Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6320 ( № 16 2011)
Передо мною – настежь двери,
Мол, раз уж надо – заходи
И всё, что хочешь, огляди.
4
И я вошёл в омёт.
Да только
Где тут хоромы? Где светёлки?
Таких тут и в помине нет,
Один – сощурься – свет на свет.
Но свет не то чтобы всевышний,
Как белый наш,
А летописный,
Бестеневой,
Упавший ниц,
Как тот, с пергаментных страниц.
И не такой уж чтобы светлый.
В нём что-то есть не то от пепла,
Не то от праха что-то есть –
Такой он запредельный весь.
5
Ну а вокруг всё то же поле,
Но в нём – другое время, что ли? –
Не те косилки, трактора…
В разгаре страдная пора
Косьбы и сенозаготовки:
Там грабли вон, а тут литовки
Вонзились в жаркие валки…
А бабы где?
Где мужики?
И сразу стало сердцу трудно:
Покос в степи, а так безлюдно.
Такого, нет, не может быть.
Кому-то ж надо подсобить?
И я невольно озираюсь,
Тревожным взглядом упираюсь
То вон в ходки,
То в хомуты,
То в ту вон полную воды
Дубовую сырую кадку…
Ну что за чёрт – и тут загадка,
Хоть самого себя казни!
И вдруг –
Ах, вон где все они! –
Увидел их, и сердце радо:
В лесопосадке всей бригадой
Они сидят, здоровяки.
Зерновы,
Шпаки,
Рудяки,
Чинилины и Ивановы,
Кондрашины и Острецовы,
Безусые, но не юнцы,
Плечом и статью молодцы,
И все едят сливную кашу,
И все молчат. А что тут скажешь?
Обед, брат, он и есть обед.
Но почему здесь женщин нет?
Красавиц, в ком души не чаю?
Меня такое удручает.
Ни кротких нет, ни озорных…
Ну а какой покос без них?
Без них покоса не бывает,
Без них охота убывает
Валки валить до той межи.
А целоваться с кем, скажи?
Но факт есть факт.
А в чём причина? –
Об этом лучше знать мужчинам,
Но те сидят себе, молчат
Про жён своих и про девчат.
Вдруг обожгла меня забота:
В их лицах что-то есть от фото
Тех давних довоенных лет.
Какой-то запредельный свет.
Но я беспечным быть стараюсь,
К ним подхожу и улыбаюсь
Им, знатным землякам своим,
И – здрасте! – говорю всем им.
А Рудяку привет особый:
– Как поживаешь дядя Стёпа? –
И отдаю ему поклон,
Как старшему из всех, а он…
А он, как эхо из окопа:
– Какой тебе я дядя Стёпа?
По возрасту – ты дядя мне.
А по своей по седине
Уже сойдёшь и за папашу.
Ты лет на сорок всех нас старше.
Не веришь? Зеркало бы дал,
Да бабой я ещё не стал.
Так и сказал, как подытожил.
А у меня мороз по коже
От слов, не ясных мне вполне.
– А что сказать твоей жене,
Такой хорошей тёте Нюре?
– А то скажи, что вот покурим,
Докосим клевер и – придём…
6
В лицо ударило дождём.
И я открыл глаза, опомнясь.
Была уже сырая полночь.
Шёл туч растрёпанный свинец…
И только тут я наконец
Пришёл в себя и сердцем понял,
Какой же верою наполнен
В том, что они ещё живут –
Докосят клевер – и придут.
Придут в конце моей строки –
Всем похоронкам вопреки.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,7 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
У солдата вечность впереди
Литература
У солдата вечность впереди
НАРОДНАЯ ТРОПА
Стихотворение поэта-фронтовика стало солдатской песней
Виктор КОЧЕТКОВ
***
Весь просвечен заревой покой,
Степь о чём-то о своём мечтает.
Серая кукушка за рекой,
Сколько жить осталось мне, считает.
Льнёт, как паутинка к пиджаку,
Стебелёк багульника примятый;
Я ловлю ленивые «ку-ку» –
Долголетья зыбкие приметы.
Вторит им качанием кустов
Вся в рябинах тихая опушка.
…Восемьдесят... Девяносто... Сто...
Что-то ты расщедрилась, кукушка.
Тратили мы силы, не скупясь,
Жили безоглядчиво и пылко,
Дни свои не пряча про запас,
Как монеты мелкие в копилку.
Шествует победа по стране,
Думаешь, легко она досталась?!
Нам пришлось растратить на войне
Годы, что отпущены на старость.
Так что ты, вещунья, погоди
Мне дарить чужую долю чью-то.
У солдата вечность впереди,
Ты её со старостью не путай.
1961 г.
Утро. Еду на службу. В переполненной маршрутке гремит радио. Волей-неволей слушаю.
Юный голос под гитару поёт:
Так что ты, кукушка, погоди
Мне дарить чужую долю чью-то.
У солдата вечность впереди,
Ты её со старостью не путай.
Да это же Виктор Кочетков – поэт-фронтовик, участник боёв на Курской дуге и на Белгородчине!
С Виктором Ивановичем я познакомился в начале 70-х годов в Хабаровске во время семинара-совещания молодых литераторов Дальнего Востока. Виктор Иванович тогда заведовал отделом поэзии журнала «Москва», довольно благосклонно отнёсся к моим стихам и даже одно потом напечатал в журнале. Затем были встречи в Белгороде, куда поэт приезжал на Дни литературы, общались мы с ним не раз и в Москве. В 1984 году он подарил мне новый сборник, вышедший в издательстве «Современник», сказав при этом, что стихотворение, написанное им ещё в год 20-летия со дня начала войны, стало песней, её поют наши солдаты в Афганистане. Называется «Кукушка». Вот ведь как бывает – знал о песне уже почти тридцать лет, а услышал впервые. Стал выяснять её историю.
«Афганский» вариант текста довольно близок к оригиналу, исключение составляет один куплет:
Я тоскую по родной стране,
По её рассветам и закатам.
На афганской выжженной земле
Мирно спят советские солдаты.
Кто же автор этих строк?
Такова версия создания «Кукушки» со слов Юрия Кирсанова – основателя группы «Каскад»: «Когда я ещё служил офицером-двухгодичником и играл в армейской самодеятельности, у меня в репертуаре звучала эта самая написанная мною «Кукушка». Естественно, текст был совершенно иным, речь шла о неразделённой любви... Когда попал в Афган, вспомнилась. Не знаю почему, но я взял с собой в командировку сборник стихов Виктора Кочеткова. Нравилось мне стихотворение «Весь просвечен заревой покой…», оно хорошо ложилось на имеющуюся мелодию. Что-то убрал, «причесал», написал два куплета применительно к Афгану. В результате получилась песня, о которой сам Виктор Иванович, когда я был в Москве, написал на том, побывавшем в Афганистане сборнике: «Юрию Кирсанову, великому афганцу, который сделал меня причастным к этой войне. 7 августа 1991 г.»
Кажется, всё понятно. Но если это так, то почему «Кукушка» на первой пластинке «Каскада» значилась как «народная»?
Вот что рассказывает Олег Гонцов – создатель группы «Голубые береты», а ныне солист группы «Ростов»: «Я однажды встретился с одним бойцом, который в конце 1960-х годов служил срочную службу в погранвойсках. У него сохранился дембельский альбом, в котором он записывал всякие армейские приколы, анекдоты, афоризмы, стихи и песни. Среди них была и «Кукушка». Заметьте: эта песня была в альбоме у человека, который демобилизовался осенью 1970 года. Он утверждал, что «Кукушка» пелась у них в части. Правда, текст был не совсем такой, как потом у «Каскада». Главное отличие – в четвёртом куплете: «На даманской выжженной земле спят тревожно русские солдаты».
По версии Гонцова, сначала стихи Виктора Кочеткова легли в основу песни, посвящённой советско-китайскому конфликту на острове Даманский весной 1969 года. «Много лет спустя, – продолжает он, – я слышал другой вариант этой песни: «На таджикской выжженной земле». Потом в Ботлихе ребята пели: «На чеченской выжженной земле». Наш ансамбль исполняет близкий нам афганский вариант, на концертах мы говорим, что в основе песни – стихи участника Великой Отечественной войны Виктора Кочеткова. Сама же песня – народная».
Недавно я встретился с полковником в отставке Николаем Луктюком, который побывал во многих «горячих точках», в том числе и в Афганистане, за службу удостоен двух орденов Красной Звезды и других наград. Есть среди них и афганские. Уже восемь лет он живёт в Белгороде.
