Газета Завтра - Газета Завтра 794 (58 2009)
Нам говорят, что мы не платим за электричество. При этом, по словам чиновников, мы не имеем права никому платить. Ведь нас вообще считают несуществующими. "По бумагам, вашего дома нет в природе!" — заявила мне в солнечногорском филиале "Мосэнергосбыта" главный инженер Е. Затеева, ответственная за отключения. Почему умер Кафка — ему бы сейчас самое время взяться за перо. Меня нет в природе, но мне холодно.
Ежедневные отключения — это такая изящная мера одних чиновников, которые хотят, чтобы мы, жильцы, настрадавшись, коллективно повлияли на других чиновников. Письма писать сели…
Но для меня это стало ежедневным разговором с космическим Хаосом. Если правду говорят, что энтропия — это ад для Вселенной, то я каждый день общаюсь со своим личным адом. Щелк! — и света-воды-тепла нет; часы останавливаются, голоса и электрические звуки стихают, молекулы прекращают свой бег, и только стужа медленно вторгается в мой дом.
Первые два дня были похожи на войну. Люди ошалевали. Кто-то застрял в лифте и вопил в холодной тьме на весь подъезд: "Помогите!". Моя жена, пока я был на работе, тащила на пятнадцатый этаж детей, потом вещи из коляски, потом коляску. Потом ходила за водой в магазин и перла вверх баклажки. А потом доставала из оттаявшего холодильника портящуюся еду. И кормила ею моих детей.
Соседи вокруг начинают запасаться. Прежде всего — консервами. Кто-то закупил спальные мешки. Другие настроены более решительно: они интересуются, есть ли в Зеленограде оружейный магазин. Треть дома уже, кажется, съехала к родственникам. Говорят, на нижних этажах кто-то уже готов ставить газовые баллоны. Мне интересно: когда в панельном доме взрывается газ, обрушаются сразу все этажи или только несколько?
Представьте себе огромный 17-этажный дом, который в 2006 году возвел в подмосковном поселке Голубое фирма "Энергоинвестгазстрой". Дом принимали с помпой. Четверть квартир в доме (с муниципальной отделкой!) получили работники близлежащего военного госпиталя — сам губернатор Громов приезжал к ним вручать ключи и сертификаты. Остальные квартиры были раскуплены по рыночной цене.
Вселились, принялись жить-поживать. Квартплату стали платить коммунальщикам. А за электричество, по счетчикам и через квитанции, — "Энергоинвестгазстрою". А она уже переводила деньги "Мосэнергосбыту".
Но почему жители сами, напрямую не платили энергетикам, спросит кто-то. А потому что по всем бумагам наш дом оказался недостроен. По бумагам мы и не дом никакой, а "площадка механизации строительства". У дома и трансформаторов-то подходящих нету, как оказалось: запитана вся семнадцатиэтажная махина от бывшей стройплощадки.
За два года ничего не изменилось. Мечты о правах собственности для жильцов так и оставались мечтами. Подмосковная власть и думать о заселенном "недострое" забыла.
А осенью 2008 года умер директор "Энергоинвестгазстроя" А. Сатарин. И разразился Кризис, заставивший чиновников и энергетиков, в точности по заветам Путина-Медведева, оптимизировать расходы, "уделяя пристальное внимание социальной сфере".
Со смертью Сатарина его разорившаяся контора перестала собирать деньги с жильцов и не смогла больше платить энергетикам. Те прождали три месяца, пока не накопилась задолженность в 200.000 рублей. И решили… покарать нерадивых жильцов моего дома — за излишнее доверие к власти, надо полагать.
Абсурдность ситуации в том, что жители дома — не бомжи какие-нибудь и не "злостные неплательщики". Они готовы честно платить за электричество. Но им запрещают это делать. Оказывается, никакая фирма не имеет права собирать деньги с жильцов "несуществующего" дома. Таким образом, отключения продолжатся. И кончится все это, видимо, тем, что людей либо заморозят в домах, либо выгонят на улицу. И там, и там холодно.
Дело усугубляется еще и тем, что и отключить-то нас по-человечески не могут. Добро бы ввели какой-то график — можно было бы приноровиться. Но оказывается, даже на это энергетики не способны. Бедные загнанные работяги- электрики из "Северных электрических сетей", филиала Московской объединенной электросетевой компании, которые и отключают рубильник, могут уложиться в отведенный график. А могут и не уложиться. И получается, что отключения нам приходится ждать буквально каждую минуту — ведь нас, жильцов, никто ни о чем не ставит в известность. Я уже на лифте не езжу.
Переломить положение могло бы волевое решение какой-нибудь власти — может быть, Громова. А может быть, Кремля, без разницы. Первое — поставить дому правильные трансформаторы. Второе — ликвидировать задолженность перед "Мосэнергосбытом". Третье — объяснить чиновничьей братии, что морозить людей — пусть даже "не существующих на бумаге"- нельзя! И четвертое — вписать уже, наконец, мой дом "в бумаги", переведя на баланс, а нам, жильцам, выдать права собственности на честно заработанные квартиры.
Сейчас ведь власть, говорят, всеми силами стремится не допустить "роста напряженности в обществе"? В моем доме напряженности — через край, напряжения вот только нет. А еще говорят, что пуля в морозном воздухе летит точнее.
…Пока же я гляжу по сторонам, наблюдая как ад проникает в мой мир. Греться лучше всего раздевшись донага, в объятиях любимой женщины. Без воды и электричества я могу, по крайней мере, читать книги. Эвакуация к дедушкам- бабушкам по Дороге Жизни в Москву припасена на крайний случай. Давно я не глядел, как все-таки красиво горят в зимнем сумраке свечи.
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
В том, что Татьяна достойна лучшей участи, нет никакого сомнения! Ни у неё, ни у её родных. Гораздо лучшей участи, чем та, что ей досталась! Вернее, тот, кто ей достался: он и мизинца её не стоит! И обидно, до слёз, что не только участь незавидная, но и то, что не ценит муж её несомненные достоинства. И хоть не говорит этого, но, поди, подлец, себя не хуже жены считает. А ведь хуже! Куда как хуже! Тоже ни малейших сомнений в этом. У Татьяны и её родни. Чего ни коснись, что ни сравни — всё в пользу Татьяны!
То, что она умней мужа, совершенно очевидно. Она только техникум закончила, а он — институт. Но она умнее намного природным умом! Ей всегда есть, что сказать, всегда она может высказать мнение по тому или другому вопросу, что и делает. Поэтому ей приходится всё время говорить: дома, в компаниях — есть, что умного сказать. Муж большей частью молчит — сказать-то нечего! А если и пытается что-то вякать, Татьяна его перебивает и сама говорит, потому что всё равно он ничего умного не скажет. Он и телевизор-то молча смотрит, предпочитает новости, спорт и научные всякие программы. Молчит, потому что ни бельмеса ни в чём! А умная жена, какую передачу ни включит — хоть о здоровье разговор, хоть о политике, хоть взаимоотношения в семьях разбирают — всегда всё комментирует, молча не сидит. У неё есть, что сказать любому академику в телевизоре! И она говорит! Жаль. что они ее не слышат. а то бы подивились — до чего умна!
И то, что она — не голливудская дива, а толстуха с непривлекательной внешностью, это мужу: спортсмену, красавцу, — жутко повезло. Потому что красавицы, как правило, глупы, бездушны, неверны. Главная красота человека — внутренняя. У Татьяны в этом плане всё на высшем уровне! Будь она, как жены друзей мужа, финтифлюхи, которые и дипломы-то университетские наверняка известным путём получили, то вертела бы хвостом. А то и развелась бы, как того и гляди, эти смехотворные бездушные красотки сделают. Она же верна мужу, бросать его не собирается, пока не встретит более достойного, кто оценит ее несомненные достоинства. И вообще мужу сказала: если узнаю, что изменяешь или уйти соберёшься — соперницу кислотой оболью, а тебе кое-что отрежу. А поскольку тётка у меня в "Ягодке" работает, то справку мне сварганят. И мне ничего не будет. Ещё не хватало чего: она ему молодость отдала, а он куда-то ушмыгнёт!
Характер у Татьяны тоже несравнимо лучше: она ни разу не дала мужу повода начать ругаться, а он ей такие поводы даёт постоянно, поэтому она постоянно ругается: несколько лет они с мужем живут, но ни дня без ругани не обходилось! Татьяна всё время ругается, а ведь муж ни разу не начинал скандала, и даже на её ругань не отвечает — молчит. Потому что крыть нечем. Дня не проходит, чтоб муж не завёл её! Она его всегда прибить готова! Но из-за своего прекрасного характера такие намерения не осуществляет. Вот сегодня из-за него на улице проторчала полчаса. Пока он подъехал и дверь открыл… Она ключи дома забыла, когда выходила с мужем: он специально заехал за ней во время обеда и отвёз в ателье: у неё нестандартная фигура, и нужно шить по индивидуальному заказу. Ну, она ключи и забыла. Вернувшись, спохватилась, что ключей нету. Так разозлилась! Ведь вместе с мужем из дома выходили! Что, не мог он ей напомнить, чтобы посмотрела, взяла ли ключи? Пока дозвонилась до него, пока он соизволил приехать… Не торопился, знамо дело — не он же на улице торчит! Татьяна, как собака бездомная, туда-сюда по двору ходила. Когда муж подъехал, она в сердцах по колесу машины пнула! Другая бы на её месте сразу по роже дала. Но Татьяна — прекрасной души человек, умеет себя сдерживать. Конечно, это стоит ей нервов, а нервные клетки не восстанавливаются. Но она не то, что другие: сама страдает, как вот ногу, когда машину пинала, ушибла, не перенося на других свои переживания.
