Автор неизвестен - Медицина - Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача

Сусман сделал характерный жест. Сорки предостерегающе махнул ему рукой, щелкнув пальцами.

— Это не Грэйт-Нэк? Ты поражаешь меня, Херб. У тебя такие шутки? Нет нужды угрожать нашему другу Ларри, он понимает, чего мы от него хотим. Лехайм, салют, ваше здоровье! Давайте выпьем за дружбу!

Сорки чокнулся наполненным до краев бокалом с Вайнстоуном и Сусманом и опрокинул еще одну порцию водки. Он крякнул от удовольствия, со стуком поставил пустой бокал на стол и вытер густые усы.

— Джозеф уже засыпает, не пора ли ехать домой? Ларри, в этом году мы приглашаем вас за наш стол на рождественской вечеринке, согласны? Конечно, вместе с прелестной Рим. Херб, расслабься, Зохар нам не страшен, Ларри знает, как с ним справиться. Джованни, Джованни!

Сусман пьяно подхватил:

— Тащи паршивый счет.

Сорки казался довольным, в ожидании счета он сказал:

— Между прочим, Ларри, что касается гастропластик, я хочу предложить вам совместную работу в клинике по лечению патологического ожирения, вы занимались этим раньше. Каждый месяц ко мне направляют не меньше пятнадцати толстяков. Я готов поделиться ими, работы хватит нам обоим, спасибо «Макдоналдсу»! Спасибо Америке за ее горы жира. На этом я зарабатываю большие деньги, сорок пять минут работы приносят тысячи.

По пути из ресторана Херб Сусман схватился за Вайнстоуна, задержав его на крыльце и качаясь, как большой корабль в бурном море. Вайнстоун напрягся от отвращения, но сдержался, очевидно, тот просто старался сохранить равновесие. Корабль без киля и без балласта.

— Одну минутку, доктор Вайнстоун, — с трудом выговорил Сусман, устремив на него мутный взгляд.

Манцур и Сорки внимательно наблюдали за ними в ожидании автомобиля.

— Я че-е-та ха-а-а-тел вам сказать. Если Зохар не успокоится, может случиться всякое. Вам лучше предупредить его, хватит валять дурака.

«Пьяная свинья!» — подумал Вайнстоун. Он не придал значения реплике Сусмана, тот явно ничего не соображал и к утру не вспомнит, где ужинал.

Сусман многозначительно на него посмотрел. Потом, оторвавшись от своей опоры, спустился по ступенькам на тротуар и направился прямо по лужам к машине Манцура нарочито твердыми шагами. Было видно, что он старается выглядеть трезвым, насколько это было возможно.

Манцур взглянул в зеркало, Сусман храпел на заднем сиденье, Сорки расположился рядом с ним. Они подъезжали к стоянке у госпиталя.

— Херб не сможет вести машину.

— Полная отключка, — смеясь подтвердил Сорки. — Он уже не водитель, лучше я его подброшу.

— А ты как? Вы вдвоем выпили целую бутылку, асфальт сырой, будь осторожнее.

— Я в порядке, дядя Джо, в полном порядке. Я крепкий! — Сорки расправил плечи. — Что вы думаете о Вайнстоуне? Пойдет он на сотрудничество?

— Оставь Вайнстоуна мне. Он не так прост, его не запугаешь методами Херба. Сегодня ты доконал его, Махмуд. Вайнстоун силен, и у него много влиятельных друзей, он довольно опасен, не нужно его недооценивать. Мне понятна его психология, он ждет от нас уважения, ему недолго осталось работать. Сейчас он доволен собой, своими заслугами, и это ключ к его сердцу. Занимайся Медицинским правлением, Ховардом и Фарбштейном, а Вайнстоуна и Совет попечителей оставь мне. И передай Хербу, чтобы не делал глупостей, не стоит решать эти вопросы с помощью бейсбольных бит. Для чего нам даны мозги?

— Да, конечно. Вы займетесь Вайнстоуном, а я тем временем буду давить другого еврейчика, этого таракана Зохара. Хрясь! и нет его. Эй, Херби, ты все еще спишь? Не расстраивайся, ты еврей лишь наполовину, мы тебя не тронем. Джозеф, вы заметили реакцию Вайнстоуна, когда я предложил ему куш от толстяков? Точно говорю, он клюнет, этому ублюдку нужно делать баксы, чтобы Рим была счастлива, к тому же он мечтает о «порше». Надо не забыть — у меня завтра две гастропластики.

«Манцур — вот о ком я должен думать, он стоит за всем, и управляет остальными». Лица и голоса прошедшего вечера беспорядочно проносились в голове Вайнстоуна, когда он съезжал с автострады Гованас на шоссе Белт. Он проехал под мостом Верразано, полностью утонувшем в тумане. Бокал «Кровавой Мэри», один-два «Граппы» не помешали ему вести машину уверенно. Полицейские ни при каких обстоятельствах не остановят дорогой автомобиль с врачебными номерами. Из проигрывателя компакт-дисков лилась симфония Гайдна номер девяносто четыре. Блестящее звучание музыкального шедевра прекрасно сочеталось с непринужденным элегантным движением «мерседеса», плавно несущего Вайнстоуна через влажную октябрьскую ночь. Начался дождь, и он включил «дворники»…

«Сусман. Какая мразь, дурацкая карикатура, ничтожество, прихлебатель Сорки и Манцура. Вел себя, как дешевый мафиози, чтобы затмить своих приятелей, посмешище. Сорки. С ним все просто; наглый, самоуверенный ублюдок, не слишком умный и недостаточно осторожный. Он по-животному упрям, перед лицом прямого конфликта Сусман отступит, а Сорки упрется. Безрассудный фанатик. Опасен? Не думаю. Я встречался с подобными людьми раньше и знаю как от них избавиться, Сорки можно укротить.

Настоящую угрозу представляет собой Манцур. Он стоит за всем, поддерживает равновесие, знает, что делать и контролирует ситуацию. Он хитрый дипломат. В нашем госпитале можно выжить, только заполучив Манцура в друзья и используя его в качестве буфера между руководством и Медицинским правлением».

Вайнстоун был доволен, назначить Манцура вице-председателем была его идея. Искусный шаг. Даже Дик Келли, всемогущий президент и главный администратор Медицинской школы Центрального университета поздравил его. У Вайнстоуна с Манцуром сложились определенные отношения, особое понимание, которое появляется между людьми, находящимися у власти и привыкшими к подчинению. Манцур был деликатным и утонченным человеком, не таким грубым и примитивным, как те двое. Рим считает Манцура образцовым джентльменом.

Вайнстоун открыл окно и вдохнул соленый океанский воздух. «Что ни говори, предложение Сорки по поводу клиники, лечащей ожирение, очень заманчиво, несколько гастропластик могут принести тысяч двадцать в месяц. Достаточно, чтобы покрыть все их полеты первым классом и успокоить Рим. Она ненавидит летать бизнес-классом. Что делать с Яссером из Ирана? Попробовать его принять?» Это напомнило ему о другой проблеме…

«Зохар. Да, с Зохаром будет посложнее, он сильно их раздражает, ему надо успокоиться или уйти. Программа одобрена на следующие пять лет, мы сможем какое-то время без него обойтись…» Вайнстоун прислушался к музыке, мелодия достигла крещендо, он задержал дыхание, смакуя красивый финал, чистые и величественные последние аккорды.

«Нет, все будет наоборот. Зохар мне нужен, его можно использовать, чтобы они постоянно боялись, спускать с цепи в нужный момент. Пока он случайно попадает в цель, но я найду способ им управлять. Недаром меня называют обаятельным Ларри».

Вайнстоун хорошо понимал, что даже такому фанатику, как я, нужна работа, без нее не выплатить по закладной и не отправить детей в колледж. Не говоря уже о том, что мне не обойтись без покровителя в борьбе с безжалостными врагами. Вайнстоун хотел использовать меня как опытного уличного бойца, направляющего энергию противника на пользу себе и неожиданно сбивающего его с ног.

Глава 8. Гроза собирается

Если врач лечил больного скальпелем и нанес тяжелую рану, вызвавшую смерть, ему должно отсечь руку.

Январь 1999 года

За ночь насыпало почти полфута снега, а синоптики обещали еще более обильные снегопады. Расчищая подъезд к гаражу, я вновь почувствовал боль в пояснице, должно быть, сказываются годы, проведенные в неестественной позе над операционным столом. На мгновение в голову пришла мысль взять новенький «джип» Хейди, с моим «кадиллаком» на скользкой дороге намучаешься, потом подумал, что мост и хайвэй должны хорошо посыпать песком с солью, и, отбросив сомнения, сел в свою машину.

Чтобы не застрять среди автомобилей родителей, подвозящих своих чад к школам вдоль Четвертой авеню, я свернул вправо и поехал вдоль Гринвудского кладбища. Сейчас оно было похоже на почтовую открытку с изображением Черного леса. Влево по Шестой авеню, снова направо по Девятой. Пять минут пришлось потратить, чтобы разминуться с мусоровозами и понаблюдать, как огромные шины выплескивают снежную кашу на тротуары, заставляя прохожих отпрыгивать в стороны, чтобы не оказаться по уши забрызганными грязной жижей. Было пять минут девятого, когда я въехал на больничную парковку, пять минут назад началось ежемесячное заседание ККК, Комитета по контролю качества нашего отделения. Пока я мчался по коридорам, мысли невольно возвращались к дружеской беседе недельной давности…