Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6546 ( № 12 2016)
Почти, но не Чехов
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Теги: Элис Манро , Луны Юпитера
Элис Манро. Луны Юпитера. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. – 320 с. – 6000 экз.
Последние три года канадскую писательницу Элис Манро, очень известную и признанную на родине, много переводят и публикуют на русском языке, неизменно сопровождая каждую новую книгу вереницей похвальных аннотаций. На обложке сборника рассказов «Луны Юпитера» все цитаты из рецензий не поместились – продолжение занимает первые четыре страницы книги. После такого настойчивого убеждения в одарённости и чуть ли не гениальности автора и особенно после сравнения Манро с Чеховым ожидаешь чего-то действительно выдающегося.
На самом деле Чехова и Манро объединяет (да и то с натяжкой) только простота фабулы – кажется, что в рассказах ничего не происходит. «Люди только чай пьют, а в их душах совершается трагедия». Но это впечатление обманчиво: между чаепитиями герои Манро флиртуют, женятся, рожают детей, изменяют супругам, ссорятся, разводятся, навещают родственников, работают, теряют работу, сплетничают, изредка читают и ещё реже о чём-то задумываются – словом, живут полной жизнью среднестатистического обывателя, замкнутого в своём мирке провинциального города или деревни. Именно эта жизнь простых, не склонных к рефлексии, людей интересует Манро настолько, что всю свою жизнь она посвятила рассказам о них.
К герою рассказа «Катастрофа» приходят сообщить о смерти сына – и застают его с любовницей. Все думают, что горе сблизит супругов и неприятный инцидент вскоре забудется, но герой бросает жену и детей и женится на любовнице. Всю оставшуюся благополучную жизнь она гонит от себя мысль, что не имела бы своего счастья, если бы тот мальчик не умер. Автор недвусмысленно называет катастрофой аварию, в которой погиб ребёнок, но не даёт оценку произошедшему после, да и вообще избегает прямых оценок, предпочитая пристальное наблюдение любому суждению. Это самый остросюжетный рассказ в сборнике, исключение, только подтверждающее правило: Манро описывает внутренний, а не внешний мир, и поэтому придаёт колоссальное значение мелочам.
«Прибавив шагу, она тронула Дона за локоть. Я узнала это прикосновение – виноватое, тревожное, ободряющее. Таким прикосновением ты даёшь мужчине понять, что благодарна, что ценишь его терпение и предпринятые ради тебя усилия, хотя они, возможно, слегка ущемляют его чувство собственного достоинства. Когда моя дочь таким жестом прикоснулась к мужчине, к мальчишке, я вмиг состарилась: больше, чем состарюсь, когда пойдут внуки». За счёт таких подробных комментариев короткие по сюжету рассказы выглядят длинновато. При этом Манро удивительно скупа на портретные детали, по которым мы обычно считываем ту или иную эмоцию. Вместо этого автор обращается непосредственно к самим эмоциям и прямо открывает даже неосознанные мотивы своих героев, просто пользуясь позицией всеведущего автора. Реже (и в этих случаях рассказ интереснее) – сохраняет дистанцию наблюдателя, который не понимает, что у человека в душе, а напрямую спросить не может. Герои Манро вообще не склонны к искренним диалогам, ограничиваясь вежливыми формулами или в лучшем случае намёками. Тогда рассказчик сыплет предположениями и домыслами, которые и делают обычные истории такими интересными – хотя и граничащими со сплетней.
Эта добротная плавная проза уже несколько десятилетий пользуется огромной популярностью на Западе. Мы же о ней мало что знали до тех пор, пока Манро не получила Нобелевскую премию в 2013 году. Что сделало бесхитростную рассказчицу такой востребованной и любимой, за что дают Нобеля, как воспринимают русскую классику за рубежом и какую литературу выгоднее продавать – всё это вопросы не праздные, но уже порядком наскучившие. Ясно, что перед нами – небесталанный беллетрист, но, конечно, не Чехов. Не стоит терять здравомыслия.
Дарья ГРИЦАЕНКО
Шестикнижие
Шестикнижие
Книжный ряд / Библиосфера
ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Карпенко Виктор. Яр, ордынский князь. – Н. Новгород: Бикар, 2015. – 252 с. – 500 экз.
«Я р, ордынский князь» является логическим продолжением романов В. Карпенко «Братья» и «Ярославичи» – в нём также изображены картины жизни средневековой Руси, в частности княжества Нижегородского. Опираясь на летописные своды, арабские и булгарские источники, где раскрываются события времён татаро-монгольского ига, Карпенко ярко и образно воссоздаёт мир, казалось бы, хорошо известный ещё со школьной скамьи, но порой освещаемый в нашей литературе поверхностно и тенденциозно.
В романе умело стилизованный язык, не впадающий в абсурд нечитабельного воссоздания речи наших предков, историческая достоверность и сюжетный динамизм, достигаемый за счёт многочисленных, но всегда информационно насыщенных диалогов:
«Витовт, испытующе посмотрев на Ярослава, заговорил ещё тише:
– Речь не о тебе. Ведомо ли, князь Яр, что происходит в Литве?
Когда Ярослав подтвердил, литовец продолжил:
– Великий князь Ягайло захотел возвыситься не только над литовцами, но и над поляками, венграми… Став королём Великого королевства Польского, он не только поменял веру, но и земли литовские слил с польскими. Вслед за Ягайло вся Литва должна принять католичество, а примет ли Киев папскую веру? А Галич? А Минск, Брянск, Полоцк? Они примут иную веру?
– Нет! – твёрдо ответил Ярослав».
КРАЕВЕДЕНИЕ
Адель Алексеева. Звенигородская усадьба Введенское. Культурное гнездо, сохранённое графом С.Д. Шереметьевым. – М.: У Никитских ворот, 2014. – 168 с. – 500 экз.
П одобных книг сегодня, к сожалению, совсем немного. Слишком серьёзную работу нужно проделать, долгие часы просидеть в архивах, чтобы написать о том или ином историческом объекте. Это, конечно, не художественное повествование. Скорее стилистически изящно изложенные исторические факты, превращённые мастерством автора в увлекательную историю, в содержательный, фактологически насыщенный рассказ об одной из жемчужин нашего Отечества.
Книга рассказывает о красивейшей усадьбе Подмосковья – Введенском близ Звенигорода. Построенная в XVIII веке, эта усадьба является культурным гнездом России. Такие места покупал и сохранял русский меценат и просветитель граф Сергей Шереметев. Адель Алексеева в очерках, документах, письмах повествует о владельцах дворца, построенного гениальным зодчим Львовым, – Головиных, Голицыных, Якунчиковых и Шереметевых-Гудовичах.
Автор использует сведения, полученные в беседах с потомками обитателей Введенского, а также приводит малоизвестные материалы о пребывании в тех местах таких художников, как Мария Якунчикова, Виктор Борисов-Мусатов, Николай Богданов-Вельский и др. Многие документы (письма) печатаются впервые.
«Звенигородское усадьба Введенское» – увлекательная книга на стыке истории, литературы, мемуаристики и краеведения.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Александр Орлов. Креститель Руси. – М.: Издательство Московской патриархии Русской православной церкви, 2015. – 88 с. – 5000 эк
Русскую историю многократно переписывали и искажали. К сожалению, тенденция сохранилась до наших дней, когда мы видим всё новые и новые попытки переписать страницы, политые кровью наших отцов и дедов. Но это не так страшно, как элементарное незнание своей истории. С очернителями можно поспорить, приперев их к стенке неопровержимыми фактами, но как быть, если ты не знаешь своей истории? В настоящее время наблюдается печальное зрелище, когда школьники путают Владимира Мономаха с Александром Невским, Юрия Долгорукого с Дмитрием Донским, императрицу Елизавету с императрицей Екатериной. Век новых технологий, увы, не способствует просвещению. Именно сейчас, когда любую информацию можно легко отыскать в дебрях интернета, школьники играют в компьютерные игры или занимаются бессмысленной перепиской в социальных сетях.
Книга Александра Орлова, посвящённая жизни князя Владимира, безусловно, нужна и полезна. Написана она хорошим языком, просто и доступно, а главное – не искажает исторических фактов. Красочные иллюстрации, крупный шрифт и небольшой объём – всё это способствует тому, чтобы школьники осилили её без напряжения. Наверняка равноапостольный князь Владимир достоин того, чтоб его не путали с другими и знали о том, что он успел сделать в своей жизни. Это нужно прежде всего нам, жителям России, которым дорога наша история.
