Леонид Репин - Рассказы о Москве и москвичах во все времена

Место же, где теперь возвышается Большой театр, оказалось фатально пожароопасным. Сначала, в 1805 году, сгорело одно театральное здание, открылся новый театр, но и он в 1855 году сгорел и через три года был капитально перестроен. А после того как барон Петр Карлович Клодт поставил на фронтоне театра свою знаменитую квадригу с Аполлоном в колеснице, здание окончательно приобрело тот вид, который нас восхищает теперь.

Как строилась судьба «Москвы»

У Сталина была мысль перестроить весь центр Москвы, чтобы она явила загнивающему миру капитализма образец столицы нового мира, в которой что ни здание — то символ созидания и процветания. Счастье, что нашлись и в то угрюмое время люди, сумевшие сдержать созидательный порыв вождя всех народов и племен.

Архитектор А. В. Щусев, человек талантливейший, был немногословен по своей природе, но, помалкивая, добивался чего хотел. Вместе с коллегами Л. И. Савельевым и О. А. Стопраном он создал проект гостиницы «Москва» и всю жизнь гордился им. Потому что и в этот раз добился своего…

Вождь вызвал Щусева и объяснил задачу. Это должна быть лучшая в мире гостиница, и здание должно стать украшением Москвы. Вождь никогда не видел лучших гостиниц и, по-видимому, смутно представлял, какими они быть должны.

Когда архитекторы закончили работу, они выставили перед Сталиным два планшета с отмывками, на которых были изображены фасады здания и чертежи. Так вот, легенда о гостинице «Москва» гласит о том, что Сталин просто из-за темноты своей взял и подмахнул оба варианта. Архитекторы рассчитывали, что он выберет один, а он вон как размахнулся…

Оттого-то и получилось здание с двумя совершенно непохожими фасадами. Но это всего лишь легенда, документально она ничем не подтверждена.

«Москва» украсила Москву. Самое высокое здание в центре города, если не считать башен Кремля, можно было увидеть даже из Замоскворечья. С верхних этажей открывался вид едва ли не на всю Москву. Толпы собирались, чтобы полюбоваться размахом и пропорциями главного отеля страны.

Здание сразу же сделалось киногероем. В ресторане с аркадой на верхотуре снимался эпизод из фильма «Дирк» — помните, как доверчивую Райку откармливает пирожными коварный артист из Америки, чтобы провалить рекордный советский номер в цирке… Отсюда же, из «Москвы», но с другой стороны, снимались эпизоды фильмов «Весна», «Здравствуй, Москва!» с обязательными проходами под марш энтузиастов колонн жизнерадостных физкультурников.

В войну «Москва», как и весь город, стояла по ночам темной. В ней останавливались вызванные с фронта офицеры высших эшелонов, работали военные комитеты, проводились летучие совещания. Жизнь здесь не прекращалась, но она, конечно, была другой.

На крыше находились изогнутые рупоры звукоуловителей, зенитная установка, и круглые сутки велось дежурство. Здесь был пост наблюдения за московским небом.

В октябре 1941 года «Москва», как Большой театр и все значительные объекты столицы, была заминирована. Ее судьба могла решиться в мгновение ока. Но город выжил. И вместе с ним — «Москва». В мае 1945-го с крыши гостиницы взлетали ракеты победного салюта.

«Москва» действительно стала новым символом столицы. Само собой, на особое, главное место Кремля она не претендовала, но на этикетках «Столичной» водки — «Москва», на спичечных этикетках, на коробках конфет и флаконах одеколона, на почтовых марках — везде была «Москва»!

Конечно, здесь жили не простые труженики сельского хозяйства и слесари-наладчики. В дни партийных и комсомольских съездов гостиница распахивала свои тяжелые двери для самых знатных и знаменитых людей страны. И тогда она становилась самым бойким местом, где жизнь кипела. В бесчисленных киосках торговали дефицитом: рубашками, носками, даже обувью; можно было купить то, что в тогдашней Москве и не увидеть, — редкостные наборы конфет, парфюмерию, косметику, книги, за которыми денно и нощно охотились в Москве. Но попадали на этот праздник жизни по особым приглашениям.

А в тяжкие дни антиалкогольного закона сюда подтягивались страждущие журналисты. Нас пускали в «Москву» по редакционным удостоверениям, и мы знали, что в двух буфетах всегда есть пиво.

Оплотом и спасительной поддержкой была тогда для нас «Москва».

История бывшего символа столицы завершилась. «Москва» просуществовала 67 лет, 7 месяцев и один день.

Храм забытый и как бы потерянный

Седая старина не любит напоказ выставляться. Не выносит она шума и суеты, предпочитает тихую, уединенную жизнь в стороне от оживленных дорог. Потому, наверное, и не видим мы самых древних московских стариков, даже если и случается, что проходим совсем близко от их владений.

Старый храм с шатровой колокольней кажется проросшим сквозь землю из недр ее. Как страж приткнулась колокольня к пятиглавому храму. Древние теремные палаты с изогнутой галереей словно восставшие из глубины минувшего времени… Купола церкви, маковки, выложены из кирпича: редко где теперь можно увидеть такую кладку. Кирпич к кирпичу — и возникает не сфера, нет, а объем гораздо сложнее. Удивительное это искусство — выложить этакий купол. А ведь вот он, можно увидеть здесь, на Крутицком подворье, затерявшемся в переулках старой Москвы недалеко от Таганки. Так и думаешь, глядя на сие архитектурное чудо: полно, Москва ли это? Уютный двор, мощенный булыжником, меж камней проросший травой… А вокруг — заросли полыни, травы забвения… тут же и лебеда…

Так ведь — Москва! Древняя, покойная, тихая, какая была когда-то, во времена наших пращуров. Непременно навеваются такие или подобные мысли, если побродить по подворью.

Странное дело, практически никаких сведений о Крутицком подворье не сохранилось. Известно только, что первоначально оно обосновалось в Кремле, когда построили и освятили храм Святых Апостолов Петра и Павла, а при нем — Крутицкое подворье Сарской и Подонской епархии, для Вселенских патриархов, наезжавших в Москву. Как и все остальные настоятели, посещавшие белокаменную, живали они только в своих подворьях. Ну а вот это, Крутицкое — дворец митрополитов Крутицких, в XIV веке основано.

Славной историей овеяно Крутицкое подворье в Кремле. Много раз подвергалось оно нападениям татар — выжигалось огнем и разрушалось, а все же стояло. И в смутное время Бориса Годунова архиепископ Крутицкий Варлаам и митрополит Дионисий в своих горячих проповедях и при встречах с царем Федором обличали темные дела Бориса и известные им злодейства его против бояр, за что тот в конце концов и отправил обоих в заточенье. Однако же дух справедливости в стенах остался все-таки. До тех самых пор, пока не упразднили подворье вместе с соседним Кирилловским. Вскоре оба их разобрали: место, что в Кремле подворья занимали, понадобилось расчистить для строительства дворца по проекту Баженова — в 1776 году это случилось.

Снесли — как всегда мы сносим: с бесконечными разговорами, препираньем из-за того, что никто не хотел с выгодным местом в Кремле расставаться. Однако императрица Екатерина II настаивала. Очень ей хотелось баженовский дворец воздвигнуть в Кремле. Но тем не менее, несмотря на разноголосицу в мнениях, снесли древние подворья, как, впрочем, и многие другие храмы в Кремле и в Москве, — рукой не дрогнувшей.

А вот Крутицкое подворье как бы затаилось на московских задворках. В наше время уж затаилось. Ранее-то что ему было таиться? Очаг русской культуры, с библиотекой великолепной, с утварью богатейшей. Не только в обжигающем дыхании времени сохранилось, но и в XVIII веке пообстроилось: вырос новый Успенский кафедральный собор, поставили Святые ворота с надвратным изразцовым теремком — и сейчас их можно увидеть, сложили митрополичьи палаты, переходы изумительной красоты, высоко поднятые над землей, палаты разные возвели. Получился дворец сказочный, неповторимый — не только по Москве, во всей России не сыщешь такого. И, знаете, так и тянет сказать — волшебный. Потому что, когда обходишь его, неторопливо разглядывая, буквально на каждом шагу раскрывается он неожиданно-разным! Боишься шаг лишний сделать, уйти от собственного открытия. Но и тянет идти дальше, потому что знаешь уже: будет еще удивительней и за следующим углом снова непременно встретишь открытие.

В Крутицком подворье стоял прежде старый Успенский собор, и как-то забылось теперь, но именно он в Смутное время, когда польские отряды Ходкевича Кремль захватили, именно Успенский кафедральный собор Крутицкого подворья стал главнейшим собором Всея Руси, и в стенах его русские ополченцы пред Мининым и Пожарским «клялись крестным целованием освободить Москву от иноземных захватчиков или положить свои головы». Освободили!