Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов
Как развлекалась дочь Петрова
Она была дочерью Петра Великого. Походила на отца и статью, и ростом, и неугомонным нравом. Так же, как и он, ни минуты не могла усидеть на месте. Елизавете Петровне постоянно требовалось движение — в том числе движение мысли, спор, подчас — с самой собой. Императрица отменно держалась в седле и умела находить общий язык со своими гвардейцами — почти как отец Отечества, почти как Петр. Но во многом она, будучи женщиной до кончиков пальцев, от родителя разительно отличалась. Современники отмечают простодушную религиозность Елизаветы. Императрице были противны казни и войны, хотя в гневе у нее иногда проявлялся и отцовский нрав. Недаром, по примеру святого князя Владимира, она вполне осознанно избегала смертных казней! Хотя недругов своих наказывала подчас жестоко. По крайней мере, пыток в то время никто не запрещал.
Алексей Константинович Толстой назвал ее «веселой царице». Он так и написал:
Веселая царица Была Елисавет: Поет и веселится, Порядка только нет.В этом русле обыкновенно императрицу и вспоминают: известная красавица, самолюбивая поклонница балов и нарядов… Всё это так: никто из русских монархинь так серьезно не относился к платьям, как она. В чем же была весела Елизавета Петровна? Ее любила гвардия. Помогал не только ореол великого отца. Она умела общаться с молодыми дворянами, внушая им восхищение. Не только красота, но и обаяние было ей присуще.
В отличие от отца, она не обладала ни читательским аппетитом, ни писательским дарованием. Но стремилась соблюдать каноны просвещения — и — не слишком рьяно, но систематически — поддерживала литературу, науку, искусства. Ломоносов навеки прославил ее звучными стихами:
Молчите, пламенные звуки, И колебать престаньте свет; Здесь в мире расширять науки Изволила Елисавет. Вы, наглы вихри, не дерзайте Реветь, но кротко разглашайте Прекрасны наши времена. В безмолвии внимай, вселенна: Се хощет лира восхищенна Гласить велики имена.Он действительно многим был обязан Елизавете. Она его привечала как никто из монархов. И прежде всего — за стихи, в которых он не только восхищался, но и поучал. Это ее не обижало, напротив, нравилось. Тут тоже ощущался не мелочный петровский характер. Понимала ли она юмор Ломоносова? Часто граничивший с веселым кощунством:
Борода предорогая! Жаль, что ты не крещена И что тела часть срамная Тем тебе предпочтена.Нет, набожная царица, наверняка, отшатнулась бы от таковских шуток, хотя они — вполне в духе ее отца.
Простецкий юмор
Императрица Елизавета Петровна
При дворе был известен рассказ, вполне правдоподобный: «Засыпая, Елизавета Петровна любила слушать рассказы старух и торговок, которых для неё нарочно привозили с площадей. Они сиживали у постели государыни и рассказывали, что видели и слышали в народе. Императрица, чтобы дать им свободу говорить между собою, иногда притворялась спящею. Все это не укрылось ни от рассказчиц, ни от придворных, которые подкупали старух, чтобы те, как бы пользуясь мнимым сном императрицы, в своих шушуканиях хвалили или хулили кого было надобно находчивой свите». Да, она любила так называемые «простонародные забавы». Сказки, бабьи сплетни. В этом она продолжала традиции Анны Иоанновны.
Дочь Петра хорошо говорила и читала по-французски, немного понимала по-немецки и по-английски. Французский в те годы считался языком тонкого юмора, языком легкой (в том числе) литературы. Она любила иногда слушать шутки «во французском духе», для чего и держала
