Андрей Савельев - Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1
РАЛЛИ НА КВАДРАТНЫХ МЕТРАХ
Извлекать средства из городского бюджета проще всего, если имеется в виду их использование под социальные нужды. Кто де будет возражать против увеличения строительства жилья? И номенклатура вовсю пользовалась средствами на решение социальных проблем для решения своих собственных задач.
Г. С. Иванцов (из выступления на пресс-конференции в декабре 1992 г):
Приписки, которые позволили городской администрации скрыть неэффективность и порочность сохраняемой ими административной коррумпированной системы, внеконкурсного и тайного даже для Моссовета распределения многомиллиардных средств, городских земель, недвижимости. Объявление московским правительством о строительстве в 1991 г. 3 млн. кв. м. не было выполнено. Они были построены уже в 1992 г. году, за счет ресурсов этого года. Лужков на мою статью в "Московских новостях" прислал опровержение, выдумав жилплощадь "второй свежести", за которую можно отчитаться, а потом построить. Но ресурсы-то перемалываются уже за этот год!
Официальные данные по вводу жилья в Москве таковы ("Reality Review", март 1994):
Введено жилой площади, тыс. кв. м — Муниципальный жилфонд — Продано на аукционах жилья
1990 г. — 2150 — 910 — 87
1991 г. — 2681–1094 — 290
1992 г. — 2513–1000 — 356
1993 г. — 2560–1000 — 333
Посмотрев на таблицу, стоит задать себе вопрос: где же половина построенного жилья, которая не попала ни на аукционы, ни в разряд муниципального жилья? В прессе ("АиФ", № 34, 1993) приводятся такие данные за 1992 г.: помимо 1 млн. кв. м. муниципального и 350 тыс. коммерческого жилья построено 590 тыс. кв. м в домах ЖСК, 150 тыс. — на средства предприятий, 400 тыс. — по заказам предприятий и организаций. Эта раскладка как-то все время скрывалась властями. Может быть для того, чтобы за громадьем цифр упрятать реальное положение дел?
Из досье депутата Моссовета Г. С. Иванцова:
"При рассмотрении официальных данных следует пользоваться принципом: не верь глазам своим. По данным Департамента муниципального жилья и информации, собранной общественным объединением очередников на получение жилья ("Дума", № 14, 1993), реально поступило жителям города около 233 тыс. кв. м., т. е. не более 20 % от официальных данных. Квадратные метры будто возникают из воздуха по мере продвижения информации от низшего управленческого звена к верхнему. Так, официальная справка Департамента муниципального жилья от 01.12.92 дает цифру 575 тыс. кв. м., а информация по префектурам Москвы дает на тот же момент цифру в 89 тыс. кв. м. По официальной же справке из Южной префектуры, где очередников на жилье было 120 тыс. человек, в первом полугодии 1992 г. поступило для распределения 500 кв. м жилой площади, т. е. всего несколько квартир, хотя должно было поступить 80 тыс. кв. м — в 160 раз больше."
Уточненные данные Департамента муниципального жилья ("ЭиЖ", август 1993 г.) дают следующие официальные цифры. На конкурсы и аукционы было отправлено 358 тыс. кв. м жилья, очередникам поступило 288 тыс. плюс 90 тыс. отдано под переселение граждан из занимаемых ими помещений. Остальные две трети жилья ушли предприятиям и службам городского хозяйства.
В пассиве лужковской администрации и капремонт жилых зданий, который в 1992 г. был выполнен лишь на 15 %, а общий объем пустующего без ремонта жилья составил 600 тыс. кв. м включая 11 тыс. кв. м в центре города.
Московская номенклатура, чувствуя полную поддержку «сверху», проигнорировала и скрыла от москвичей следующий факт. Беспокойные депутаты Моссовета буквально за руку поймали Департамент муниципального жилья на жульничестве. Оказалось, что вместо запланированных 575 тыс. кв. м префектурам для распределения между очередниками выделили лишь 233 тыс., зато управлениям и службам города вместо 175 тыс. — 331 тыс. кв. м (чуть позднее эта цифра в официальных документах сократилась до 247 тыс.). Чиновная рать за счет старожилов Москвы таким образом решала свою жилищную проблему и прочно привязывала к себе обласканных подчиненных. 291 тыс. кв. м московское правительство безвозмездно передало на нужды предприятий и организаций республиканского подчинения. Долю министерств и президентской администрации при этом столь тщательно скрывали, что сомнения в ее весомости полностью испарились. За счет бюджета Москвы удалось поживиться, например, ЗИЛу, который половину из выделенных ему Лужковым 65 тыс. кв. м продал на сторону.
Для того, чтобы смелее черпать средства из городского бюджета и, ломая структуру расходов, заметать следы своих «деловых» проектов, лужковской администрации приходилось всюду жаловаться на недостаток средств. Но тогда для чего разворачивать строительство элитных коттеджей, которые по проекту бюджета, представленному Моссовету Правительством Москвы, требовали затрат впятеро больше, чем строительство всего муниципального жилья? Зачем при дефиците средств прямо посреди Москвы в 1993–1994 гг. строить особняки с саунами, бассейнами, гаражами на две машины — целый поселок ("ЭиЖ", № 9, 1994)? А как прикажите понимать официальные данные Департамента, полученные депутатами полгода спустя, которые показывали, что уже к 7 декабря 1992 г. Правительство Москвы выручило от продажи жилья на аукционах сумму, перекрывающую все расходы по строительству 2,5 млн. кв. м жилья в Москве (24 млрд. руб.)? И примерно такую же сумму получило Правительство Москвы от продаж в январе 1993 г.
След этих денег простыл, а после переворота в октябре 1993 г. о них некому было вспоминать.
* * *Для того, чтобы дутые цифры, которыми Лужков оперировал в своей пропагандистской кампании, не стали предметом дотошного разбирательства заинтересованных лиц, мэр московский запретил выдавать кому бы то ни было информацию об итогах распределения жилья. Следовательно, ни одному слову о якобы передовых темпах строительства верить нельзя. Если в 1992 г. еще как-то можно было понять ситуацию, то в 1993 г. номенклатура полностью засекретила свою строительную деятельность, насытив потоки информации густой рекламной мутью.
Пропагандистская кампания по поводу жилья чаще всего ограничивалась описаниями яркого частного успеха. То префект, то какой-нибудь чиновник правительства расписывают: мы тут новый домик построили и ни копейки на него из бюджета не потратили, а заселенные местные жители ужасно довольны. Так и во всем — говорить не о ситуации, а концентрировать внимание на частностях, на примерах узкого и, в общем-то, мелкого успеха. При этом всегда умалчивается о том, как этот успех был обеспечен и можно ли его тиражировать.
Но все-таки кое-что в этой мутной среде высмотреть можно. В 1993 г. за пять месяцев было построено лишь 254,3 тыс. кв. м. жилой площади, что было чуть ли не вдвое меньше, чем в соответствующий период 1992 г. ("Известия", 09.07.93). Но через две недели Лужков объявил, что обещанные москвичам 1 млн. квадратных метров бесплатного муниципального жилья будут отданы для распределение до конца третьего квартала ("Тверская-13", 22.07.93). Налицо двойная бухгалтерия. Остается еще вспомнить, что для очередников в 1993 г. планировалось выделить лишь 175 тыс. кв. м, остальное же направлялось под чисто административное распределение, проводимое, как всегда, без всяких норм, очередности и контроля ("ЭиЖ", август 1993).
С продажей жилья дело было обставлено в Москве тоже непросто. Разрастание аукционной торговли способствовало резкому удорожанию стоимости жилья. По этому показателю чиновники быстро довели цены до уровня мировых и выше. С 1 апреля 1993 г. по 1 апреля 1994 г. стоимость квадратного метра продаваемой московским правительством недвижимости составляла 45,5 тыс. рублей. К концу этого срока квадратный метр городской собственности можно было приобрести по цене в десятеро ниже, чем ее себестоимость. Разумеется, такие продажи существовали только для избранных. Ну а повышение расценок с 1 апреля 1994 г. сразу в 14 раз просто означало, что наиболее лакомые кусочки жилищного пирога уже проданы. Прозвучавшие при этом слова о "разбазаривании городской собственности" в устах мэра Лужкова — обычная показная гневливость. Ведь гнев направляется на созданные волей самого Лужкова аппаратные структуры и на те правила, которые Лужков устанавливал самолично ("НГ", март 1994 г.).
При условии, что очередников в Москве к 1994 г. по прежнему было много — более 700 тыс., жилищная проблема столицы стараниями номенклатуры становится вечной.
* * *Хозяин Москвы Ю. Лужков страстно и последовательно продолжал дело своих предшественников, превращавших Москву в лабиринт крупнопанельных домов. Срок их службы — 40–50 лет. Для кого же строили? Явно не для своих детей. Скорее — для решения текущих жилищных проблем, которые от этого становились хроническими, а затем вечными. Покуда жилье будет столь убого внешне и столь недолговечно, как сейчас, "отцы города" будут демонстрировать рвение в обеспечении москвичей квартирами, а москвичи будут вечно маяться в очереди за ними.
