Эксперт Эксперт - Эксперт № 07 (2013)
В ряду мер, дополняющих подпрограмму, правительство РФ приняло постановление о частичном — до двух третей ставки рефинансирования — субсидировании процентных ставок по кредиту на техническое перевооружение, то есть примерно на 6%. Но станкостроителям этого явно недостаточно, во-первых, потому что стоимость кредита все равно остается в районе 10%, а во-вторых, потому что эти льготы получает потребитель станков, а не станкостроитель, которому нужны кредиты на оборотные средства. То есть такие льготы проблемы отечественных станкостроителей не решают, а только облегчают потребителю импорт.
Как сказал Алексей Песков, «я бы считал самым важным для нашего станкостроения устойчивый спрос. Появится спрос — появятся заказы, под заказы можно брать кредиты. Остальные вопросы вторичны. А формирование устойчивого спроса на данном этапе может обеспечить только государство». Кроме того, г-н Песков обратил внимание на то, что на японских и немецких заводах он практически не видел иностранных станков, в основном они местного производства: «Это и государственная политика и выбор самих производителей. Как осуществляется эта государственная политика, мы не видим, но факт остается фактом».
Сформировать устойчивый спрос должен помочь введенный правительством запрет на приобретение товаров иностранного производства при размещении заказов для нужд обороны страны и безопасности государства, который распространяется и на станки (Постановление правительства № 56 от 7 февраля 2011 года). «Мы верим, что это постановление заработает, надеемся и ждем, — говорит Алексей Песков. — Но если оно не заработает, тогда программа — это просто выброшенные государством деньги».
В ряду мер по обеспечению устойчивого спроса на отечественные станки — предусмотренное программой создание системных интеграторов, которые, как сказано в программе, должны будут консолидировать «рыночные предложения российских производителей механообрабатывающего оборудования и поставлять конечным потребителям (машиностроительным организациям) завершенные производственные участки и линии».
Как отмечают наши собеседники, просто создать системного интегратора недостаточно. Необходимо, чтобы государство, по крайней мере на первом этапе, обеспечило системного интегратора и заводы, которые стоят за ним, достаточным объемом заказов. Речь при этом, конечно, не идет о возврате к директивному планированию, об отказе от рынка, речь о том, как запустить этот рынок и заставить его работать на нужды отечественной промышленности.
Чего не хватает правительственной программе
«Системные интеграторы важны, но еще важнее системный подход к развитию машиностроения, — говорит Олег Сироткин. — Системные решения нужны на уровне заводов, корпораций, отраслей, всей страны. А это означает, что решения должны быть не только системными, но и масштабными».
Можно сказать, что, принимая программу развития станкостроения, правительство задумалось над реализацией технической революции в станкостроении, ничего не предпринимая для реализации революции институциональной. Программа развития станкостроения фактически предусматривает создание только прообразов станков — в надежде, что потом они войдут в какую-то производственную систему, для чего их придется дорабатывать уже под эту систему. Но ведь могут и не войти. Потому что пока они не привязаны к конкретному производству.
Нужны не отдельные программы разработки новых видов вооружения или оборудования, технического перевооружения предприятий оборонного комплекса или станкостроения. Необходим единый сквозной план, предусматривающий связь изделий, которые предстоит производить, проектов техперевооружения и производств — не только изготовителей конечной продукции, но и станкостроителей и изготовителей комплектующих для станков. А техперевооружение должно предусматривать создание современной, цифровой, интегрированной технологической среды на всех этих предприятиях. То есть новые станки уже на стадии разработки должны становиться частью гибких производственных ячеек, а те, в свою очередь, — частью гибких производственных систем, включающих в себя роботов и вспомогательное оборудование. Потому что разработка отдельных, даже самых совершенных станков не даст необходимого эффекта ни в производительности, ни в качестве. Это означает, что проблемы станкостроения не могут быть решены отдельно от проблем всего наукоемкого и оборонного комплексов.
Проблемы станкостроения и, шире, всего машиностроения невозможно решить и при сохранении традиционного облика станкостроительных (и вообще всех машиностроительных) российских заводов, которое отличается тем, что на каждом заводе делают все начиная от гаек и болтов. В России практически нет заводов, где при изготовлении станка затрачивается меньше 70% собственного труда. «В результате между заводами почти нет кооперации, — замечает Олег Сироткин. — На каждом заводе присутствуют практически все переделы. А всего там 17 базовых переделов». Передел — это совокупность технологических операций, в результате которых сырье и материалы превращаются в полуфабрикаты или в готовую продукцию. А системные программы должны предусматривать, говоря упрощенно, создание 17 современных специализированных заводов — центров компетенций, увязанных с преобразованными станкостроительными заводами в кластеры, специализирующиеся на определенном типе станков, как это и произошло во всем мире.
Но все это требует значительно больших средств и других масштабов принимаемых решений. А пока приходится констатировать: что бы и как бы ни проектировала, чего бы ни закупала российская промышленность, ни отечественное станкостроение, ни импорт станков в их нынешних объемах не способны обеспечить ее техническое перевооружение. После принятия программы техперевооружения предприятий ОПК затраты на металлорежущее оборудование в России возросли с 1,165 млрд долларов в 2010 году до 1,317 млрд в 2011-м. Даже при трехкратном росте сумм, затрачиваемых на потребление станков, этих денег, по оценкам ассоциации «Станкоинструмент», достаточно на поставку всего около 30 тыс. единиц нового и не самого дорогого, то есть не самого современного, оборудования. Даже если считать, что парк станков в России составляет порядка 900 тыс. штук, то при таких темпах обновления на это потребуется около 30 лет. Это означает, что до реального технического перевооружения нашей стране все еще далеко.
В статье использованы иллюстрации из книги: Крайнев А. Ф. Искусство построения машин и сооружений с древнейших времен до наших дней. — М.: Издательский дом «Спектр», 2011.
Схема
Проблема системной интергации в России
График 1
Количество станков в России по данным моделирования
График 2
Производство станков в России
График 3
Российское потребление и производство станков
График 4
Производство металлообрабатывающего оборудования в странах мира
Кто ползает в реакторе
Ирик Имамутдинов
Компания «Диаконт» не вполне типичный пример инновационной компании, застолбившей себе ниши на отечественном и мировом высокотехнологичных рынках и штурмующей многомиллиардный сегмент промышленного оборудования
Прецизионный электромеханический привод для регулирования подачи пара турбины АЭС. «Диаконт» планирует выпускать тысячи единиц такой техники
Фото: ЗАО «Диаконт»
Один из создателей компании «Диаконт» Михаил Федосовский , учась в физико-математической школе-интернате при Киевском университете, очень любил собирать железо, свинчивать детали и смотреть на результаты сделанного. Затем он окончил Ленинградский технологический институт по специальности «инженер-исследователь».
Молодой ученый поступает на знаменитую «Светлану» и делает производственную карьеру, но вскоре ему представилась возможность вернуться в науку. Федосовский устраивается в ЦНИИ «Электрон», один из головных институтов электронной промышленности, в котором занимались разработкой и созданием различных фотоэлектронных преобразователей — приборов, конвертирующих оптические сигналы в электронные. Это сегодня оптико-цифровые камеры стоят в каждом мобильном телефоне, но еще в 1980-е подобные приборы проходили исключительно по военному и космическому ведомствам, каждый из приборов был по-своему уникален, и вопреки расхожему мнению Советский Союз по многим качественным позициям в этой области опережал аналогичные западные электронные технологии. Так, именно благодаря разработкам «Электрона» еще в 1959 году были впервые получены изображения обратной стороны Луны, а позже с помощью уникальной CCD-камеры, созданной в институте, были получены первые в мире цветные изображения из космоса кометы Галлея. Последнее событие случилось уже во время работы Федосовского в «Электроне». В институте он занимается оптоэлектронными приборами на основе планарных структур на кристалле кремния, в том числе теми, что предназначались для советской системы противодействия Стратегической оборонной инициативе (СОИ — американская программа развертывания средств для ведения боевых действий в космосе). Здесь ему тоже удается сделать неплохую карьеру: молодой разработчик становится сначала заместителем главного конструктора, а потом и главным конструктором одного из направлений работ института, причем утверждение на должность происходило тогда на самом верху — оно визировалось комиссией по военно-промышленным вопросам при ЦК КПСС и Совете Министров.
