Пегас - Лоран Ришар
Лоран смотрел на это так же. Его поразило бесстрашие - чувство абсолютной безнаказанности, - которое требовалось, чтобы поверить в возможность шпионить за президентом Франции и остаться безнаказанным. Скорее всего, это был кто-то из организации, которая сделает все необходимое, чтобы скрыть этот факт. "Макрон был тем именем, - позже скажет мне Лоран, - которое заставило меня понять, насколько опасно иметь доступ к этому списку".
Кроме того, мы оба сразу же осознали, какие сложности могут возникнуть, если мы обнаружим, что клиенты NSO выбрали в качестве объектов для слежки множество других глав государств. Новость о том, что личный мобильный телефон Эммануэля Макрона или других видных мировых лидеров может оказаться в "собственности" иностранной спецслужбы, скорее всего, затмила бы ту историю, которая нам действительно была нужна, - угрозу журналистам и правозащитникам. Ни французское, ни какое-либо другое правительство не собиралось передавать мобильный телефон кого-либо из своих чиновников, не говоря уже о президенте, чтобы Клаудио мог провести свою экспертизу. А что, если в данных окажутся оппозиционные политики из предполагаемых стран-клиентов НСО, таких как Индия, Мексика или Гана? Оповещение этих избранных целей до того, как история станет известна, рискует сорвать наше прикрытие еще до того, как мы будем готовы к публикации; политики, у которых есть свой топор, вряд ли проявят большую осмотрительность, даже если их попросят. Да и захотят ли наши партнеры из этих стран наложить эмбарго на раскаленную местную историю до массовой публикации? Итог был таков: Личный номер телефона Макрона в данных и то, что он собой представляет, несомненно, привлечет больше партнеров и повысит узнаваемость итоговой публикации, но обращаться с ним нужно будет осторожно.
Эта новая проблема меркла на фоне самой насущной - той, которая была практически не в нашей власти в "Запретных историях": способность криминалистического инструмента Клаудио получить необходимые нам доказательства с телефонов , указанных в данных. Если бы Лаборатория безопасности не смогла найти неопровержимые доказательства того, что эти телефоны были заражены Pegasus, и мы смогли бы назвать злоумышленников, тогда NSO и их лицензиаты - среди них самые жестокие режимы на Земле - просто продолжали бы эксплуатировать свою систему киберслежки с той беспечностью, которой пользуются пираты и каперы. А их жертвы продолжали бы страдать от последствий.
Мне не хватало ни подготовки, ни опыта, чтобы разобраться в технических аспектах цифрового криминалистического инструмента Security Lab, но после многих часов, проведенных с Клаудио, моя уверенность в нем росла. Я точно знал, что чрезмерное преувеличение с его стороны не вызовет беспокойства. Он был спокоен, прямолинеен и всегда внимателен - иногда до безумия. Если я задавал ему вопрос, особенно технический, он неизменно выдерживал паузу, прежде чем ответить. Я почти представлял, как крутятся колесики в его мозгу, пока он готовит ответ, который всегда был точным и четким. Клаудио также был до предела скромен. Криминалистический инструмент, который они с Дончей разработали, был не идеален, говорили они нам, но ничто не идеально. Суть в том, чтобы продолжать совершенствовать его по мере развития расследования. Их успех зависел от трудолюбия, терпения и усердия; он зависел от того, насколько лучше НСО разбирается в криминалистике, чем НСО в антикриминалистике, в заметании следов.
Когда мы с Лораном были в Берлине во время совещания по планированию, нам удалось ознакомиться с инструментом, который разрабатывали Клаудио и Донча, и это был не совсем приятный опыт для Лорана. Он позволил подвергнуть свой собственный мобильный телефон криминалистическому анализу в Security Lab. Процесс не потребовал от него особых усилий. Он просто передал телефон и наблюдал, как Клаудио и Донча делают резервную копию всего его содержимого, а затем прогоняют его через инструмент на ноутбуке Лаборатории безопасности. Процесс оказался на удивление трудоемким. Доннча вводил команду и наблюдал, как на мониторе ноутбука прокручиваются неразборчивые коды и данные. Но он не просто ждал и смотрел. Он нажимал на строку кода и вводил новую команду, потом еще одну, потом еще. Он набирал различные команды по ходу дела, а иногда возвращался назад и перепроверял предыдущую строку, вводя новые команды.
По словам Лорана, это было похоже на сцену из документального фильма о кодерах , только очень личную, потому что это был его телефон, и большая часть его работы и личной жизни находилась на ноутбуке Security Lab. Был страх заразиться шпионской программой, но также и дискомфорт от того, что он предоставил незнакомцу доступ к мыслям, сообщениям и фотографиям, которые должны были быть приватными.
Пока Донча продолжал набирать команды, Лоран подходил все ближе и ближе, пока их плечи не соприкоснулись. Было видно, что он взволнован, встревожен и нетерпелив. Я знал его уже давно.
Мы с Лораном Ришаром впервые встретились пятнадцать лет назад перед кофейным автоматом на общественном телеканале France 3, где мы оба работали. Мы были современниками по возрасту, обоим было около двадцати, но очень отличались по профессиональному статусу. Я был довольно анонимным молодым политическим репортером, которого посылали на публичные мероприятия и встречи в поисках "мелких фраз" - пузатых цитат и анекдотов, которые были ближе к сплетням, чем к новостям, материал, который лучше всего использовать, чтобы посмеяться над сильными мира сего. Подобно конфетам, которые тают во рту, эти лакомые кусочки были хороши для того, чтобы подкрепиться, но вряд ли привели бы к каким-то серьезным новостям. Лоран тем временем уже успел прославиться как очень серьезный репортер в популярной ежемесячной программе расследований канала "Пиесы в приговоре". Он уже занимался журналистикой, связанной с жизнью и смертью.
В тот день, когда я с ним познакомился, Лоран как раз готовил репортаж о загадочном затоплении рыбацкой лодки у берегов Корнуолла. Он пытался выудить несколько версий о том, что британская подводная лодка, находящаяся в этом районе для проведения международных военных учений, случайно затопила лодку, в результате чего пять человек погибли. Это было, как я понял, то самое расследование, которое любит Лоран: одновременно трудное и угрожающее авторитету. Расследование, которое может привести к неприятностям. "Они очень скрытные", - скажет позже кок шлюпки, который никогда раньше не видел военную подводную лодку в разгар "спасательной" операции.
В течение следующих десяти лет я наблюдал за карьерой Лорана с растущим интересом и уважением.
