Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2005 #8
Эти данные находятся в таком ужасающем контрасте с официальным "нарративом", что им поначалу отказываешься верить. Хотя, пожалуй, каждый читатель (да и сам автор этих строк) на собственном опыте мог убедиться: все верно, ничего, кроме еды да изредка одежды, мы себе позволить не можем. И все-таки человек устроен так, что он больше доверяет образу виртуального благополучия, созданному рекламой, чем своему опыту.
Хорошо, проверим. Вот результаты опроса, проведенного Аналитическим центром Юрия Левады. "Не хватает на продукты" — 16 процентов. "Вce уходит на еду" — 37 процентов. Покупают еду и одежду — 34. Товарами длительного пользования балуют себя 12 процентов ("МК", 14.06.2005). Расхождения с отчетом ВЦИОМа, приведенным выше, — всего 1 процент!
Обратимся к косвенным данным. Сколько людей готовы во время отпуска отправиться в поездку, требующую серьезных расходов? 21 процент. (Чуть больше 13, приобретающих товары длительного пользования. Как видим, "невинный" вопрос об отдыхе позволил выявить ещё несколько процентов состоятельных людей.) Остальные 79 процентов никуда не поедут. Будут копаться в земле на даче (27), затеют в квартире ремонт (32) и т. д. ("МК", 15.06.2004). Это не значит, что они не хотят понежиться в теплой морской водичке. Просто у 79 процентов россиян н е т д е н е г на полноценный отдых!
А где проведут лето их дети? Большинство — дома (46 процентов). 15 — на даче. "Еще не знают где" — 7 процентов. Осчастливить приездом детей родственников, отправить их на курорт или в лагерь намерены 28 процентов. Послать их за границу готовы 4 процента ("МК", 21.06.2004). Суммируем 46 и 15, получаем 61 процент бедняков. Пусть не обманывают читателей и 7 процентов не определившихся — скорее всего они оставят своих чад дома. К сожалению, социологи свалили в одну кучу тех, кто готов оплатить пребывание отпрысков в лагере, и тех, кто собирается переложить летние расходы на дедушек и бабушек. Наверняка уточнения сделали бы картину еще более мрачной.
Государство который год грозит перевести всю медицину на коммерческую основу. Поэтому читателям имеет смысл с особым вниманием отнестись к результатам опроса на тему "кому доступна платная медицина". Большинство (38 процентов) ни при каких условиях не смогут заплатить за лечение. 37 готовы на это "только при крайней необходимости" (иными словами — денег нет, но если болезнь прижмет, придется выкручиваться). Ответ "доступна" дал 21 процент. Если учесть, что такой же процент может позволить себе оплатить отпуск на курорте, то позволительно сделать вывод: только о д н у п я т у ю россиян можно отнести к обеспеченным людям. Остальные, увы, малоимущие.
В этом еще больше убеждают данные опроса автовладельцев, проведенного агентством РОМИР. Когда смотришь на московские улицы, кажется, будто все поголовно обзавелись машинами. Обманчивое впечатление! Только 22 процента россиян имеют автомобили. 78 процентов вынуждены передвигаться на своих двоих ("МК", 05.04.2005). Наводят на размышления и сведения о возрасте машин. Всего 4 процента автолюбителей могут позволить себе роскошь раскатывать на новенькой иномарке. Еще 11 довольствуются новинками российского автопрома. А большинство ездит на старых колымагах: 28 процентов — на автомобилях отечественного производства старше 10 лет, 25 процентов — на 6—10-летних, 4 процента на иномарках старше 10 лет (там же).
Таково имущественное положение русских. Правильность наших подсчетов подтверждает не кто иной, как московский градоначальник Ю. Лужков. В недавно опубликованной книге "Развитие капитализма в России. 100 лет спустя" (М., 2005) он утверждает: около и за чертой бедности находится две трети граждан России.
Пытаться выжать из этих несчастных больше денег, как это делают центральные и местные власти, безнравственно, да и бессмысленно. Они и так живут на пределе. Что, между прочим, официально признала такая авторитетная инстанция, как суд. Когда с 1 января коммунальные службы задрали тарифы, квартиросъемщики начали подавать иски. И вот в Воронеже суд вынес решение, которое могло бы стать п р е ц е д е н т о м — он отменил новый тариф, указав: "Повышение было произведено без учета платежеспособности населения" ("Сегодня". НТВ. 16.03.2005).
С годами неимущие становятся еще беднее. По словам руководителя Федеральной службы госстатистики В. Соколина, "в 2004 году доходы малообеспеченных граждан выросли всего на 2,4 процента, в то время как инфляция составила 11,7 процента" ("МК", 10.03.2005). Для сравнения: доходы населения в целом по стране увеличились на 9 процентов.
Формируется так называемая "застойная бедность": люди теряют надежду когда-либо выбраться из нищеты. В 2005-м (впервые за последнее время) выросло число тех, кто считает, что они никогда не приспособятся к переменам, — с 16 до 22 процентов ("МК", 3.03.2005).
Следует особо отметить: новоявленные Сатины — это не бездельники, принципиально не желающие работать. Даже твердокаменные либеральные фундаменталисты из ведомства Грефа признают: "…Большую часть бедного населения составляют работоспособные граждане… они просто заняты в бюджетных сферах" ("Независимая газета", 8.02.2005). "Вина" бедолаг не в том, что они не хотят работать, а в том, что они работают на общество (учителя, врачи, библиотекари). А общество — в благодарность за это — заталкивает их в нищету.
Над этими "жителями подземелья" нависает еще больший пласт тех, кто находится н а г р а н и бедности. Аналитики Всемирного банка пришли к тому же выводу, что и мы: "До 60–70 процентов населения имеют доходы, лишь чуть-чуть превышающие порог бедности" ("МК", 25.05.2005). Любые перемены грозят столкнуть их в пропасть нищеты.
Между тем правительство анонсировало три реформы: ЖКХ, образования и здравоохранения. К а ж д а я способна разрушить скудное благополучие д в у х т р е т е й населения. Вот на каком тончайшем волоске висит экономическая, да и социальная ситуация!
Добавьте сюда инфляцию. Не те политкорректные цифры, о которых сообщают власти, а опустошительный вихрь, выворачивающий наши карманы.
Об инфляции разговор особый. Правительство уверяет, что в минувшем году она составила 11 процентов, а в этом не превысит 10. Тоже, между прочим, немало. Из каждой сотни минусуем 10 рублей. Из тысячи сотню. Из 10 тысяч (у кого дотягивает зарплата) — тысячу!
Но когда наши жены заглядывают в старые тетради, куда они записывали траты, выясняется: о с н о в н ы е т о в а р ы подорожали намного больше. Мясо с декабря 1999-го по март 2005-го — с 60 до 140–150 рублей. Колбаса (самая простецкая) — с 58 до 180–190. Сахар — с 7,5 до 20–22 рублей. Яйца — с 8,5 за десяток до 30.
Цены выросли в 2,5–3,5 раза. Примем за среднюю величину 300 процентов. Дальнейшие операции способен произвести и третьеклассник: разделить 300 на 5, получается 60 процентов. Если чуть-чуть "подстраховаться" и за средний уровень инфляции принять 200 процентов, выходит 40 процентов в год.
Почему же Греф не может вычислить то, что под силу учащемуся начальной школы? Потому что министр и простые люди считают п о — р а з- н о м у. Греф помимо цен на потребительские товары учитывает весь валовой продукт — от нефти до бриллиантов. А простым людям до бриллиантов и недвижимости нет никакого дела. Вспомним, на что они тратят деньги: еда, квартплата, проездной.
Общественность давно предлагает определять инфляцию по социальному набору, куда входят три десятка товаров и услуг. Именно так ведет расчеты профессор Лев Николаевич Зайцев из Дубны. По специальности Зайцев — физик, но желание разобраться в том, что происходит с отечественной экономикой, а заодно и с семейным бюджетом, побудило его использовать интеллектуальный потенциал возглавляемой им исследовательской группы и возможности мощных компьютеров легендарного Объединенного института ядерных исследований для экономических расчетов. В результате выяснилось: начиная с 1997 года инфляция выросла в 14 раз (для сравнения — зарплата только в 5,9 раза). В среднем инфляционный рост составляет 40 процентов в год ("МК", 2.06.2005).
Кроме того, взяв за основу стоимость социального набора 1991 года и сравнив ее со стоимостью аналогичных товаров в 2005 году, профессор высчитал соотношение советского и нынешнего российского рубля — 1:100. Каждый может разделить свою сегодняшнюю зарплату на 100, сопоставить с той, что получал в 91-м, и понять, разбогател он или обеднел за 15 постперестроечных лет.
Я подсчитал, вышло: в 1991-м я получал в 2,2 раза больше. Сначала огорчился, потом дочитал Зайцева до конца и успокоился — не я один такой: "60 процентов россиян продолжают стремительно беднеть".
Профессор скептически оценивает широко разрекламированную инициативу Путина по резкому повышению окладов бюджетников к 2008 году. Кстати, президент говорил о д в у к р а т н о м увеличении, а чиновники откорректировали — в 1,5 раза. Если сбить инфляцию не удастся (а первый квартал 2005 года продемонстрировал ее рост), то, по словам Зайцева, "реальная покупательная способность простого смертного в 2009 г. упадет, она составит всего около 40 процентов от уровня 1997 года".
