном случае сам тезис о совмещении «земного и небесного» — тезис, безусловно, очень важный для нашей жизни — не дает ответа на ваш вопрос, как бы ставит святого перед выбором, который на самом деле перед ним не стоял. Преподобный Сергий не «совмещал земное и небесное»: он был прежде всего «гражданином Небесного Отечества» и именно поэтому радел о духовном благополучии, целостности и верности Христу своего народа.
Участие преподобного Сергия Радонежского в примирении князей и освобождении Руси от иноверного ига гармоничным образом проистекало из его любви к Святой Троице и желания главный закон жизни — закон Троичной любви — сделать основным принципом устройства общества. Все его «участие в политической жизни» не выходило за рамки кротких отеческих увещеваний, обращенных к тем или иным русским князьям, в обращении к ним с просьбами строго руководствоваться в своей управленческой деятельности христианскими заповедями, не умножать горестей народа и страны, не плодить междоусобицы пред лицом внешней угрозы.
— Какие изменения произошли в народной церковности и монастырской жизни, после того как ученики преподобного Сергия разошлись по всей Руси с христианской проповедью?
— Вся жизнь Сергия — это постоянное исполнение заповеди Христа «кто хочет быть первым, да будет всем слугой». В обители преподобного зарождается принципиально новая парадигма монастырского жительства, где немаловажная роль отводится самостоятельной хозяйственной деятельности монастыря с целью обеспечения себя всем необходимым.
Достаточно взглянуть на монастыри Северной Фиваиды, основанные учениками преподобного: Кирилло-Белозерский, Валаамский, Соловецкий монастыри и многие другие обители — чтобы понять, что функции этих монастырей выходили далеко за пределы собственно монастырской жизни. Каждая из этих обителей была мощной, хорошо защищенной крепостью, огромным хозяйством и, конечно же, прежде всего школой воспитания будущих пастырей, архипастырей, князей, бояр, да и простых крестьян. Одной из важных черт «деятельного исихазма» преподобного Сергия было постоянное преодоления себя, своей лености и слабости — ради служения ближним добрым делом. Для Сергия труд — благословение, а не проклятие Божие: именно в труде человек приближается к аскетическому пониманию христианства, труд с духовной точки зрения становится не просто способом выживания, но прежде всего формой духовного делания и источником внутреннего роста человека.
Образ преподобного Сергия уникален для истории русского монашества. Один человек смог радикальным образом изменить и отношение к месту и роли Церкви в государстве, и возобновить давно прерванную традицию монастырского общежития. Образование вокруг него круга учеников и дальнейшее развитие ими русского монашества в ранее безлюдных местах привело не только к появлению Северной Фиваиды, но и к расширению границ русского государства.
Именно Сергию принадлежит переосмысление монашеского пострига как такового: в то время принятие ангельского чина воспринималось как «второе крещение», после которого лучшее, что можно было сделать, — поскорее умереть. Именно поэтому постригом стремились завершить свою жизнь на закате лет благочестивые миряне и даже князья. Преподобный возрождает исконное понимание пострига как начала принципиальной новой жизни, прежде всего обращенной к точному следованию Евангельским идеалам.
Преподобный не ограничивается заботой о собственном спасении, но несет целительное свидетельство о тайне Троичной любви в мир. И не просто несет, но и становится первопричиной глубинных процессов сплочения, преодоления вражды и разделений, победы над ненавистью и своекорыстием. В лице преподобного произошло удивительное соединение в одной личности глубочайшей монашеской отрешенности от страстей мира сего и подлинно государственного ума, прежде всего заботившегося о пользе своего народа.
Преподобный Сергий открывает новый подход к пониманию святости: не традиционная для византийского православия «эксклюзивная» святость, прежде всего пребывающая в тиши монашеской кельи, а святость всенародная, когда нет никакого чина или звания, дела или образа жизни, где было бы невозможным стяжание Божественной благодати и глубинного преображения жизни и самого человека, и всего народа.
Если бы не было в истории Руси преподобного Сергия — никогда не появилось бы и Святой Руси.
— Каким образом, на ваш взгляд, люди с самым различным отношением к вере могли бы составить для себя представление о преподобном Сергии Радонежском и попытаться лучше понять эту историческую фигуру?
— Тому, кто хочет понять и почувствовать, кем был и остается по сей день преподобный Сергий для Руси, лучше всего приехать в Лавру и постоять на монастырском богослужении. Зайти в древний Троицкий собор, где покоятся мощи игумена земли Русской. Всмотреться в лики икон и фресок, написанных Андреем Рублевым и его учениками. Дух Церкви может ощутить не только крещеный и воцерковленный человек.
В полноте духовный облик преподобного Сергия невозможно понять, не пытаясь приблизиться к тем ценностям, которые для него были главными источниками вдохновения. А ценности эти неизменны: любовь к Богу и деятельная любовь к ближнему.
Еще в начале ХХ века священник Павел Флоренский в статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» писал: «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, “чудного старца, святого Сергия”».
