Газета День Литературы - Газета День Литературы # 123 (2006 11)

Геннадий Ступин

МИГ ВЕЧНОСТИ

То ли осень была, то ль весна —Я не помню. Но солнце сиялоТак, что неба голубизнаВ его блеске весь цвет теряла.

И дорога была твердаОт предутреннего мороза,И студёно синела водаСквозь сверкающие берёзы…

Было тихо кругом, хорошо,Крепкий воздух грудь мою полнилСилой, радостью… Я всё шёл…А куда и зачем — не помню.

Она лицом к окну стояла,Тиха от грубой тесноты.Темно, туманно отражалоСтекло прекрасные черты.

И видел я как на портретеГлазами раненый овал…Глаза… Но взгляда я не встретил,Скользя, он мимо проплывал.

Она дышала рядом где-то,Но далека была за тойЧертой немого этикета,Повеленного теснотой.

И пел трамвай всё тише, выше…И замер. И теням воследЯ, ничего не видя, вышелНа нестерпимо яркий свет.

Ночью к двери моей пришёл и кричалЧёрный бездомный котёнок.Я спал и тот жалобный крик принималЗа странные звуки потёмок.

Но душу мою наконец разбудилГолос животной тревоги.И встал я поспешно и дверь отворил —Он тихо лежал на пороге.

Лил дождь ледяной, он лежал и дрожал,Поникнув от изнеможенья…Несчастный, мне в руки себя отдавал,Не чая уж, видно, спасенья.

И я испугался: куда мне его?!И дверь затворил торопливо…О, был я слабее и жальче его!Всю ночь не спалось мне тоскливо.

Я часто с тех пор просыпаюсь в ночиИ вижу и слышу спросонок,Что к двери моей пришёл и кричитЧёрный бездомный котёнок.

Такое утро было в Казахстане,Уже не помню сколько лет назад.Такое же зеркальное блистаньеИ синий воздух так же резковат.

Таким же острым холодком по коже —Раздолье дикое долины Чу…И просыпаюсь я от звёздной дрожи,Бегу умыться к козьему ручью.

Сверкают степи в инее, седые,Горит лицо от ледяной воды.По горизонту горы голубыеПоблескивают словно из слюды.

Ни звука, ни души — лишь солнце светит!Такая тишина, такой покой,Как будто я один на белом светеИ до бессмертия подать рукой.

Со звоном саксаул окаменелыйЛомаю, жгу костёр, лепёшки ем…Оборванный, худой и загорелый,О счастье и не думаю совсем.

В разгаре свадьбы или похоронИсчезнуть, никого не беспокоя.Как будто на минуту вышел вонИ что-то задержало там такое.

Не обмануть, а просто подаритьСвоё отсутствие, не требуя награды.Чтобы могли вы пить и слёзы лить,Иль петь — стесняться никого не надо.

Зачем смущать спокойствием своимЛюдскую скорбь иль праздник мимолётный?Пускай уж лучше буду я любимКак некий дух — за то, что он бесплотный.

Живите безоглядно жизнь свою.Ни в чем вам не желаю усомниться.А я привык, у жизни на краю,Давно привык, что мне за вас не спится.

Пускай невидимы мои следы,Я всё равно меж вами существую.От бурной радости и от лихой бедыЯ вашу душу берегу живую.

Полно всё страстью: воздух влажныйИ тёплый перегной земли,И серый дом пятиэтажный,Битком наполненный людьми.

Пространство пенится и бродитДесятки, сотни тысяч лет.Огнём сквозит во всей природеВина и крови красный цвет.

Мир потрясён ежемгновенно,Прозрачный воздух током бьёт.Всё, словно рана, откровенно,Лишь тронь — и хлынет, захлестнёт.

Живу, ликуя и рыдая.На смерть игра — не на живот.Жизнь, словно девка молодая,Обнажена, дрожит, зовёт.

Кто ты? Зачем твоя речь и улыбка?Что я тебе? Отойди. Не мели.Это случайность, подвох и ошибкаНас, словно старых знакомых, свели.

Что это? В дымной удушливой синиВыкрики, грязных столов череда,Лица землистые, взгляды косые…Нет, это бред, я попал не туда.

Смолкните! Прочь! Не машите руками!Здравого смысла разорвана нить:Я человек, но я должен быть камнем,Чтоб человека в себе сохранить.

Встречные взгляды, как будто случайные,В непроходимой толпе —Это надежды и поиски тайныеИ непокорность судьбе.

Сколько их брошено даром и сломано,В души вернулось опять…Но в пустоте равнодушия сонногоВечно им встречно взлетать.

Робкие, смелые, долгие, быстрые —В воздухе шорох слыхать —Вечно им неуследимыми искрамиВспыхивать и потухать.

Счастье потерянное, иль забытое,Иль не нашедшее словВ них — словно небо о землю разбитоеНа миллионы кусков.

Синие, чёрные, серо-зелёные —Тихо кружась и скользя,Вечно хотят они слиться в огромныеРадостные глаза.

Нет никаких лет.Вечно чиста жизнь.Ярок истины светНа черноте лжи.

Снег как и в детстве бел.И горяча мечта.Стих черноокий смелНа белизне листа.

Времени каждый мигНеповторим, един.Жизнь — рождения вскрик,Длящийся до седин.

Краток людской век.Тяжек людской путь.Но любой человекВсё человечество суть.И умирая, онКанет из света — в свет.Есть только ход времён —Смерти на свете нет.

Только закрою глаза я бессонныеВ душной ночи городской —Вижу я ивы зелёные солнечныеНад голубою рекой!

Ветер и свет меж ветвями струится,Воду речную рябит…Ивовых листьев испод серебрится,Речка плывёт и горит!

Слепну от света, от шума зелёногоГлохну и никну в песок…Жар обдаёт от песка раскалённого,А от реки — холодок…

Как меня звать? Где мой дом? Сколько времени?Тихо букашки снуют,Птицы поют, а в речной полутемениРыбы сияя плывут…

И проникают меня полусонногоНебо, земля и вода…И, голубого зелёного солнечного,Нету нигде, никогда —Весь я везде и всегда…

Артистическая натура —Молодая смазливая дураВ жизнью траченом мужике:Он страдает беспамятно, люто,Ей — и жалко себя, и любо,Как дрожит сигаретка в руке.

Он, до смерти напившись разве,Сбросит образ — до безобразья,Но она и смерти — табу.Он простак, а она спесива.Он подохнет, она — красивоДоиграет роль и в гробу.

Божья кара — судьба, но милостьЭта дура-натура — чтоб вынестьНелюдскую эту судьбу.

Я гляжу сквозь дымку золотуюВ чёрную дыру —Молодой, красиво так тоскую,Что и я умру…

Так во сне как в зеркале я виделСмертной жизни сон.Пожалев ли, мне мой образ выдал,Приукрасив, он?

Иль жестоко жизнь мою шальнуюВыставил игрой:Я гляжу сквозь дымку золотую —Этакий герой…

Впрочем, как ни горько и обидно,Но перед дыройСмерти — я такой и есть, как видно,Смелый и дурной.

Всё как в зеркале во сне я видел.Сон здесь ни при чём.Он лишь точно мне мой образ выдал —Лих и обречён.

И отныне знаю я простуюЖизнь или игру:Я гляжу сквозь дымку золотуюВ чёрную дыру.

Но и правду знаю я такую,Что не по уму:Пусть красиво слишком я тоскую —Всё ж красиво, чёрт возьми, тоскую,Что и я умру!

Всю ночь брехали собакиИ щёлкал, бил соловейВ глубоком весеннем мракеНад жизнью бедной моей.

А к утру, брехать обессилев,Замолкли псы всех мастей,Лишь в сумраке серо-синемВсё бил и бил соловей.

В рассветной тиши так страстноБил, что дрожала роса.И жизнь была так прекраснаИ вся чиста, как слеза.

И жар от бессонной ночиТак звонко звенел в крови,Как будто глядел я в очиПылающие твои…

А днем, в сияющем мраке,Между машин и людейУныло бродили собаки…И, схоронясь как злодейВ непроходимом овраге,Умер мой соловей.

Здравствуй, рассветный мир,Хрупкое марта утро,Словно из перламутраИскрящийся эфир.

Вечности чистый миг,За ночь забывший мудроВремя, кроваво-мутно,Бремя его вериг.

Здравствуй. И я готовДень начинать с тобоюВ чистом поту трудов.

Розово-голубоеУтро чёрных годов —Стяг мой, подъятый к бою.

Юрий Ключников