Газета Завтра - Газета Завтра 784 (48 2008)
Является ли эта сила угрозой для современной России. В некоторых "окнах" - да, несомненно, является. Но в других "окнах", напротив, она предоставляет нашей стране новые и весьма необходимые возможности, и только от нас зависит, попадём ли мы в отношениях с КНР в "окна угроз" или в "окна возможностей". А для этого просто необходимо знать характеристики и тех, и других: в чем они заключаются, как могут изменяться с течением времени, как реагировать на те или иные изменения внутренней и внешней обстановки. Именно с этих позиций, на мой взгляд, и необходимо рассматривать две новые книги издательства "Алгоритм".
В первой из них Олег Глазунов касается весьма важной и недостаточно известной российским читателям сферы, связанной с деятельностью китайской разведки. При всем уважении к уровню знаний автора - а чего стоит хотя бы следующий текст: "МГБ КНР установило партнерские отношения со спецслужбами Германии, Ирана, Франции, Кубы и Израиля", - трактовка им целого ряда событий современной истории вызывает некоторые вопросы.
Так, например, совершенно не освещена в книге коллизия 1997-1998 годов, когда американские "инвестиционные фонды" во главе с небезызвестным Джорджем Соросом предприняли фронтальную атаку на китайские финансовые позиции в Юго-Восточной Азии, что привело к целому ряду экономических катастроф в странах "третьего мира", включая "дефолт имени Кириенко" в России.
Между тем, несмотря на все потери, этот натиск "международных финансовых спекулянтов" китайской стороной в общем и целом был отбит, после чего начался "югославский кризис" с ракетным ударом по посольству КНР в Белграде, события 11 сентября 2001 года и вообще "эра Буша", сделавшего приоритетной военно-технологическую, а не информационно-финансовую экспансию США.
Видимо, требует определенной коррекции и следующее утверждение автора: "Китаю понадобятся еще десятки лет для достижения статуса сверхдержавы. Многие американские эксперты полагают, что КНР отстает от США не меньше, чем на 30 лет - практически непреодолимый разрыв". Возможно, это было бы так в условиях социально-экономической стабильности - хотя другие эксперты, и тоже американские, из АНБ и ЦРУ, неоднократно утверждали, что Китай находится уже в непосредственной близости от "глобального лидерства", и "передача эстафетной палочки" состоится не позже 2015 года, - но в условиях кризиса ситуация может изменяться практически мгновенно, за считанные годы или даже месяцы…
"Политическая подоплека китайского экономического чуда очевидна. Она - в том, что за экономическими успехами неизбежно должны возрасти политические амбиции страны. Собственно говоря, в этом нет ничего особенного. За спиной Китая стоит его многовековая история. Это, во-первых. И, во-вторых, Китай - слишком большая страна, чтобы не иметь политических амбиций. Экономические успехи являются просто катализатором данного процесса", - пишет в очередной своей книге автор из Красноярска Евгений Стригин, по роду занятий и долгу службы достаточно хорошо знакомый с реалиями современного Китая. Иными словами, китайский "дракон" - не чета, скажем, азиатским "тиграм", что и доказывается на страницах "Эры дракона" с максимальной убежденностью - пусть даже иногда в ущерб стройности и непротиворечивости изложения. Впрочем, споры о том, что первично: политика или экономика, материя или сознание, курица или яйцо, - относительно КНР несколько запоздали, ибо китайские товарищи давно всё для себя решили. Однако нельзя не согласиться с Евгением Стригиным, что, во-первых, "сотрудничество с Китаем в условиях фактически враждебного отношения к нам США и частично всего Запада имеет стратегическое значение для России", но, с другой стороны, "не следует переоценивать дружбу с Китаем, который будет дружить с нами только тогда, когда ему выгодно".
Владимир Бондаренко МАТУШКА
Вот и не стало моей родной матушки. Как писал Николай Рубцов: "Матушка возьмёт ведро, молча принесёт воды". Его упрекали: мол, что, он сам за водой сходить не мог? Но в том и волшебство любой нашей матушки, что пока мы сами о чём-то подумаем, что-то наметим, матушка уже сама и обед нам приготовит, и постель застелит, и заплату, где надо, поставит, ничего не говоря, никого не упрекая. Просто - по-матерински.
Вот и моя матушка, совсем юная ещё девочка, семнадцатилетняя учительница в поморском селе Малошуйка, преподавала таким же юным и непослушным недорослям в первые послевоенные годы уроки истории и литературы. До этого она уже успела добровольно прослужить почти все годы войны во фронтовом госпитале санитаркой, помогая раненым. "Какая я фронтовичка?" - шутила она, хотя немцы неоднократно бомбили все фронтовые госпитали, сколько бы полотнищ с красным крестом над ними ни висело. Но кровь и пот армейский впитала от раненых на всю жизнь. В конце войны после учительских курсов поехала учительствовать. Вот там и встретила моего будущего отца. Как рассказывала позже: прилетел к нашей школе на белом коне, в полушубке, весь такой боевой, и сразу к ней - заприметил, видно, заранее. Где уж выдержать натиск такого героя? Сразу и под венец, а вскоре и моя старшая сестра Вера появилась…
Сказать честно, папа мой утаил поначалу от мамы, что в Малошуйке он явился в роли большого начальника по строительству железной дороги, которую они протянули в первые годы войны с Мурманки до Вологды в рекордные сроки, не совсем по доброй воле. Сначала за излишнее усердие в проведении коллективизации в родной Покровке под Харьковом - за головокружение от успехов - его, юного тогда председателя сельсовета, отправили на долгие годы в Сибирь, строить первый БАМ. Тогда на Украине был повальный голод, в промышленных центрах жили лучше, хотел вывезти в Харьков своих родителей, но не успел, родители скончались и похоронены в саду около собственного дома. Вернуться в Харьков на учебу отцу уже не дали, послали в Сибирь. Он ещё удивлялся: какая комсомольская стройка БАМ-Тында? Да я по ней ещё до войны ездил, только рельсы срочно сняли для строительства под Сталинградом рокадной дороги, а так вся дорога была готова. После БАМа папу послали на Белое море, и, как часто бывает, сами зэки руководили строительством своих объектов, занимали даже большие посты, и бомбу атомную, и ракеты первые, между прочим, неплохо сделали. И железные дороги по всей России проложили, до сих пор ездим.
Как тоже нередко бывало в те годы, отец мой, Григорий Дмитриевич Бондаренко, выйдя из лагеря, не стал никуда уезжать, на той же стройке и остался вольным специалистом, занимая тот же пост. Сразу после освобождения от финнов Петрозаводска его отправили туда - восстанавливать разрушенные пути, и мама, естественно, с ним. Вырвалась лишь на короткий период в Архангельск, утешить свою матушку Веру Ильиничну, родившую нашей родине двенадцать детей, из них восьмерых фронтовиков, шестеро из которых и остались лежать на полях сражений. Помните жестокую фразу Маршала Жукова, сказанную Черчиллю: "Ничего, наши женщины ещё нарожают". Можно поразиться этой фразе, а можно заметить два разных подхода к войне и сбережению народа. Французы предпочли сберечь свою нацию, без боя сдали Париж, всю Францию, и даже поражались героизму русских добровольцев в рядах французской армии из эмигрантов: мол, чего вам ещё надо?.. Так пол-Европы Гитлер и взял без боя, от Польши до Норвегии.
И был другой, жестокий русский подход - умираем, но не сдаёмся. Конечно, можно было сдать и Ленинград, и Сталинград: мол, где-нибудь в Сибири уцелеем. Но тогда, думаю, Гитлер и его наследники и поныне правили бы всем миром. А уж что было бы с евреями, пусть они сами подумают.
Я так много уделяю времени войне, потому что она сформировала мамин характер. Да и любимый её брат Проня, одногодок, с кем вместе играли всё детство, геройски погиб в самом конце войны под озером Балатон.
Это была мамина отдушина - хранить и собирать память о Проне, первом десантнике, ставшем Героем Советского Союза, навечно занесённом в Книгу Памяти своей десантной части, находившейся в советские годы в Кировабаде. Она ездила в Венгрию на могилу, на поле сражения, ездила в Азербайджан в Пронину десантную часть, собиралась поехать в рейс по всему миру, куда её неоднократно приглашали, на теплоходе "Прокопий Галушин", названном так в честь её брата. Когда в очередной юбилей Ленина вдруг в Архангельске надумали переименовать Дворец пионеров имени Галушина в Дворец пионеров имени Ленина, мама не побоялась написать письмо в Кремль. К нам приходили из обкома партии, отчитывали за дерзость. И на самом деле, этих ленинских дворцов на Руси многие тысячи, а тут был один имени местного героя - и тот попытались переименовать. Уже больной старухой взбунтовалась она, когда одну из главных улиц Архангельска имени Прокопия Галушина в годы перестройки по просьбе влиятельного азербайджанского землячества вздумали переименовать у нас, на русском Севере, в улицу Гейдара Алиева, после его смерти. К счастью, вмешались с нашей помощью местные депутаты, переименование притормозили, испугались новой северной Кондопоги. Хотя при чём здесь азербайджанцы - они знать не знают Галушина, обратились к властям, но чего стоят наши продажные власти?
