Александр Шлёнский - Записки полуэмигранта. В ад по рабочей визе
А еще мы имеем дурно пахнущую войну в Ираке, имеем отсутствие сети безопасности, отсутствие элементарных социальных программ, вследствие которого, например, психически больные люди теряют работу и дом, ходят по улицам нелечённые и необихоженные, и побираются по помойкам. Много чего имеем. Не всё и в Америке гладко. Это только из России кажется, что здесь райская жизнь.
На примере США как нельзя лучше видно, что социально-этические сбои немедленно отзываются в виде многочисленных и весьма болезненных проблем в общественной инфраструктуре. Когда этих сбоев меньше, взаимосвязь между тем и другим гораздо очевиднее, чем в обществе, где уже разразилась тотальная этическая катастрофа, при которой нормальная этика в стране вообще отсутствует — как это наблюдается в России. В России этические нормы искажены и изуродованы до такой степени, что никто там уже и не вспоминает о необходимости уважать своих сограждан, заботиться друг о друге и быть честными по отношению друг к другу. Поэтому никто и не связывает катастрофическое состояние общества с отсутствием в нём элементарной этики. Печально и поучительно.
Необходимо всегда помнить о возможности этической катастрофы в обществе и всемерно её избегать. Вот почему социальный инженер должен быть предельно этичным, вот почему он должен жить этикой будущего, на которое он работает. Социальный инженер должен обслуживать не интересы элиты, а интересы всего народа, и если надо, он должен работать во вред интересам элиты, если её интересы начинают вредить обществу. А интересы элиты всегда вредят обществу, если элита пытается сохранить своё элитарное положение уже не по праву лучшего, а по праву власть имущего, рассматривая власть не как данную на время, по заслугам, а как захваченную собственность, которую необходимо удерживать и отстаивать. Буш-старший был одарённой личностью, но увы — не слишком этичной. Он, как и многие другие, не избежал искушения законсервировать исключительное положение у власти своего клана, передав эту власть по наследству своему бездарному и никчемному сыну. Элита в отсутствие правильной ротации быстро вырождается. Обеспечить правильную ротацию элиты, при которой исключительные права в обществе обретают действительно наилучшие его представители, может только высокая нравственность всего общества. Общества, которое берёт пример с высоко нравственной элиты. В этом и заключена высочайшая идея демократии, которая в пределе совпадает и с главнейшей социальной частью христианской идеи, неважно, выражена ли она в виде православной идеи соборности или протестантской идеи долга. Этот принципиальный момент очень важно понять: при внимательном рассмотрении европейский социальный светский этический идеал полностью совпадает с христианским религиозным. Из этого можно сделать вывод о том, что нет разницы по существу между клерикальным и светским государством при условии, что элита в этом государстве формируется посредством правильной ротации.
Да вот только не формируется она пока правильно нигде. И настоящей социальной инженерии тоже нет. Вместо неё всюду свирепствует сучий пиар, светский и религиозный — то есть планомерный и совершенно неебательский обман общественного мнения по заказу и для выгоды тех, кто платит деньги и раздаёт привилегии за Каинову службу. В современной политике много отвратительных инструментов, таких как выкручивание рук, слежка, травля, шантаж, обманы, подлоги, подставы, политические убийства и прочее. Но из всех этих средств пиар — это самое ярое чудовище из породы наиподлейших. Боже милосердный, объясни мне, ну почему мы, люди, — такие чудовища?
Ты видишь теперь, читатель, насколько всё не просто? В идеале народ должен обучаться этике на примере своей элиты и выбирать, ротировать эту элиту на основе усвоенной им этики. Кто должен обеспечивать работу этого механизма? Социальные инженеры. Как социальные инженеры отбирают те эксклюзивные качества, которым должна удовлетворять элита? Как они определяют стандарты поведения, являющиеся классическим образцом для морального обучения и подражания? На основе научного анализа совокупного опыта развития общества и обращения к собственной этической интуиции. Должны ли быть предельно этичными сами социальные инженеры? Без сомнения, потому что коррупция этих профессионалов приведёт общество к социальной катастрофе. Но являются ли при этом социальные инженеры частью элиты? Являются, и в то же время не являются. Не являются, потому что они не относятся к властным фигурам, имеющим право распоряжаться основными ресурсами общества, и поэтому их власть не может быть разменяна на материальные блага, как так власть, которой обладают представители официальной элиты. Являются, потому что у социальных инженеров есть огромная власть над обществом. Но власть социальных инженеров — это власть на обществом будущего, а будущее не платит тем, кто на него работает. Платит всегда только настоящее, и в этом вечная трагедия элиты и всего общества в целом. Общество мало думает о своём будущем именно потому что будущее не платит. Оно даёт только моральное вознаграждение в виде мыслей о том, как хорошо будет жить тогда, когда тебя самого уже не будет. В фундаменте этой хорошей, полной и справедливой жизни будет и частица твоих усилий, но потомки об этом будут вспоминать редко, а может быть и вовсе не будут. Будущее всегда неблагодарно ко всем, кто не живёт будущим, а предпочитает жить настоящим. А таких — большинство.
Будущее неблагодарно, но для правильного преобразования общества необходимо любить это неблагодарное будущее, а не ненавидеть настоящее. Наиболее страшны для общества именно те люди, которые берут на себя роль социальных инженеров, и при этом их мораль состоит в ненависти к несправедливому уродливому настоящему, а не в любви к справедливому и прекрасному будущему. Эта ненависть приводит к тому, что орудием преобразования общества избирается террор. Общество намеренно приучают к террору, делают его терпимым к террору, делают этику и идеологию террора нормой общественной жизни. Обычно террор сперва всегда направлен против правящей элиты, затем — против более широких социальных слоёв, а в заключительной фазе — против всего общества в целом, со стороны новообразованной элиты, которая закрепляет полученную власть большой кровью и страхом. Террор — это не что иное как лавина социального насилия, которая никогда не останавливается на полпути, а сметает всё общество в пропасть, пока не достигнет самого дна. Идеология и практика террора — это движущие механизмы социальной катастрофы, в основе которой лежит серьёзный сбой в общественной этической системе, и именно поэтому из неё чрезвычайно трудно выбраться. Россия не может преодолеть последствий этой катастрофы до сих пор, а Америка уверенно движется из той точки, где она еще как-то с натяжкой считается поборником справедливости в чужих землях, к той точке, где она будет считаться государством-террористом. Ошибка зажиревшей американской плутократии, у которой мозги заплыли салом от Макдональдсов, заключается в том, что она поддалась на неглупую провокацию коварной восточной элиты, и отвечает государственным террором на террор замаскированных мобильных структур без выраженного государственного признака. Настоящая, умная и чуткая элита на такую провокацию бы не поддалась. А ведь именно такого ответа от Америки и добиваются террористы. Посеять в обществе страх и ненависть, посеять идеи насилия, пусть даже в виде мести за причинённое насилие (это абсолютно неважно) — это наилучшее средство раздёргать общество, вытащить его из социального равновесия. Ненависть, используемая в качестве этического принципа, всегда ведёт к саморазрушению, к распаду этической системы, вслед за которым происходит немедленный распад остальной инфраструктуры.
Ненависть — это неразумный и страшный советчик, убийца будушего. Россия поплатилась за то, что её социальные инженеры руководствовались ненавистью к настоящему, а не любовью к будущему. Они решили истребить посредством террора ненавистную элиту, вместо того чтобы подумать о реформах, которые могли бы эту элиту постепенно оздоровить. В борьбе за общественные умы между интеллигентами-реформистами, любившими будущее и выступавшими против насилия, и разночинцами-радикалами, ненавидевшими настоящее и проповедовавшими террор, всеми этими Желябовыми и Кибальчичами, победили последние. Они стали де факто социальными инженерами в обществе и инициировали первую волну насилия. В итоге этих чудовищных действий сформировалась чудовищная антиэлита — партия большевиков, исповедующая террор, во главе с архимерзейшим типом по фамилии Ульянов и по кличке Ленин. Жуткая идеология террора, бездумно популяризированная в массе, привела к тому, что к власти на много лет пришли чудовища. Боже милосердный, объясни мне, ну почему мы, люди, — такие чудовища?
