Никита Михалков - Бесогон. Россия между прошлым и будущим
Заброшенные русские деревни
Парадокс? Вовсе нет.
Дело в том, что мы не вписываемся в систему западной глобализации. Мы им мешаем. Потому что мы не хотим быть понятными, мы хотим быть понятыми. А они хотят, чтобы мы стали понятными, и только. Чтобы превратились в «интеллектуальный макдоналдс» – во всех смыслах. И чтобы в понятной, как в «Макдоналдсе», России можно было бы быстро и дёшево перекусить – нашими недрами, нашими людьми, нашей землёй…
Сегодня на Дальнем Востоке нашу землю арендуют китайцы. Они трудолюбивы, старательны. Они корпят над своими грядками день и ночь. Урожаи у них неслыханные. Но там, где земля один раз выдала такой урожай, – больше ничего не растёт. Потому что земля подорвана и истощена химическими удобрениями. А китайцы снимаются с места и как пчёлы летят на другие поля…
А ведь земля всегда была главной русской ценностью и богатством русской цивилизации. Она не может и не должна пустовать! У неё есть душа. Она призывает и манит людей к себе. К ней с востока подступают китайцы, с севера – финны. А русские уходят из своих деревень…
Куда и зачем они уходят?
Уходят они в большие города. И я не побоюсь сказать: когда русские люди уходили из деревни в города, они, в общем-то, поступали правильно, потому что в деревне делать им было нечего. Они стали в русской деревне никому не нужны, в том числе – и самим себе. А вот чтобы они туда вернулись, должна родиться и заработать чёткая и ясная государственная земельная политика. Государству пора начать тратить деньги на поддержку крестьянства, на воспитание и образование нового земледельческого класса, который сумеет освоить и сохранить принадлежащие нам территории.
Миллионы гектаров ждут сегодня русского пахаря!
А ведь земля всегда была главной русской ценностью и богатством русской цивилизации. Она не может и не должна пустовать! У неё есть душа. Она призывает и манит людей к себе. К ней с востока подступают китайцы, с севера – финны. А русские уходят из своих деревень…
Куда и зам ем они уходят?
Русская земля и Русская культура – это и есть наша почва – в прямом и переносном смысле слова. Это наше исконное, родное, про-родное – как в распутинском «Прощании с Матёрой».
И не в том ли заключается трагедия русской цивилизации, что вечное и родное сегодня стало для нас – временным и чужим?
Русского человека 25 лет заставляют выслушивать «заботливые» призывы западного мира: «Бери от жизни всё, путешествуй, лови момент, наслаждайся… Вся вселенная принадлежит тебе!»
И не дают ему задуматься: а на кой хрен, извините, мне эта вселенная нужна?
Быть может, тебе принадлежит именно этот – заросший бурьяном, зачахший клочок родной земли. И он зовёт тебя и обещает сделать счастливым, он может прокормить тебя, твоих детей и внуков?.. Но чтобы услышать этот зов, нужно уметь слушать ещё что-то, кроме собственной утробы, и не жить по правилу: «Завтра я должен съесть больше, чем сегодня».
Надеюсь, что сама жизнь заставит нас, наконец, проснуться и начать просто делать то, что является привычной обыденностью для ежедневно работающего и зарабатывающего себе на жизнь человека.
В чём настоящее величие Америки и Европы?
Там все каждый день ра-бо-та-ют. Каждый Божий день! И не важно, что они делают.
Они работают!
Но разве природе русской цивилизации чуждо трудолюбие?
Русскую цивилизацию в течение долгих лет насильно и болезненно отрывали от родной почвы. От «почвы родной Обломовки», как сказал бы Иван Александрович Гончаров. А ведь Русская земля и Русская культура – это и есть наша почва – в прямом и переносном смысле слова. Это наше исконное, родное, пра-родное – как в распутинском «Прощании с Матёрой».
И не в том ли заключается трагедия русской цивилизации, что вечное и родное сегодня стало для нас – временным и чужим?
Чужая земля? Своя земля!
Два с лишним года назад мы снимали картину «Чужая земля». Два года назад – это, в сущности, в новейшее время. В нашей картине речь идёт не о Гражданской войне, не о цунами, косящем подряд всё живое. Нет. Там говорится о брошенной земле, о чужой земле. Земле, которая совсем недавно кормила и поила людей, но вдруг, в одночасье, стала чужой и никому не нужной.
Для меня лично один из главных вопросов, на который я не могу ответить: как земля, родная земля, – основа и оплот русской цивилизации, – стала нам чужой?
Мы снимали в далёких, заброшенных деревнях – в Сибири, на Урале, в средней полосе России. Меня особенно поразила одна картина. Я зашёл в покинутый людьми дом. Там всё было брошено наспех – как будто люди от войны бежали, как от фашистской бомбёжки. Они оставили родной дом и землю за считаные минуты – ещё одежда висит в шкафу, раскрытые книги и какие-то журналы на полу валяются. Посередине стоит стол, за ним, наверное, совсем ещё недавно собиралась большая семья… А теперь здесь – никого нет; но ведь когда уходят люди, то и земля умирает.
Для меня лично один из главных вопросов, на который я не могу ответить: как земля, родная земля, – основа и оплот русской цивилизации, – стала нам чужой?
Почему только трагическая ситуация или неимоверные трудности должны становиться тем трамплином, который заставляет русского человека думать о своей Родине, о семье, о себе?
В картине есть пронзительный безысходный эпизод, когда я спрашиваю у одного крестьянина: «Почему поля заросли? Почему ушли люди отсюда? Как это происходило? С лёгкой ли душой уходили люди?» И он отвечает: «Развалилось всё… Никому это не надо… Стало легче всё купить за границей, чем самим растить… А легко ли уходили люди? Как же можно с нажитого места легко уйти? Родители здесь родились, ты здесь родился, у тебя тут дом. Ну, родители, понятно, умерли. Но ты-то можешь остаться… А когда нет работы – как останешься? Надо что-то делать, о детях думать… Государству стало не нужно, чтобы земля его кормила. Родная земля… Да специально это всё делается, чтобы нашу Россию поставить – можно прямо сказать? – раком. Её уже и поставили…»
Ну что? Как реагировать на эти слова? Что возразить?
Сегодня благодаря санкциям (опять же – благодаря санкциям!) мы вдруг столкнулись с поразительным фактом – оказывается, можно и нужно помогать русскому крестьянину, оказывается, надо работать на земле, оказывается, что у нас огромная земля, и нет нигде такой земли – и плодородной, и роскошной! Родная земля может нас кормить, и она должна нас кормить.
А остались ли те, кто может эту землю обрабатывать?
Убеждён – остались!
Но почему только трагическая ситуация или неимоверные трудности должны становиться тем трамплином, который заставляет русского человека думать о своей Родине, о семье, о себе? Например, начать хлеб выращивать – и накормить не только свою страну, но и много-много миллионов людей в мире. Ведь это живёт в русском характере, живёт и в природе людей, объединённых некогда великой Российской империей.
И в русском характере – это на первом плане.
Александр Трифонович Твардовский писал:
До чего земля большая,Величайшая земля.И была б она чужая,Чья-нибудь, а то – своя…
Вот это отношение к своей земле и формировало, на мой взгляд, очень во многом генетический код русского человека.
Ведь у нас не было ни мора, ни цунами. Ничего этого не было, а земля умирала. Потому что уходили люди. Помню, проезжая на машине, мы видели заросли молодого березняка, кустарники какие-то непролазные – а ведь всё это были поля, которые кормили местного крестьянина, и не только его. Сегодня – это кормовая база для зверя…
И меня опять мучает вопрос, на который я не могу ответить: почему ушли люди отсюда?
Здесь раньше жила русская семья, а теперь здесь – пустой разрушенный дом… Это исход, бегство с родной земли, это трагедия! Что должно происходить в душе человека, если он может всё бросить и бежать от родной земли.
Что гонит его отсюда? За что такая кара?
Это при выигранной войне, сумасшедшей, страшнейшей войне. При миллионах жертв, при восстановлении народного хозяйства, при космосе; Гагарине, самолётах, вертолётах, заводах, фабриках…
Я наш ты вою стыд, оттого что в какой-то момент неумолимого времени мы потеряли иммунитет и бдительность. Мы решили, что кто-то вместо нас придёт и сделает то, что должны делать мы сами. Этот кто-то действительно может прийти и сделать всё за нас, но дело в том, что мы-то сами уже не будем нужны тем, кто всё за нас будет делать…
Почему?!
Что должно заставить человека бросить землю, которая его кормит? Как нужно унизить достоинство человека, живущего на земле и её обрабатывающего, чтобы он, сломя голову, бежал из своего родного дома?
