Газета Завтра - Газета Завтра 805 (69 2009)
На следующий день около ста сторонников партии "Воля" принесли в прокуратуру заявление о незаконных действиях милиции. Тут их встретил ОМОН, затолкал в автобусы и увез в центральное УВД. Там у всех участников акции для устрашения сняли отпечатки пальцев и сфотографировали фас и профиль.
В это время на подступах к Туле были остановлены автобусы с членами партии "Воля". Омоновцы окружили их и не выпускали людей… С грубыми угрозами "отождествляли личности"… После пяти часов издевательств заставили водителей автобусов развернуться и под конвоем выдворили за пределы "зоны ответственности".
"…Приказали сесть в управленческую "Волгу" и повезли домой, чтобы я предоставила нужные им документы… Приказали аннулировать мой больничный лист… Чтобы не мучили врача, я закрыла больничный самостоятельно, но оказалась в клинике неврозов". - Это уже столичная история, в Центре образования N 1830.
"Кошмарьте по полной программе! - таково было распоряжение губернатора Челябинской области в ответ на требование пикета арендаторов городского рынка прекратить неправовые действия против них… Через несколько дней раздельных допросов потребовали приехать в Москву весь коллектив… Ты почему не плачешь? - спрашивал у меня следователь . - У других уже истерика"…
Власть, как говорится, вырисовывается. Чувствуется стиль.
Дмитрий Тараторин К СВЯТОРУССКОЙ ИМПЕРИИ
"Бесплодно пытаться доискаться - кто в гражданской (войне. - А.С.) был "плохой", а кто "хороший". Потому как: "не судите, да не судимы будете". Да и потом своя когда "полуправда", когда "четвертьправда" всегда была у любой из сторон. Но каждый легко может, вжившись мысленно в историческую ситуацию, догадаться, с кем был бы он лично… В истории мы наблюдаем ожесточенное противостояние носителей двух идей, каковые должны были бы слиться воедино".
Пару лет назад на страницах газеты "Время" появилась нетривиальная работа "Святая Русь против Третьего Рима". Автор оной задался глобальным вопросом: как и когда началась русская гражданская война и каковы условия её прекращения: "Русские Благую Весть Христову восприняли абсолютно буквально, восприняли, как задание - воплотить на практике единство Веры (истинных догматов и правильных обрядов) и Правды (воплощения евангельских принципов в жизненном укладе и государственном устройстве). И задача эта слилась нерасторжимо с национальным архетипом. Святая Русь - синтез Веры и Правды. Пока власть стремится к его реализации, она легитимна. А Земля Русская - преддверие Рая.
Идея Третьего Рима призвана была придать миссии Святой Руси мировое звучание. Тем более, что падение Царьграда только подтверждало давнюю интуицию русских о своей богоизбранности. Наша держава оставалась единственным и уникальным православным царством - надеждой и опорой для всех единоверцев.
Казалось бы, вот оно, осознание национальной миссии во всей ее полноте. Однако идея Империи (только поначалу православной, потом вполне себе светской, а в конце и вовсе Советской) с этого момента начинает отодвигать на второй план доктрину Святой Руси. И постепенно, шаг за шагом вытеснит ее на периферию - в лесные скиты, на Дон и даже вовсе за рубежи Московского царства".
Чуть позже я сообразил, что автор разработки - это тот же человек, которого я доселе знал как компетентного комментатора текстов евразийцев и автора радикальных литературных опытов, где, помимо яркого содержания, можно увидеть попытку обрести новую эстетику, адекватную сверхбыстрому и сверхциничному веку.
Дмитрий ТАРАТОРИН родился в 1967 году в Москве. По образованию историк. Аттестует себя следующим образом: "В 80-х был рок-музыкантом, в 90-х стал "экстремистом". В политических взглядах дрейфовал от правого национал-большевизма к "Апологии демократического апартеида" (именно так называется последний идеологический текст). Дрейф совмещал с работой в ведущих российских СМИ. Публиковал как составитель труды классиков евразийства. Автор романов "Вирус восстания" и "Операция вервольф".
Итогом историософских размышлений Тараторина стала вышедшая в конце прошлого года книга "Русский бунт навеки", в котором предпринимается героическая попытка найти точки соприкосновения двух смыслов, двух мессианских проектов русской истории.
Проблема большинства метаисторических конструкций - инерционная спекулятивность. Всё, что не влезает в светлый образ любимой эпохи, исторического героя, беспощадно отрезается, вымарывается. И вместо живой, многомерной ситуации мы получаем неубедительную теплохладную схему. Тараторин пытается избежать столкновения эпох через обращение к национальной матрице. Потому некоторые его сюжеты звучат резко и непривычно. Внимательно работая с прошлым, Дмитрий Тараторин предлагает повестку дня сегодняшнего и возможный проект русского будущего.
"ЗАВТРА". В вашем творческом багаже интригует разнообразие проявлений - академические исследования и политическая публицистика, художественная литература и метаисторическое исследование. Это свидетельство широты интересов или невозможность реализоваться через что-то одно?
ДМИТРИЙ ТАРАТОРИН. Если смотреть на идеологическую линию этих вещей, то она окажется поступательной, потому что даже между публикацией трудов Алексеева, Трубецкого и "Русским бунтом" можно провести прямую линию. Мне и по сей день близки взгляды части евразийцев первого поколения. И многие их подходы к пути, к специфике русской цивилизации развиты в моём последнем труде. Что касается формы самовыражения, мне всегда была интересна прямая идеологическая работа. Но каждый исторический этап давал определённые возможности реализации. На каком-то этапе в форме академических исследований, затем это воспринималось в формате психотриллеров как "Вирус Восстания", сейчас можно говорить без метафоры, ничего не скрывая за художественными персонажами.
"ЗАВТРА". На наших глазах обрушилось множество идеологических конструкций. Регулярно говорится, что освобождение от идеологии даст выход на некий новый простор жизненного творчества. Или от идеологии нам никуда не деться?
Д.Т. Опять же, у евразийцев была базовая идеологема - идея-правительница. Они утверждали, что у каждой мало-мальски стоящей цивилизации и культуры, претендующей на некую миссию, есть такая идея, которая так или иначе стоит за всеми политическими, социальными, культурными метаморфозами. И в тех случаях, когда цивилизация следует по пути, предписанному идеей-душой нации, всё удаётся, когда отказывается - происходит катастрофа. Если спуститься с макроуровня на микроуровень человеческого бытия, то "свободное творчество", которое открылось после падения идеологической системы, всего лишь подразумевало "замечательную" либеральную парадигму, согласно которой человек "просто" живёт. Цель, смысл бытия априори снимается. Я глубоко убеждён, что человеческое существо - если оно "просто" живёт, как говорится, "небо коптит" - нелегитимно. Легитимация происходит, когда оно живёт "зачем". Периодически начинается разговор на тему "нужна ли нам национальная идея" - подобная постановка вопроса, сродни тому - нужна ли человеку душа.
"ЗАВТРА". Как говорил Конфуций "Человек измеряется не с ног до головы, а с головы до неба""
Д.Т. Можно вспомнить и Ницше: "Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком…". Почему я апеллирую к кастовой системе. Мне по жизни повезло побывать в очень разных шкурах - от грузчика до валютного спекулянта, от рок-музыканта до политического журналиста. Везде на практике я сталкивался с тем, что люди радикально различны. И между определёнными типами людей коммуникация невозможна или возможна исключительно на уровне элементарных общих физиологических потребностей. На ценностном уровне, на уровне мировосприятия они совершенно по-разному все видят. Когда я говорю, что без идеи не прожить, это означает, что есть люди, которые могут "просто" жить, а есть те, кому нужен "смысл". По этой линии и происходит главный водораздел.
"ЗАВТРА". Как найти идеальную пропорцию? Объективно, если пассионариев будет очень много, общество разорвёт.
Д.Т. Об этом я и писал "Вирус восстания". Консенсус определяется в формате динамического равновесия. Собственно, именно такой организм и жизнеспособен. Иначе энтропия. В своих книгах я и пытаюсь нащупать контуры общества нестабильности. Его идеология должна быть дифференцирована по кастовому признаку. И ничего жуткого в этом нет. Дело в том, что кастовая система - это иерархия жертвенности. Работяги приносят в жертву свой труд, воины - свою кровь, а брахманы саму свою душу. Христос говорит: "Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее". И сам Господь, принимая эту жертву, приходит в мир и жертвует собой, выводя спираль жертвоприношения в Вечность.
