Александр Брасс - Кто есть кто в мире террора
Совершенно неожиданно к вечеру 29 июня 1976 года угонщики преподнесли израильской разведке неоценимый подарок. Израильтяне и евреи из других стран были отделены от остальных заложников, которых в тот же день отправили во Францию. Известие о селекции заложников переполнило негодованием все израильское общество. Израильские десантники были готовы лететь куда угодно, даже если шансы на положительный исход операции равнялись нулю.
К вечеру стало известно, что террористы удерживают в старом пассажирском терминале территории Энтеббе 106 заложников и 12 членов французского экипажа, которые в знак солидарности пожелали остаться с заложниками. Террористы готовы были отпустить их, оставив только двух пилотов.
Поздней ночью в канцелярии подполковника Эхуда Барака прошло совещание, на котором присутствовали генерал Дан Шомрон, офицеры разведки, армии и спецназа. Обсуждались возможные варианты военной операции. Выдвигались и рассматривались различные версии проведения операции:
• посадить на взлетно-посадочную полосу обычный гражданский самолет, в котором должны были находиться переодетые бойцы «Сайрет Маткаль»;
• попытаться достигнуть угандийского берега на кенийской яхте, через озеро Виктория;
• десантировать с воздуха в озеро Виктория боевых пловцов «Шайетет-13», которые под покровом ночи должны высадиться на угандийском берегу и тайно проникнуть на территорию аэропорта.
Достигнуть Уганды можно было только воздушным путем, рассчитывая при этом на аэропорт дружественной Кении. Но как подвести спецназ к старому пассажирскому терминалу, в котором содержались заложники? Казалось, единственный путь лежит через озеро Виктория — аэропорт Энтеббе был выстроен прямо на его берегу.
Идея высадки морских коммандос со стороны озера обладала некоторыми достоинствами, отряд «Шайетет-13» к середине 70-х годов обладал большим опытом в проведении подобного рода операций. Командир отряда Гади Шефи немедленно отправил в Кению секретную миссию во главе со своим заместителем. Она должна была выяснить обстановку на месте. Спустя восемь часов пришел неутешительный ответ: озеро Виктория буквально кишело аллигаторами-людоедами. «Озерный» вариант отпал.
Разумное предложение внес один из офицеров «Сайрет Маткаль». Впоследствии оно легло в основу операции «Энтеббе». План заключался в том, чтобы среди ночи посадить на гражданскую взлетно-посадочную полосу военно-транспортные самолеты с джипами на борту и черным «мерседесом». На таких «мерседесах» передвигались высшие угандийские чины, втом числе и сам Иди Амин. Часть десантников предлагалось переодеть в пятнистую угандийскую форму и загримировать лица черным цветом. Таким образом, появлялась возможность приблизиться к терминалу под видом эскорта угандийского диктатора. Бойцы должны были вступить в бой с угандийскими солдатами и задержать их до освобождения заложников.
И все равно шансов на успех было удручающе мало. Особенно недоставало достоверных разведданных, без которых невозможно планирование операции. Этот фактор определял не только техническую сторону дела, но и моральный настрой участников. Люди слабо верили не только в счастливый исход задуманного, но и саму возможность вернуться живыми. И тем не менее всех их объединял дух мужества, самопожертвования и ясное понимание поставленной цели. Было очевидно, что от исхода операции зависит не только их жизнь и судьба заложников в далекой Уганде, но безопасность их близких, их семей здесь, в Израиле, и, в конечном счете, будущее всей страны.
Пока спецназовцы готовились к высадке в Уганде, израильская разведка активизировала деятельность в соседней Кении. С этой страной, так же как с Нигерией и Заиром, израильские спецслужбы связывали союзнические отношения. Ключевой фигурой, связанной с «Моссадом», был британский фермер и бизнесмен Брюс Мак-Кензи. Именно ему пришлось сыграть одну из главных ролей в подготовке «Шаровой молнии» — такое кодовое название получила операция по спасению заложников в Энтеббе.
Брюс Мак-Кензи был одним из самых энергичных людей на кенийской политической сцене трех последних десятилетий. Белый фермер и бизнесмен, бывший британский офицер, он стал близким другом президента Кении Джомо Кениаты. Некоторое время Мак-Кензи даже занимал пост министра сельского хозяйства Кении, будучи единственным белым министром в кенийском правительстве. Все эти годы он продолжал оставаться влиятельнейшей фигурой кенийской политической жизни. С приходом к власти Джомо Кениаты Мак-Кензи создал структуру внутренней службы безопасности, на которую фактически опиралась власть президента. Ни одно важное решение 85-летний президент Джомо Кениата не принимал, не посоветовавшись с Брюсом Мак-Кензи. И вместе с тем Мак-Кензи долгие годы являлся высокопоставленным сотрудником британской разведки «Ми-6» и «по совместительству» большим другом израильтян. Содействие этого человека израильской разведке в Центральной Африке было незаменимым.
Брюс Мак-Кензи убедил своего друга президента Джомо Кениата помочь израильтянам в осуществлении их плана. Тяжелые транспортные самолеты, предназначенные для полета в Уганду, требовали дозаправки. Мак-Кензи обеспечил разрешение кенийских властей на использование местного аэропорта. Вся операция должна была выглядеть как обычная дозаправка самолетов, зафрахтованных авиакомпанией EL-AL. Таким образом, будут соблюдены все международные юридические нормы, и Кения формально останется непричастной к налету на Энтеббе.
Существенную пользу в планировании операции принесло посещение Амираном Левином Парижа для получения информации от освобожденных-французских заложников. Подавляющее большинство из них было измучено пережитым, люди находились в различной степени нервно-психического расстройства. Ничего существенного сообщить они не могли. Однако, к счастью для израильтян, среди пленников оказался 50-летний французский офицер-десантник. Он не только сохранил присутствие духа, но и запомнил массу важных деталей. На нескольких листах он набросал подробный план терминала с указанием количества и размеров окон и дверей, указал точное число террористов и их вооружение. И главное, француз заверил Левина, что здание, в котором удерживались заложники, не заминировано. Все эти сведения легли в основу планирования операции.
Ознакомившись с подробностями «Шаровой молнии», министр обороны Израиля Шимон Перес дал разрешение на подготовку операции. На все ее проведение — с момента приземления в Энтеббе первого самолета и вплоть до взлета последнего — отводилось 58 минут. Объединенный десант включал в себя 60 бойцов «Сайрет Маткаль» под командованием командира подразделения подполковника Йонатана (Йони) Нетаньяху,[19] двух сотен бойцов бригады «Голани», спецназа 35-й бригады ВДВ Израиля и группы врачей-хирургов с большим опытом работы в полевых условиях. В общей сложности на четырех «Геркулесах» должны были разместиться 280 человек и боевая техника.
Несмотря на напряженную подготовку, времени явно не хватало. Нерешенные вопросы создавали неразбериху. По большому счету, залогом будущей победы был лишь общий энтузиазм и уверенность в правоте собственного дела. За день до начала операции министр обороны Шимон Перес вызвал к себе командира «Сайрет Маткаль», чтобы лично от него услышать, насколько подразделение готово к операции. До состояния готовности было далеко, но командир спецназа уверенно заявил, что его подразделение выполнит любую поставленную задачу. И командующий ВДВ Израиля Дан Шомрон, понимая, насколько поспешна и несовершенна подготовка к операции, доложил начальнику Генштаба, что десант готов в любое время погрузиться в самолеты и вылететь в Центральную Африку. В свою очередь, Мота Гур доложил премьер-министру Ицхаку Рабину, что правительство может рассчитывать на военных.
На самом деле все понимали, что ничего не готово. И Рабин, и Мота Гур, и министр обороны делали вид, что верят друг другу. Эти люди всю жизнь провели в армии и спецслужбах. Конечно, все они отдавали себе отчет в истинном положении дел. Каждый из них мог сказать «нет» и убедительно обосновать невозможность выполнения поставленной задачи. Но каждый из них дал себя «обмануть». Только так можно было сдвинуть с места всю военно-политическую государственную машину. Операция «Шаровая молния» должна была принести Израилю либо полный успех, либо катастрофу, других вариантов не было. Как ни страшно это звучит, но гибель заложников и десанта во время проведения операции имела бы менее губительные последствия для государства, чем удовлетворение требований террористов. Израилю пришлось бы испытать десятки последующих «энтеббе» с требованием территориальных уступок, выдачи преступников, с полной безнаказанностью и торжеством террора.
