Юрий Мухин - Убийцы Сталина. Главная тайна XX века
Наполеон, имея все способы к начатию и продолжению наступательной войны, ищет Генеральных баталий; нам должно избегать генеральных сражений до базиса наших продовольствии. Он часто предпринимает дела свои и движения на удачу и не жалеет людей; нам должно щадить их для важных случаев, соображать свои действия с осторожностию и останавливаться на верном.
Обыкновенный образ нынешней войны Наполеону известен совершенно и стоил всем народам весьма дорого.
Надобно вести против Наполеона такую войну, к которой он еще не привык, и успехи свои основывать на свойственной ему нетерпеливости от продолжающейся войны, которая вовлечет его в ошибки, коими должно без упущения времени воспользоваться, и тогда оборонительную войну переменить в наступательную.
Уклонение от Генеральных сражений; партизанская война летучими отрядами, особенно в тылу операционной неприятельской линии, не допускания до фуражировки и решительность в продолжение войны: суть меры для Наполеона новыя, для французов утомительныя, и союзникам их нестерпимыя.
Быть может, что Россия в первую кампанию оставит Наполеону большое пространство земли; но дав одно Генеральное сражение со свежими и превосходными силами против его утомленных и уменьшающихся по меревступления внутрь наших владений, можно будет вознаградить с избытком всю потерю, особенно когда преследование будет быстрое и неутомительное, на что мы имеем перед ним важное преимущество в числе и доброте нашей конницы…
Из всего вышесказанного выводятся следующия правила:
1е. Уклоняться до удобного случая с главною силою от Генерального сражения.
2е. Не упускать случая, коль скоро Наполеон отделит гделибо часть своих войск, сосредоточить против них превосходнейшее число своих и истребить сию часть прежде, нежели он подаст ей помощь.
3е. Безпрестанно развлекать внимание неприятеля, посылая сильныя партии иррегулярных войск безпокоить его денно и нощно, в чем мы имеем неоспоримое и важное преимущество.
4е. Иметь несколько отделенных летучих отрядов из легких войск по одной или по две тысячи человек, которые должны поручены быть в команду отважнейшим офицерам из регулярных войск. Дело их есть прорывать безпрестанно неприятельскую операционную линию и действовать на флангах и в тылу неприятеля истреблением того, что будет им по силе и возможности».
Те, кто помнит историю, могут подтвердить, что М.Б. Барклай деТолли и сменивший его М.И. Кутузов именно такую войну с Наполеоном и провели, даже отдав ему на время Москву. Но уже и тогда в этом не было ничего оригинального, поскольку такую же войну с Карлом XII провел и Петр I, который под Полтавой не разбил шведскую армию, а фактически добил ее, поскольку использовал для этого всего треть имевшихся у него под Полтавой сил.
И было бы странно, если бы Сталин упустил стремление Гитлера захватить территории, которые не были для СССР жизненно важными. Сталин его на эти территории впустил, причем в конечном итоге наши войска оперлись на горы Кавказа и Волгу с хорошим снабжением, а немцы повисли на единственной железнодорожной нитке, идущей через единственный уцелевший мост через Днепр в Днепропетровске. Была и вторая железнодорожная линия, через Запорожье, но там немцы не смогли восстановить мосты, на что фельдмаршал Манштейн в своих воспоминаниях непрерывно сетует.
Наступая на Кавказ, немцы удлинили себе линию фронта, как минимум, на 1,5 тыс. км, а ведь этот фронт надо было защищать. Кем? Гитлер притащил в наши степи всех союзников, пополнивших чуть позже лагеря военнопленных, — от итальянцев до венгров. А итальянцы, кстати, оказались такой боевой силой, что среди немецких генералов нет ни одного, кто бы не плевался при воспоминании о них.
Короче, Гитлер, поддавшись на неожиданную легкость наступления, залез в такие дебри, что, случись что, помочь своим войскам из Европы он практически не мог. И то, что ожидалось, то Сталин ему и устроил, а называлось это Сталинградской битвой. Точно по рекомендации подполковника Чуйкевича: «Не упускать случая, коль скоро… отделит где-либо часть своих войск, сосредоточить против них превосходнейшее число своих и истребить сию часть прежде, нежели он подаст ей помощь».
Интересно, что Генштаб РККА ошибся в численности окруженной под Сталинградом 6й армии Паулюса и считал, что в ней 86 тысяч. Число окруженных немцев оказалось существенно больше, чем предполагалось, — 330 тысяч. Но созданное Сталиным стратегическое преимущество советских войск было настолько большим, что «истребили сию часть» без особых проблем. Подать ей помощь Гитлер не сумел.
Почему советские историки не показывают историю боев 1942 г. и Сталинградскую битву как осмысленное действие советской стратегии, приходится объяснять чуть ли не злым умыслом, поскольку об этом прямо говорил сам Сталин.
Участвуя в дискуссии о военно-научных итогах войны, Сталин в журнале «Военная мысль» (1947, № 1, с. 3–7) сделал замечания к тезисам полковника Е.А. Разина: «Отсутствует раздел о контрнаступлении (не смешивать с контратакой). Я говорю о контрнаступлении после успешного наступления противника, не давшего, однако, решающих результатов, в течение которого обороняющийся собирает силы, переходит в контрнаступление и наносит противнику решительное поражение. Я думаю, что хорошо организованное контрнаступление является очень интересным видом наступления.
Вам как историку следовало бы поинтересоваться этим делом. Еще старые парфяне знали о таком контрнаступлении, когда они завлекли римского полководца Красса и его войска в глубь своей страны, а потом — ударили в контрнаступление и загубили их. Очень хорошо знал об этом наш гениальный полководец Кутузов, который загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления».
Но вернемся в 1943 год. К чести немцев и их генералов скажем, что они, в отличие от Наполеона, не побежали после Сталинграда, но ввиду того, что вслед за Сталинградом для них наметилось окружение и на Кавказе, немцы, преследуемые нами, стали быстро отступать. И это стало началом конца победоносной немецкой армии, а выдающийся полководец Гитлер стал для стратега Сталина «открытой книгой». До конца войны Гитлер уже не смог задумать ничего ни в стратегическом, ни даже в оперативном плане, чтобы Сталин не смог этого разгадать и принять меры.
Пример — Курская битва 1943 года. Перед нею наши войска долго и старательно готовились к наступлению немцев, и немцы не обманули ожиданий Сталина — начали наступать именно там, где их и ждали. В связи с этим немцам не помогло даже их полководческое мастерство — потери за счет умелой тактики и нового оружия они нанесли нам большие, но на укреплениях Курско-Орловского выступа сами понесли такие потери, что, отступая, не сумели зацепиться даже за Днепр. Но стратегические замыслы сторон лета 1943 г. настолько ясны, что в своих воспоминаниях масса советских маршалов скромно указывают на себя как на авторов стратегических идей.
Танки и противотанковые средства
Однако и с битвой на Курской дуге не все просто. Ведь я писал, что Гитлер — выдающийся полководец, почему же он послал войска на нашу хорошо укрепленную оборону? Тут без подробностей не обойтись.
Дело в том, что и мы, и немцы начали войну с недостаточной противотанковой обороной. Причем немцы с недостаточной, а мы — с просто паршивой.
Немцы, зная от Тухачевского и его подельников, что он заказал в войска только легкие танки с броней в 13 мм, ограничились насыщением своих дивизий большим (75 орудий) количеством легких (435 кг), маневренных (без труда перекатывалась 2 артиллеристами) пушек калибра 37 мм. Эта пушка обычным бронебойным снарядом могла пробить 28 мм брони на расстоянии в 500 м, т. е. наши легкие танки она могла подбить и с километра. Кроме того, каждый пехотный взвод немцев имел легкое противотанковое ружье калибра 7,92 мм. Это ружье пробивало 25 мм брони с 300 м. Кроме того, каждый солдат, имеющий винтовку, а таких в дивизии было 12 609, носил с собой 10 усиленных бронебойных патронов, которыми с расстояния 100 м можно было пробить броню толщиной 13 мм. То есть против наших легких танков немцы были защищены исключительно хорошо. Но они совершенно не учли, что мы успели поставить на вооружение к началу войны средний танк «Т-34» с броней 40–45 мм и тяжелый танк «KB» с броней 60–75 мм. Против этих танков немцы вынуждены были применять 88-мм зенитные пушки и дивизионную артиллерию (гаубицы) со стрельбой кумулятивными снарядами.
Правда, немцам положение несколько спасало то, что они в 1938 г. разработали 50-мм противотанковую пушку, которая с 500 м обычным бронебойным снарядом пробивала 61 мм брони, т. е. могла подбить «Т-34», а подкалиберным снарядом пробивала 86 мм брони, решая таким образом и вопрос борьбы с «KB». На 1 июня 1941 г. в войсках немцев было всего 1047 таких пушек, т. е. довольно мало.
