Газета Завтра Газета - Газета Завтра 473 (51 2002)
И только нашего С. Иванова пере
полняют чувства необычайного оптимизма. Находясь в Америке, еще в марте этого года, когда в Афганистане отмечался возможно самый мощный всплеск насилия со стороны главарей вооруженных формирований Северного альянса, он с подобострастием лакея восхищался: "Советский Союз стремился на каждом клочке афганской территории установить военную диктатуру, в то время как с приходом туда США там воцарилась свобода и демократия".
Видимо только С.Иванову, у которого что ни слово, то полный "ляп", все еще непонятно, что от такой "свободы" и "демократии" тошнит не только афганцев, но и самих американцев. Последние, как никто другой, понимают, что без подавления "своевластия" полевых командиров, избежать второй антитеррористической операции в этой стране не удастся. Представитель командования США в Кабуле на днях выражал "обеспокоенность" тем, что "здесь накапливается горючий материал и вызревает питательный бульон для новой волны терроризма". Думается, однако, что дело не только в полевых командирах, и не только в том, что Карзай не может подчинить их своему влиянию. Корни, как отмечала р/с "Свобода", "царящего здесь хаоса", лежат значительно глубже...
Окончание следует
ВЕРТОЛЕТ
Александр Ефремов
17 декабря 2002 0
51(474)
Date: 17-12-2002
Author: Александр Ефремов
ВЕРТОЛЕТ
Не следует думать, что ставшие модными переносы воскресных дней "под праздники" всего лишь чья-то блажь. Деформированное социальное время, нарушение естественного ритма жизни, нарастание массовой апатии и депрессии — вот результаты "календарных диверсий". К тому же, власть маниакально стремится к расстановке новых "праздничных" акцентов. Ну какой, казалось бы, праздник — 12 декабря, день никем не выполняемой "конституции", принятой под грохот ельцинских танков? Однако выделяют дорогим россиянам аж три непрерывных дня под принятие водочки. А чтобы потреблять было не скучно, вовсю полыхает, трещит, гомонит убогой толпой безголосых, бездарных лицедеев дешёвый балаган ТВ.
Надо очень презирать народ, чтобы думать (как, очевидно, думают телевизионщики), будто вся страна млеет от концертов с участием пошлейшей и надоевшей попсы. Есть, конечно, те, кому это нравится (подобного зрителя воспитывали годами), но всё же для большей части населения, для нормальной молодёжи и пытающихся думать подростков подобные "гала-концерты" давно составляют отвратительный, неперевариваемый кусок эфира.
Количество Задорнова — Петросяна — "Аншлага'' на душу населения перешло не то чтобы разумные рамки — оно стараниями всех каналов стало вызывающе абсурдным. Допустим, вялый, уставший от собственного ''юмора" Задорнов собирает зал в одну, ну, может быть, две тысячи человек — но почему это должны смотреть миллионы, десятки миллионов телезрителей?! Предвижу ответ: не нравится — не смотрите. Не нравится, не смотрю — переключаю канал. Скажем, с ОРТ на РТР — а там, в роли недотёпы, Евдокимов. Снова переключаю (на НТВ) — там жена Петросяна. Опять на ОРТ — тут уж сам Петросян — резиновый маэстро. Не нравится — выключаю, потому что живу в столице: иду, куда хочу, нахожу новые книги, имею с кем пообщаться. Ну а если не в Москве, а там, где за окном — минус 30, идти некуда, книги недоступны, общаться не с кем? Как же из телевизора хочется о чём-то узнать! Но на экране сплошной задорный Петросян и не известные никому жалкие молодые люди, страстно желающие стать петросянами и другими звездами. 20 лет назад все смотрели "Вокруг смеха", и никто еще не знал о болезненно-сионистской сущности худого пародиста Иванова. Теперь данный залежалый товар впихивается зрителю силой. На этом фоне смешны разговоры о сверхестественной астрономической якобы стоимости одной минуты эфира. Кто оплачивает тогда бесконечные "юмористические" бенефисы? Весь этот пошлый, мелкий, с налетом гнильцы юморок, далекий и от настоящего юмора, и от сатиры — еще одно средство манипулирования мозгами. Раб должен не только быть покорным, пьяным, голодным — он должен при этом ещё и похмыкивать, посмеиваться над собой…
Конечно, в связи с чередой начавшихся "празднеств" вездесущ "президентский пиар". Добрый Путин в присутствии правозащитников и журналистов сетует: "не все, не все нормы конституции на деле реализуются пока ещё у нас". Сие печалование о правах должно вызвать слезу умиления у граждан. И умилённая, возбуждённая Памфилова пытается потом возбудить Соловьёва (ТВС), Сванидзе, Познера и всех, кого встретит. Перевозбудился у нас пока что один московский градоначальник. Дышащий жаром, представил он себя дитём Узбекистана, пыл которого возможно охладить лишь холодной водой из сибирской реки…
А если серьёзно, если совсем и очень серьёзно — то произошло событие, которое пробило все системы ТВ, изолирующие правду от зрителя! Этим чёрным, ледяным, окровленным метеоритом стала гибель ветерана Великой Отечественной войны Николая Бобкова, замёрзшего в своей нищей квартире. Победив нацистскую гадину, он, спустя годы, погиб в концлагере "реформ", был запытан холодом и нищетой. Этот мученик должен стать символом нашей борьбы. Находиться в режиме, в системе, где "министр культуры" телевизионно сообщает, что "русский фашизм хуже немецкого", и где в муках, отверженные, погибают герои, фашизм победившие, далее невозможно. Фарисеи с ТВ, осознав, что пропустили слишком горькую, слишком взрывоопасную правду, заполошно суетятся: объявляют, что "ведётся уголовное следствие", что начальников отдадут под суд. Но эта гибель ветерана, как его последний подвиг (он не клянчил у режима, он стоически сам боролся с холодом), рвёт метеором лживое информационное поле, разносит в клочья любые "пиары", сносит столбики надутых президентских рейтингов. Будем достойны фронтовика, преодолеем демофашизм!
РАЙОН ОСОБОГО ЗНАЧЕНИЯ
17 декабря 2002 0
51(474)
Date: 17-12-2002
РАЙОН ОСОБОГО ЗНАЧЕНИЯ (О Викторе ВОЛКОВЕ, Главе всея Черни)
Непроходимые, запорошенные снегом пашни— лавы. Сплошняком до неба— комья смерзшейся земли, как тела погибших на поле битвы. Чернь — называется местность, хотя плодородит здесь отнюдь не чернозем, а пески с глинами.
Тульские пустыни. Деревень— по пальцам перечесть. И погостов тоже не видать. Все или перепахано, или зарощено сорным деревом березой, на которую тут уповают, как на матерь будущих дубрав и сосняков. А на помин исчезнувших селений глава района Волков уже заказал столярам гигантские поминальные знаки. Скоро ими, как крестами, унизают эти голые холмы, эти русские пространства . И весной вместе с бирюзой новых всходов выпрут из цементных фундаментов кресты, как фантастические сорняки, Господи прости. Не таким крестам хочется поклоняться. На этих голых, безлюдных капищах молиться— никакого сердца не хватит. А Волков, во втором пришествии став главным в районе, приказал еще и настоящие кладбища считать. Мало того— все могилы до единой! Войско принял после разгрома, и первым делом— с мертвецами управиться.
Пока последняя могила не подсчитана— нет мирной жизни, нет будущего.
Считать могилы, считать родники— и с фотографиями каждого, чтобы на ковер главы администрации! Считать бревна и шифер, купленные за казенный счет. Считать варианты финансового баланса. Считать, что отступать некуда...
Придя в районе во власть второй раз, Волков как бы ударил, щелкнул бичом мобилизационной экономики.
Вот уже шесть лет на виду в нашей газете этот могучий, с сипловатым баском русский хозяин— управитель. Собрать публикации— книжка получится. Эпос.
А в сжатом виде экскурс в историю Волкова таков.
С девяносто первого он в сопротивлении. Яркий, отчаянный оппозиционер Черни и всей Тульской области под стать Василию Стародубцеву— во втором поколении. В его кабинете— портрет Ленина до сих пор. Он в вечном сражении за родной район— как за всю русскую землю. Бесподобный, экспансивный администратор. Прославил район на весь мир праздниками "Тургеневское лето". Бежин луг— это его территория. Возвел в районном центре такой физкультурно— оздоровительный комплекс, какого и в Туле нету. Тогда же, в первом пришествии в районную власть, перевез из Грузии к себе в район русских молокан. Построил жилье для тысяч других беженцев, заселил район. Неутомимый добытчик всяческих финансовых вливаний, инвестиций. Бесстрашный воитель с так называемой тульской оружейной мафией времен первой чеченской кампании, когда дельцы от Минобороны спускали налево оружие через чеченскую диаспору. Защитник зверья от повальной охоты. Энтузиаст-непоседа, нежно любящий свою жену. Человек, которого всегда много и на которого невозможно сердиться— обаяние большого сердца. Выдержавший многолетний бой с бывшими в силе лет пять назад либералами.
