Газета День Литературы - Газета День Литературы # 114 (2006 2)
Я живу у онежских метелей в плену,
у полуденной северной ночи.
Днем встречаю закат,
утро клонит ко сну,
колыбельные песни бормочет.
Оттого так сильна
жажда летних зарниц.
Но осилит и жажду и смуту
весть, слетевшая вдруг
с календарных страниц,
что прибавился день на минуту!
А с минутой прибавилось много надежд,
а с надеждами — новые силы…
Солнце первым лучом
в предрассветный рубеж
раньше прежнего мир осветило.
Татьяна Реброва СТИХИ
ВСЕМИРНОСТЬ
Владимиру Бондаренко
Словно змеи на Лаокооне
Млечные Пути. Устали кони.
Ямы, как трамплин. Перепряжём!
Минареты Космоса и храмы,
Медитируют в Тибете ламы.
Кони ли хохочут? Мы ли ржём? —
Обороты чудотворной драмы!..
***
Что со мной происходит? Не сплю.
Я люблю.
А когда было так, чтобы я не любила?
Я деньжонок скоплю —
Эту пыль, эту ржу.
Но цветок Анне Керн положу.
В изголовье.
И вздрогнет могила.
***
NN
Но ни одна стальная гильотина
Так не хотела ни простолюдина,
Ни короля, ни дервиша Хивы,
Как я хотела, я — комок сатина —
Твоей посеребрённой головы.
***
Это ж сколько нужно горя
Проглотить — не поперхнуться.
И одной, в слезах, проснуться.
Чтоб сказать: ну, слава Богу,
Утро с вёдром на дорогу
Вышло. Ах! без рукавичек.
Пса с вороной познакомить
Да ещё наэкономить
Сальце — баловать синичек.
ПОДАРОК
Это мне? Это… правда, мне?
Я забыла, что значит — извне.
Что имела — шло изнутри,
Из души, из моей!
Неужели?
Нежный камушек цвета зари…
Это мне? Да хватило б и Гжели.
Сувенира! Да пусть не у шеи,
А в кармане носила б.
Ангельским светом.
И карман бы светился, как слёзы во сне.
Я забыла, что значит — извне,
Безвозвратно и нежно при этом.
***
Что там у дельфинов?
У свиней!
Лечатся и разум обретают.
…………
Полночь! жизни.
Чёрт и ангел тают.
Мелом вкруг себя сомкну черту.
Эй, Сократ!
Ну что вам та цикута?
Мне защитник нужен.
Что минута?
Каждое мгновенье на счету.
ПОЭЗИЯ/b br br Судьба и я — кресало и кремень. br Удар! Ещё удар! Судьба жестока. br Но искры сыплются не из моих очей, br А из Всевидящего Ока.
Татьяна Смертина СТИХИ
***
Эпоха Временем сметёна —
Подвластна Времени Земля.
Пронзают эры, рвут знамёна
Зубцы державного Кремля.
Вновь в чаше лилии — малина.
Вновь бело-красен наш закат.
Летит Ивана посох в сына,
А сын толпой давно распят.
Да мы всё те же, там же, так же...
Срываем крест, возносим вновь.
И призраки царей, как стражи,
Проклятья помня и любовь,
Поочередно воскресают,
Тревожат души и умы.
А сыновья — всё умирают,
И посохи летят из тьмы...
ВАСИЛИСК
Зачем ты, лютый василиск,
Ползешь под легкий башмачок?
Ты изумрудным перстнем лёг
И ждешь мой обморок иль крик.
Ты Божьей дудки не узришь
В моих кромешных кружевах,
Лишь всё качаешься — ах, ах! —
Под каждый стих мой! и шипишь…
***
Сны сеновала, сновиденья,
Где лютые сушу коренья...
Вновь Дева Звездная во сне,
Скорбя, показывала мне
Потопы, взрывы и темницы,
Державы в дьявольских огнях,
Оскал маньяка, нож убийцы,
Обманов козлодушный прах...
... И я в воде топила плавно
Дух-зелье, крест Петров, прострел:
Влекла неведомая тайна —
Пророков горестный удел.
Сквозь крышу тёк не вихрь тумана —
Державный пепел змеевел.
В нем властелинов череда
Плыла и гасла навсегда...
Цивилизаций странный пульс —
Рожденье, гибель, вновь Иисус...
"А я?" — шепчу я Деве в хмари —
"Пятнадцать мне! Кому нужна?"
"Зря обнажённа и нежна!
Тебе — лишь гибель век подарит,
Царевна-лебедь-Мата-Хари-
Персидская-княжна!"
***
Всё, что было предательским в мире,
Потемнело до черных глубин
И зависло, как туча в эфире,
И сплотилось вдруг в образ один:
Брови — хмурые, взгляды — опасны,
Лоб — землистый и голос лукав.
На экранах всех теликов ясно
Он предстал, передачи прервав…
И попадали в обморок тыщи,
И заплакали тысячи враз.
На других он уставил глазищи,
Те — с ума посходили смеясь.
Только дети и чистые девы
Равнодушно туманили взгляд,
Просто — слышали ветра напевы,
Просто — видели белый квадрат.
Евгений Нефёдов ВАШИМИ УСТАМИ
КАПЕЛЛА БОНДАРИСТОВ
"Но я был молодой
и наглый критик…"
Владимир БОНДАРЕНКО
Когда я входил, ребята,
В большую литературу —
Оглядывал нагловато
Я каждую в ней фигуру,
И там — в ЦДЛ, в буфете,
Таланты друзей ценя,
Пытался себе ответить:
Кем были они — до меня?
Проханов — простым лесником,
Куняев — лихим рыбаком,
Лимонов корпел закройщиком,
А Поляков — перестройщиком,
Личутин ходил помором,
А Пронин — служил майором,
Маканин был математик,
А Ким — рядовой солдатик,
Слыл дервишем Зульфикаров,
А Ганичев — комиссаром,
Был Гусев — почти доцент,
Устинов — почти студент,
Бобров начинался с песен,
Заметки печатал Есин,
Киреев балдел в Крыму,
Анисин — в табачном дыму,
Нефёдову снились макеты,
А Животову — багеты,
Султанов рос юным талантом,
Шурыгин — салагой-курсантом…
Но время недаром мчится:
Читая друзей своих,
