Письма из Ламбарене - Альберт Швейцер
Чем же питались африканцы до того, как португальцы завезли туда в XV в. маниок и кукурузу? Изучая условия питания населения Бразилии, один из крупнейших диетологов, Жозуэ де Кастро, в своей книге «География голода» пишет об этом следующее: «Сильное и облагораживающее влияние на режим питания области оказали, несомненно, негры-рабы, вывезенные из Африки. У себя на родине, разводя различные продовольственные культуры, они создали один из наиболее здоровых режимов питания, который позволил развиться великолепному антропологическому типу атлетического сложения, неоднократно изображавшемуся на бесчисленных рисунках того времени. Об огромной физической выносливости можно судить по стойкому сопротивлению организма таким губительным факторам, как чудовищные условия их перевозки на невольничьих кораблях, зверское обращение с ними торговцев, изнурительная работа на плантациях сахарного тростника и действия патогенных агентов фауны чужой для них области. Насекомые, паразиты и болезнетворные простейшие без устали атаковали этих черных гигантов, прибывших с берегов Гвинейского залива».
Вигауд и Тролли доказали, что «до начала европейской колонизации негры Бельгийского Конго прекрасно питались, используя природные ресурсы своей области, и что товарная экономика европейских колонистов оказалась губительной для местного населения»[157].
Влияние колониализма изменило прежние условия существования коренного населения Экваториальной Африки; появление огнестрельного оружия и бесконтрольное уничтожение африканской фауны европейскими охотниками привело к сокращению охоты, дававшей прежде дополнительные источники пищи и улучшавшей растительную диету.
Разрушительное влияние европейской колонизации отмечает и сам Швейцер. Так, он пишет, что распространение сонной болезни было вызвано массовым передвижением населения. Он сурово осуждает систему принудительного труда: «Невозможно примириться с тем, что нередко имеет место: колония процветает, а туземное население вымирает из года в год» (с. 78).
Надо заметить, что именно в Габоне, — впрочем, как и во всей Французской Экваториальной Африке, — проведение железной дороги, связавшей побережье океана с течением реки Конго выше порогов Ливингстона, велось жестокими мерами и стоило многих жертв, что вызвало в свое время даже отражение в печати. Запросы депутатов, статьи во французских газетах и книги разоблачили неприглядную роль «цивилизации», принесенной европейцами в страны Африки. Об этом Швейцер почти не упоминает, но тем не менее он не мог не видеть и не знать этого. «Сколь бы ни были осторожны и справедливы действия правительства, туземцы все равно воспринимают их как тяжелое бремя и стараются переселиться в отдаленные районы, где их оставят в покое», — пишет он (с. 78). Но его оценка носит, на наш взгляд, довольно наивный характер: «Главной целью здравой колониальной политики должна быть забота о том, чтобы поддержать туземное население» (с. 78). Альберт Швейцер, будучи врачом, старался делать все, что было в его силах, чтобы облегчить страдания местного африканского населения: не мог он также не признавать нужность многих распоряжений, в конечном счете необходимых для развития экономического положения колонии, — как например улучшения средств сообщения, прокладки дорог, устройства системы связи и т.п., — но сущность всех этих мер оставалась ему не ясна. Он не задавался вопросом, в чьих интересах велось развитие колонии: коренного населения или метрополии и разного рода колониальных компаний, заинтересованных в наиболее эффективных мерах для вывоза ценных пород дерева, пальмового масла и других видов колониальных товаров, что делалось исключительно для получения прибылей, но не для развития туземного населения. Действительность, однако, противоречива. Несомненно, что развитие капиталистических отношений в колонии имело и другую сторону. Климат не допускал завоза рабочих из Европы, и младший персонал — железнодорожники, телеграфисты, команда на пароходах, рабочие в портах и на предприятиях — подбирался среди местного населения, проходил хотя и элементарную, но все же известную подготовку: обучался читать и писать, знакомился с начатками арифметики и т.п. Школьное обучение и совместная работа на предприятиях и плантациях неизбежно разрушали племенную изолированность, и понемногу создавалось то новое этническое единство, которое мы теперь называем габонцами. Многие габонцы из зажиточных семей проходили обучение во Франции и становились впоследствии чиновниками колониальной администрации. Словом, колониализм волей-неволей вынужден был создавать для себя кадры рабочих и служащих. Это особенно характерно для таких стран, как Габон, где нездоровый климат не давал возможности массового заселения земель белыми.
Всецело занятый заботами о своей больнице, Швейцер не имел времени изучать особенности быта местного населения. Он не занимался специально ни этнографическими, ни лингвистическими наблюдениями. Тем не менее необходимость заставляла его постоянно общаться с пациентами, приходившими к нему отовсюду, и он не мог не отметить многое из того, что поражало его в местных обычаях. Суждения его показывают удивительно верное понимание им особенностей быта и психологии африканцев. Так, он указывает, что полигамия, столь возмущавшая нравственность миссионеров, «глубочайшим образом связана с существующим экономическим и социальным укладом» (с. 81). Заключение совершенно справедливое и подтвержденное впоследствии исследованиями этнографов.
«Многоженство, — пишет Швейцер, — в том виде, в котором я столкнулся с ним, работая в больнице, проявило себя отнюдь не с плохой стороны», — и рассказывает дальше о больном вожде, за которым ухаживали его жены под наблюдением старшей, первой и главной его супруги: «Обе младшие жены были с нею почтительны, исполняли каждое ее приказание и готовили для всех еду» (с. 82). Этнографы, долго работавшие среди народов Африки, хорошо изучившие их быт и общественное устройство, указывали, что принципы брака у них имеют существенно иной характер по сравнению с европейскими нормами, основанными на традициях христианского понятия о греховности половых отношений. В Африке, если можно так сказать, существует не только право каждого члена рода на труд, т.е. землю предков, помощь сородичей и их защиту, но также и на брак. Обязанность каждого члена рода — продолжить жизнь своего племени, своей группы сородичей. Чем больше детей, тем сильнее родовая группа. Оставаться холостяком означает быть неполноценным членом общества. Поэтому там нет ни старых дев, ни холостых мужчин. Идеалом считается иметь как можно больше детей и соответственно нескольких жен.
