Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6413 ( № 17 2013)
В российской глубинке происходят жестокие убийства наркоторговцев, коррупционеров, продажных судей, педофилов. При абсолютном бездействии властей кто-то очищает город от зла. Полиция знает, что убийцы – детдомовцы, которых весь город покрывает: нет ни свидетелей, ни улик. В финале неуловимые мстители попадают в окружение омоновцев, прокурор даёт приказ стрелять на поражение. И дети готовы к смерти. Не потому, что осознают её заслуженность и раскаялись в содеянном, – просто спастись уже нельзя, и надо смириться с тем, что добро наказуемо.
Но как же так? С детства нам внушают, что надо защищать слабых, быть честным, смелым, справедливым, помогать добру, но если мы так живём, то нас наказывают? С одной стороны, надо бороться со злом адекватно – его же методами: «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет!» С другой – «Не убий!», «Возлюби ближнего своего, как самого себя!», «Не судите, да несудимы будете!»… Эту вечную дилемму даже мировая философия решить не может, чего уж от детишек требовать!
В картине же даётся однозначность: типические персонажи, простенькие диалоги, предсказуемость, популизм, линейная композиция. Чётко очерченные границы, казалось бы, совсем не дают зрителю возможности собственной трактовки. Но наша зрительская мысль растекается во все стороны! Кто что увидит, про то и кино. Иными словами, всегда (даже помимо воли автора!) допустимы ракурсы и вариации при освоении классической темы «отцы и дети». Сиротство в родной стране. Борьба с коррупцией на местах. Нет наркотикам! Дети – судьи своих отцов. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Как аукнется, так и откликнется. Пионер, в борьбе за дело будь готов! – Всегда готов! Сила есть, ума не надо. Если не мы, то кто же? «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» – далее по тексту… Похоже, режиссёр в своём творчестве раз и навсегда приёмом «Всё включено!» пытается разделаться с межпоколенческими разборками.
Теоретически опасность фильма заключается в том, что он не только бросает клич, но и предлагает руководство к действию, задаёт тин[?]йджерам модель поведения. Ведь у детей отнята вера в то, что за преступлением обязательно будет наказание. И в этом случае возрастное ограничение фильма «16+» недостаточно. Если с годами в человеке вырабатывается чувство лояльности, умение идти на компромисс, понимание, что от тебя ничего не зависит, и твоя Россия – «эта страна», то у детей всё проще и понятне[?]. Незашоренное чувство справедливости, чистое, как в сказках, – это же инфантильность. «Нет, – отвечают дети обществу. – Это умение брать на себя ответственность». Здесь уже не вопрос детской психологии, а сознание, незамутнённое слоями приспособленчества. Современные дети взрослеют рано…
Фильм относится к категории обличающего зеркала, отражение в котором никому не может понравиться. Не столько методом предсказания, сколько предчувствия, прикрываясь «художественным вымыслом», автор выстраивает матрицу, в мельчайших пикселях которой сосредоточен дико раздражающий детализированностью буквализм. Не в бровь, а в глаз! Хочется закрыть глаза и отвернуться. Но можно продолжать смотреть, пугаясь самой мысли о реализации такого сценария в нашу жизнь. И то и другое – личностный выбор, на который каждый имеет право. Ну, отвернулись и продолжили заниматься своими делами, отгородившись высоким забором от общих проблем: будь как будет. Но, допустим, мы всё-таки испугались подобной перспективы, а что дальше?..
Поскольку взрослым сегодня безразлично, что происходит с их детьми, то пафос фильма обоснован. Будь мы лучшими отцами, с детьми ничего плохого не случилось бы… Какой будет наша страна лет через десять, какова наша с вами судьба? Наши дети уже в ближайшем будущем разрушат старый – наш! – мир до основанья и на руинах свой мир построят? Будет ли там место для нас, таких настоящих?..
Про русскую раздольную
С ненастной осени до вешнего марта раз в месяц ввечеру мы с женой едем на метро в одно публичное место, намоленное, берусь утверждать, меломанами нашей столицы. По дороге вижу лица москвичей. Озабоченные и не всегда улыбчивые земляки мои торопятся по домам, по своим сиюминутным делам. А мы едем туда, где, скажу без ложного восторга, попадаем в живой человеческий водоворот. При входе, услышав вопрос насчёт лишнего билетика, окунаешься в совершенно иную обстановку сообщества незнакомых тебе лично молодых и пожилых людей с просветлёнными лицами. В ярко освещённом фойе их как минимум полторы тысячи человек по числу мест в зале. И они собираются здесь, в Концертном зале имени П.И. Чайковского, по определённым дням, чтобы увидеть и услышать хранителей и носителей подлинно народного искусства.
В данном случае говорю о здешних "Встречах по четвергам" на основной площадке Московской госфилармонии, которая в один из этих дней недели на протяжении всего сезона отдаётся Национальному академическому оркестру народных инструментов России имени Н.П. Осипова. Одно из последних рандеву со зрителями этого прославленного музыкального коллектива под началом художественного руководителя и главного дирижёра народного артиста России, профессора Владимира Андропова было привязано к важной и трогающей душу теме. Она была чётко выражена в названии заключительного в сезоне абонементного концерта в КЗЧ «Жизнь моя - песня русская».
Щедрый на песенные и музыкальные подарки концертный абонемент № 48 предоставил и на сей раз возможность восхититься известными образцами нашего национального музыкального искусства. Народные голоса Надежды Крыгиной, Оксаны Молодцовой или баритона Василия Овсянникова перемежались с великолепным пением и звучанием вокального ансамбля «Воронежские девчата», Русского народного хора имени М.Е. Пятницкого, виртуозной игрой балалаечника Игоря Сенина и баяниста Данилы Стаднюка – с ансамблями оркестра старинных духовых инструментов. И всё это богатое и сочное пиршество музыки и голосов замечательно оттенялось ансамблевой чистотой звучания и разнообразием тембров игры самого оркестра. Тут важно отметить и подчеркнуть, что в концертной деятельности оркестра имени Н.П. Осипова охотно участвуют многие солисты оперной труппы Большого театра.
Признаюсь, подобные встречи с народной музыкой не только приятны для души. Они дают хорошую эмоциональную встряску, что особенно ощущаешь, когда зал долго и настойчиво аплодирует прекрасным и близким звукам музыки, исполнителям. Но, откровенно говоря, взяться за перо, то бишь за клавиатуру компьютера, меня побудило не только желание сказать доброе слово в адрес оркестра имени Н.П. Осипова и его художественного руководителя В. Андропова. Оттолкнувшись от названия концерта «Жизнь моя – песня русская», я задал себе вопрос: а где, собственно, можно услышать родные песни свои и своих предков? Конечно, хорошо, что во многих городах и весях России ещё сохранились ансамбли, оркестры, просто самодеятельные артисты, исполняющие русскую песню. Но, согласитесь, что объёмы залов, где они поют и играют, несопоставимы с аудиторией радио и телеэфира. А ведь помню: в нашем доме всегда был включён громкоговоритель, и весьма часто звучала русская раздольная. Теперь она в загоне, редкая гостья отечественного эфира. Как говорится, «неформат».
Почему я решил обратиться в «ЛГ»? Как постоянный подписчик, давно и с интересом читаю разнообразные материалы рубрики «Русский вопрос». Интерес редакции к подобной проблематике не просто оправдан, он востребован самой жизнью. Полагаю, следовало бы поговорить и о месте русской песни в теперешнее время. Тем более у газеты в этом отношении есть опыт: в нулевые годы она провела на своих газетных площадях масштабный разговор о том, что сегодня поют. Он помнится до сих пор. Убеждён, что такой разговор нельзя считать законченным.
Валерий ПЕТРОВ
Из чекистов через военную прокуратуру в критики
Как критик Лев Субоцкий умел лишь обличать. Анализировать тексты ему было не по силам. Другое дело - бороться с классовыми врагами. Но, как говорили, он обладал даром организатора. Не зря его одно время бросали на самые сложные участки партийного строительства.
Лев Матвеевич Субоцкий родился 27 января (по новому стилю 8 февраля) 1900 года в Рязани. 10 октября 1944 года он в автобиографии, предназначенной для отдела кадров Союза писателей, рассказывал: "Родители – владельцы аптеки (отец умер в 1924 г., мать – в 1927 г.). До 1918 года учился. К февральской революции был гимназистом 7-го класса с определённо-народническими настроениями. Весну и лето 1917 г. в г. Сызрани сотрудничал в газетах Сызранского Совета Р. и К.Д., где печатал стихи, рассказы, репортёрские заметки. Политическое сознание определили встречи с несколькими большевиками, работавшими в г. Сызрани, и напряжённое чтение. С момента Октябрьской революции работал в советской печати, заведовал редакционно-издательским отделом уездного Комиссариата народного просвещения. Весной 1918 г., по окончании гимназии, уехал в Москву учиться. Поступил на работу в культ.-просвет. отдел Московско-Окского областного комитета Союза рабочих водного транспорта, сотрудничал в газете «Окарь". В августе 1918 г. был принят сочувствующим РКП(б) фракцией РКП(б) Областного Комитета (в партию был принят в июле 1919 г. Сызранским укомом РКП(б). В декабре 1918 г. по профсоюзной мобилизации поступил в Р.К.К.А. (44-й рабочий московский полк). В армии был красноармейцем, секретарём, а затем помощником военкома батальона, комиссаром кавдивизиона. В 1920 г. Сызранским укомом РКП(б) был направлен в Сызранское Политбюро Симбирского Губ.Ч.К., работал уполномоченным и врид. завполитбюро. Осенью 1920 г. на уездной конференции избран секретарём укома РКП(б)».
