Оскар Курганов - Разные годы
И когда поезд подошел к Москве, Папанин больше себе, чем нам, сказал:
— Ну, теперь — дома!
Итак, они высадились на дрейфующей льдине, на Северном полюсе в 11 часов утра 21 мая 1937 года, а покинули обломок льдины — 19 февраля 1938 года.
На этом закончилась одна из прекрасных страниц полярной одиссеи советского народа.
Северный полюс — Москва,
1938, февраль
ЛЕДОВЫЙ ПОХОД
С ЗАПАДА НА ВОСТОК
Прошел год, и я снова с Папаниным. На этот раз я отправляюсь с ним в ледовый поход по Северному морскому пути — от Мурманска до бухты Провидения, через весь Северный Ледовитый океан. За одну навигацию — с запада на восток и обратно — с востока на запад.
В солнечную полночь, какая бывает в летнее время за Полярным кругом, ледокол «И. Сталин» покинул берега Кольского полуострова и начал свой поход на восток по великому Северному морскому пути. Пожалуй, ни одна морская магистраль земного шара не потребовала столько усилий, упорной, бесстрашной борьбы и жертв, как завоевание этой гигантской трассы.
Дорога на восток, проходящая во внутренних морях, всегда была жизненной необходимостью русского государства. С точки зрения стратегической она может стать такой же важной коммуникационной линией на море, как Сибирская магистраль на суше. Но царизм вспоминал об этой дороге только в периоды острой военной опасности. В советском же государстве на освоение Северного морского пути было послано больше технических средств и мужественных людей, чем за всю историю завоевания Севера.
Мореплавание в Ледовитом океане связано с изучением характера дрейфа льдов, течений, режима ветра. В течение нескольких лет молодые советские ученые самоотверженно и упорно изучали природу Арктики. Дрейфующая экспедиция Ивана Папанина обогатила арктическую науку новыми знаниями. Основные законы жизни Центрального полярного бассейна были разгаданы.
Весь большой человеческий опыт — от русских поморов и сибирских казаков и до наших дней — советские арктические моряки перевели на язык навигационных формул и повели на восток караваны кораблей.
Наибольший размах арктическая навигация приняла в 1939 году. Командование морскими операциями находилось на флагманском ледоколе «И. Сталин». Предстояло провести грузовые транспорты в бухту Тикси, устье реки Яны, Индигирки и Колымы, проложить дорогу во льдах каравану кораблей, идущему сквозным рейсом на Дальний Восток, сопровождая его до тихоокеанских вод.
Сперва весь арктический флот сконцентрировался в Баренцевом море. У пролива Югорский Шар уже стало ясно, что наиболее трудный этап пути начнется в районе архипелага Норденшельда. За ним и в проливе Вилькицкого еще был тяжелый лед. Папанин решил двигаться прямо к проливу Вилькицкого, не заходя на остров Диксон.
Тем временем было организовано «наблюдение» за льдами. Летчики доносили каждый день о подвижке льдов, разводьях, полыньях, следили за кромкой льда, как за хитрым и опасным врагом. На флагманском корабле гидролог Михаил Сомов составлял ледовые карты. Караваны судов были распределены между ледоколами «И. Сталин», «Ермак» и «Литке».
У пролива Вилькицкого, как и ожидалось, был встречен тяжелый лед. Корабли остановились и легли в дрейф. Искусство мореплавания в северных водах состоит в том, чтобы уметь не только идти напролом через льды, но и выждать, может быть, отступить, чтобы потом, в благоприятную минуту, начать быстрое продвижение вперед. Таким маневром ледоколам удалось пройти пролив Вилькицкого.
До пролива Санникова, через который ледокол прошел в Восточно-Сибирское море, корабли двигались по узкой полосе чистой воды. Этот своеобразный «канал» был обнаружен воздушной разведкой и патрульными гидрографическими ботами.
Могло показаться, что сама природа идет навстречу мореплавателям. В действительности же, если бы в Арктике в этом году не было четкой координации действий между авиацией, кораблями и полярными станциями, ледоколы не смогли бы двигаться так быстро.
В проливе Санникова флагманский корабль проявил свою мощь и прекрасные мореходные качества. В тяжелом льду он шел быстро, не задерживаясь, раздавливая корпусом ледяные поля, расталкивая их, оставляя позади себя. Оставалось пройти еще два моря — Восточно-Сибирское и Чукотское. И ледокол, и караваны преодолели их, показав замечательную выдержку советских моряков.
Мысль о сквозном плавании по Северному морскому пути — туда и обратно в течение одной навигации — уже давно привлекает советских полярников и моряков. Обычно пароходы, совершившие плавание на восток, остаются, там до следующей навигации или возвращаются обратно через Панамский либо Суэцкий каналы. Такое одностороннее движение всегда напоминало о некоторой неполноценности Северного морского пути.
Ледокол «И. Сталин» и его экипаж должен доказать, что в течение одной навигации можно пройти на восток и после разгрузки совершить обратный рейс на запад по Ледовитому океану. Вот почему с таким неослабным вниманием полярные моряки следят за походом флагманского корабля. Этот переход продемонстрирует не только мужество и мастерство советских людей, но и полное овладение своенравной суровой дорогой на восток, проложенной вдоль северных берегов СССР.
ЮГОРСКИЙ ШАР
Ледокол «И. Сталин» шел проливом Югорский Шар. Наперерез кораблю, лавируя между льдинами, пробирался катер. На нем находились инженеры, возвращающиеся с мыса Варнека в Амдерму.
Инженер — это новая фигура, появившаяся в Арктике. Но он стал здесь таким же популярным человеком, как летчик, радист. Пытливые, упорные люди говорят о цементе, лесе, угле, кораблях с такой спокойной деловитостью, словно дело происходит не у берегов Новой Земли, а в Донбассе, на Украине или в Ленинграде.
Катер причалил к борту ледокола. Инженеры продрогли и посинели от ветра. Их пригласили в каюту, и беседа сразу пошла о самом волнующем и главном. Они работают в Амдерме на руднике, добывающем плавиковый шпат. План выполняется, но нужны пароходы для вывоза шпата. Теперь удобное время для погрузки — море спокойно. Сразу же намечается пароход, который должен незамедлительно отправиться в Амдерму.
На пологом берегу пролива расположена одна из старейших полярных станций, которую в Арктике кратко называют Юшар, что означает Югорский Шар. Катер подходит к берегу.
На склоне горки стоят четыре домика, мачта радиостанции, ветряной двигатель, маяк-мигалка для мореплавателей. Навстречу нам мчится большая стая ездовых собак, оглашая притихшую землю страшным воем. Папанин идет к ветряному двигателю, с интересом осматривает установку. Вспоминая свою жизнь на льдине, он советует зимовщикам, как нужно ухаживать за ветряком во время пурги.
Полярная станция Югорский Шар возникла на Новой Земле еще в 1918 году. Это очень важный пункт для Северного морского пути. Проливом Юшар корабли выходят из Баренцева в Карское море. Изучение режима его вод и льдов — основа успешного мореплавания. Потому-то зимовщики станции с таким упорством наблюдают ледовую обстановку, климатические условия, господствующие ветры — всю многообразную жизнь пролива. И делают это с методичностью, аккуратностью и прилежанием исследователей.
Начальник станции Константин Журавлев пришел в Арктику из Красной Армии. Он живет на Югорском Шаре с женой.
— Год прошел быстро, — говорит он. — Когда много дел, время бежит, как волна!
Мы приходим в кают-компанию, как по корабельному называют полярники столовую, она же — комната отдыха, клуб, читальня. Люди взволнованы и рассказывают о своей жизни с некоторым смущением. Они признаются, что больше, чем солнцу после полярной ночи, больше, чем весне после суровой зимы, арктические жители радуются человеку. Человек с Большой земли заменяет все.
Повар станции 63-летний Алексей Гаврилович Шелонков приехал в Арктику из Саратова. Живет на Новой Земле три года, но уезжать не хочет. Не только люди завоевывают Арктику, но и Арктика завоевывает людей. Уже двадцать лет живет в этих местах каюр Андрей Колосов. Зимой он совершает дальние путешествия на собаках, возит ненцам и кочевникам газеты, написанные карандашом. Это — новости, принятые по радио радистом Павлом Зеленковым.
Метеоролог Дуся Синицына, аэролог Даниил Баренцей показывают нам свои лаборатории. Нас угощают молоком! На полярной станции есть коровы.
На стене висят мандолины, домбры, балалайки. Тут организован оркестр, в котором участвуют все жители станции. Девять человек играют для себя, слушателей у них нет. Впрочем, по праздникам в гости к ним приезжают на оленях ненцы. Тогда устраиваются концерты, игры, даже танцы.
