Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

«Мы не предпринимаем никаких контрмер, – негодовал Ульбрихт. – Мы проигрываем битву за умы интеллигенции, которая бежит на Запад». Ульбрихт объяснил Хрущеву, что не может соперничать с Западом, поскольку учителя в Западном Берлине получают в месяц примерно на 200–300 марок больше, чем учителя в Восточном Берлине, а у врачей зарплата вдвое больше, чем у их восточных коллег. Мало того, даже если бы у восточных немцев были высокие зарплаты, то у него нет возможности выпускать необходимое количество товаров народного потребления.

Хрущев пообещал, что будет продолжать оказывать экономическую помощь Восточной Германии.

Чем мог помочь советский лидер? Возможно, ему следовало привести советские ракеты в боевую готовность, когда он пытался добиться изменения статуса Берлина, но он был уверен, что Запад не начнет войну из-за города. «К счастью, наши противники пока еще не сошли с ума», – сказал он. Если Кеннеди не будет вести переговоры, сказал Хрущев Ульбрихту, то «я буду действовать в одностороннем порядке, и пусть они увидят свое поражение».

С раздраженным вздохом Хрущев сказал Ульбрихту: «Мы как-то должны покончить с этой ситуацией».

Глава 3. Кеннеди: воспитание, образование, культура президента

Мы можем жить в Берлине, но не можем брать на себя инициативу изменять положение к лучшему. Советы и восточные немцы, в большей или меньшей степени, могут изменить положение к худшему.

Так начнем же заново, притом что обе стороны будут помнить, что вежливость никогда не является признаком слабости, а искренность всегда подлежит проверке.

Овальный кабинет, Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Утро вторника, 19 января 1961 года

Самый старый президент в истории Соединенных Штатов полагал, что пришло время познакомить самого молодого из избранных президентов с частью работы, вызывающей наибольший страх. Накануне инаугурации, когда до нее оставалось меньше двадцати четырех часов, президент Дуайт Д. Эйзенхауэр, которому было семьдесят лет, должен был вручить сорокатрехлетнему сенатору Джону Ф. Кеннеди американскую ядерную игрушку, передав самую разрушительную силу, которой когда-либо обладала одна страна.

Эйзенхауэр боялся, что ошибки в расчетах многочисленных американо-советских мест, находившихся на грани войны, самым опасным из которых являлся Берлин, могут вызвать ядерный обмен. Эйзенхауэр планировал отвести Кеннеди в сторону для личной беседы, чтобы поговорить о том, как будет вестись такая война, показать и рассказать, как использовать атрибуты самого влиятельного человека в мире.

Эйзенхауэр волновался, что Кеннеди не готов к такой ответственности. В разговорах со сторонниками Эйзенхауэр называл Кеннеди «этот мальчик консерватор» и «самонадеянный мальчишка». Будучи Верховным главнокомандующим союзными войсками в Европе на протяжении двух последних лет Второй мировой войны, Эйзенхауэр руководил вторжением и оккупацией Франции и Германии. Кеннеди, будучи лейтенантом ВМС США, не командовал ничем более значительным, чем торпедный катер PT-109; эскадры таких катеров, из-за малых размеров, получили название «москитный флот».

Кеннеди действительно был награжден как герой войны за спасение одиннадцати моряков из своей команды, правда, после того, как почему-то позволил японскому эсминцу протаранить свой РТ-109. Боевые товарищи Эйзенхауэра не поверили в объяснения, что «было темно, дымно», и подозревали Кеннеди в преступной неосторожности.

Эйзенхауэр сомневался, что молодой Кеннеди мог бы стать президентом, если бы не богатство отца, Джозефа Кеннеди-старшего, и неумеренное отцовское честолюбие. Во время войны Джо-старший поставил задачу перед своим кузеном Джо Кэйном, бостонским политиком, заложить основу политической карьеры двух старших сыновей, Джо и Джека. Кроме того, Джозеф-старший рассказал историю о храбрости, проявленной Джеком, писателю и другу семьи Джону Херси. Эта история, которую Херси опубликовал сначала в «Ридер дайджест» а затем в «Ньюйоркер», помогла Джеку начать политическую карьеру. Спустя год после возведения Джека в ранг героя войны Джо-младший погиб во время пилотирования тяжелого бомбардировщика, используемого в качестве высокоточного управляемого снаряда для поражения хорошо укрепленных немецких бункеров. Он должен был взлететь, набрать высоту, активировать систему дистанционного управления, взвести взрыватели и выпрыгнуть с парашютом. Он поднял в воздух бомбардировщик B-24 «Либерейтор», но до цели, немецкой базы Фау-3, не долетел – самолет взорвался в небе над Англией. Те, кто хорошо знал эту семью, задавались вопросом, не была ли его смерть результатом соперничества с родным братом. Возможно, стремление обойти младшего брата (который к тому времени уже получил награды) стоило Джо-младшему жизни.

Холодным пасмурным утром Джон Кеннеди выехал из своего дома в Джорджтауне и в 8:57 остановился у Белого дома. Редкая точность для Кеннеди, который обычно опаздывал. Утренние газеты пестрели семейными фотографиями семьи Кеннеди и жен министров в изящных бальных платьях. Закончилась эпоха Эйзенхауэра. Генерал Томас С. Пауэр, командующий стратегической авиацией, объявил, что США будут проводить круглосуточные полеты бомбардировщиков с ядерным оружием, чтобы, постоянно находясь в состоянии боевой готовности, иметь возможность отразить внезапную атаку.

Перед встречей легендарный вашингтонский юрист советник Кеннеди Кларк Клиффорд [9] направил в администрацию Эйзенхауэра перечень наиболее сложных вопросов, которые хотел бы обсудить Кеннеди: Лаос, Алжир, Конго, Куба, Доминиканская Республика, Берлин, разоружение и переговоры о ядерных испытаниях, основные положения фискальной и монетарной политики и «оценка военных требований в сравнении с возможностями».

Когда Кеннеди обосновался в Овальном кабинете, то более всего его интересовал именно последний вопрос, поскольку он не знал, что делать, если начнется ядерная война. Он вообще не был уверен, что он сам и американский народ – избиратели, проголосовавшие за его избрание, – готовы выполнить торжественное обещание защищать Берлин, если это обещание приведет к ядерной войне, которая может унести жизни миллионов американцев.

После первой встречи, состоявшейся 6 декабря, Эйзенхауэр пересмотрел свое мнение о Кеннеди. Эйзенхауэр сказал демократу Джорджу Э. Аллену, другу Клиффорда, что «был неправильно информирован и ошибался относительно этого молодого человека. Он – один из самых способных, самых ярких людей, с которыми я когда-либо сталкивался». Эйзенхауэра, которого по-прежнему беспокоила молодость и недостаток опыта, порадовало, как быстро Кеннеди ухватил суть проблем, с которыми ему предстоит столкнуться.

А вот Айк, которого Кеннеди в разговорах с друзьями называл «старым дураком», разочаровал новоизбранного президента. Он сказал младшему брату Бобби, которого назначит генеральным прокурором, что уходящий в отставку президент тяжело соображает и недостаточно информирован о проблемах, в которых должен хорошо разбираться.

Кеннеди считал, что правительству Эйзенхауэра немногого удалось добиться, и очевидным доказательством служит берлинский вопрос. Он планировал добиться более значительных результатов, взяв в качестве образцов для подражания Авраама Линкольна и Франклина Рузвельта. Французский посол Эрве Альфан, сравнивая Эйзенхауэра с Кеннеди, нашел, что вновь избранный президент «обладал прекрасной памятью на факты, имена, лица, историю; он полностью владел вопросами, которые обсуждал… стремился многое сделать для своей страны и для всего мира, другими словами, был великим президентом».

На пути к величию у него было два больших препятствия: победа на выборах с самым незначительным преимуществом начиная с 1886 года и тот факт, что шанс Линкольну и Рузвельту занять свое место в истории дала война, которой требовалось избежать, поскольку теперь в современном мире она бы закончилась не чем иным, как ядерным холокостом.

Кеннеди удивило, что он одержал на выборах незначительную победу над таким человеком, как Никсон, которого считал таким непривлекательным. «Как мне удалось победить этого парня с перевесом всего в сто тысяч голосов?» – удивленный результатами выборов, сказал Кеннеди другу Кеннету О’Доннеллу, который стал его доверенным помощником в Белом доме.

И у него не было крепких связей в верхах. Хотя демократы имели большинство мест в конгрессе, но потеряли одно место в сенате и двадцать одно место в палате представителей.