Вали Наср - Необязательная страна
Холбрук, конечно, не мог начинать с вопроса о границе. Этот вопрос не входил в поле зрения Вашингтона; следовало бы сначала добиться нескольких менее масштабных соглашений между Кабулом и Исламабадом, а потом перейти к проблеме границы. Кабул полагал, что Америка будет держать под контролем афганскую границу как часть программы ПРОПО, а Пакистан выступал против ПРОПО именно по той же причине, поскольку билась козырная карта Исламабада из-за отсутствия решения важного вопроса, который в первую очередь и заставлял Пакистан ввязываться в дела с Талибаном. Холбрук же, опять-таки, мог начать разговор только с вопроса о торговле.
Во время трехсторонней встречи между Соединенными Штатами, Афганистаном и Пакистаном в Вашингтоне в 2009 году Холбрук сделал ставку на переговоры о торговле. Он узнал о том, что в Индии был рынок сбыта для афганских товаров, однако афганские грузовики с сельскохозяйственной продукцией не могли пересечь пакистанскую территорию из-за отсутствия между двумя странами соглашения о торговле и транзите (а на деле между ними вообще не было никаких соглашений). Они начали вести переговоры о таком соглашении в 1960-е годы, но дело не было доведено до конца и переговоры больше не возобновлялись. Холбрук был одержим идеей заключения этой сделки. Он сам проводил многие часы над проработкой деталей соглашения и подключил к работе над этой проблемой своего главного советника по экономическим вопросам, неутомимого и талантливого дипломата Мэри Бет Гудман.
На протяжении всего следующего года он вел переговоры о торговле с афганским и пакистанским министрами иностранных дел, когда у него возникала такая возможность. Они устали от его доводов в пользу подписания соглашения, у которого, по их мнению, не было ни малейшего шанса быть подписанным. Они относились к этой идее или как к разговорам о каком-то отдаленном будущем, или как к выявлению неправомерных действий со стороны друг друга, но ни один из министров не горел на самом деле желанием засучить рукава и провести переговоры на этот счет. Однако они не имели ни малейшего представления о том, каким настойчивым и упорным может быть Холбрук.
Оба министра иностранных дел, каждый по очереди, выдвигали сотни оправданий и доводов, говорящих, что соглашение не будет работать, а потом еще высказывали разные странные требования. Афганский министр иностранных дел пригласил представителей Индии принять участие в дискуссии в надежде, что Пакистан откажется от участия в таком разговоре. Но Холбрук нашел выход из положения, попросив индийцев отклонить афганскую просьбу. Холбрук обрабатывал Карзая и Каяни, а потом также убедил Клинтон в необходимости надавить на них. В итоге обе стороны, к их собственному удивлению, сказали «да». То, что он убедил пакистанских военных дать свое «добро» (учитывая, что торговое соглашение свяжет Афганистан и Индию в области экономики и потребует от Пакистана открыть свои границы для Индии), было грандиозным достижением.
Но договора не могло получиться без церемонии подписания. Холбрук использовал визит Клинтон в Исламабад в июле 2010 года, чтобы заставить обе стороны подписать соглашение. Посол Эйкенберри прилетел в Исламабад вместе с афганским министром финансов и ждал там его, чтобы вылететь вместе с ним обратно (тем самым исключив повод ссылаться на некие проблемы с перелетом). Холбрук велел Гудман оставить двух министров в одной комнате и не выпускать их до тех пор, пока они не закончат дела: «Не входите, но будьте за дверью на случай, если им понадобится техническая помощь». И это сработало. Афганистан и Пакистан подписали первый договор между двумя странами за последние десятилетия (на самом деле никто не мог припомнить, когда в последний раз обе стороны подписывали совместно какой-либо документ). То был гигантский шаг в создании доверия и толчок для решения более крупных пограничных проблем.
Сейчас в любой день недели вы можете приехать в деревню Вагах, пункт пропуска на границе Пакистана и Индии, расположенный на небольшом удалении от пакистанского города Лахор, и увидеть вереницу грузовиков, груженных фруктами и другими продуктами, как свежими, так и сушеными, растянувшуюся на несколько километров. Большая часть грузов, ожидающих пересечения границы с Индией, прибывает из Афганистана. Это законная и выгодная торговля, и сделал ее возможной Холбрук.
После смерти Холбрука государственный департамент продвигал идею нового шелкового пути, чтобы дать Афганистану экономический якорь спасения после ухода американских войск. В ней заложена мысль о том, что Афганистан представляет собой узловой центр для региона38. Соглашение о транзитной торговле сделало эту идею осуществимой, и если кто-то начнет докапываться до истока, то выяснит, что в основе всего этого лежат плоды переговоров, проведенных Холбруком и Гудман.
Через год с небольшим после смерти Холбрука – в апреле 2012 года – Индия и Пакистан открыли свои границы для торговли. Соглашение о транзитной торговле убедило как Индию, так и Пакистан в возможности выйти за пределы афганской торговли, что стало связывать обе страны. Пакистан отныне видел, что можно вести торговлю со своими враждебными соседями. Пакистан предоставил Индии торговый статус наиболее благоприятствуемой нации; Пакистан и Индия в буквальном смысле брали целые статьи и части текста из Соглашения о транзитной торговле для разработки своего торгового соглашения. Если все пойдет благополучно, они заключат свое соглашение о транзите и торговле. Соглашение о транзитной торговле оказало благотворное влияние на регион; Америка построила фундамент для чего-то позитивного, что способствовало улучшению повседневной жизни в этом регионе.
Холбрук был в восторге от подписания соглашения. Клинтон его поздравила за очередной фокус с кроликом из шляпы. А в Белом доме промолчали. Такого рода дипломатия не входила в их планы. Они толком не знали, что случилось и как это может повлиять на ход войны. В те времена достижения такого рода не могли заставить Белый дом питать расположение к Холбруку. Вместо этого аппарат президента отнесся к соглашению как к чему-то досадному. Или, по крайней мере, они так относились, пока несколько недель спустя не оказались в трудном положении: когда им нужно было продемонстрировать прогресс в Афганистане и Пакистане, они неожиданно обнаружили Соглашение о транзитной торговле. Но они по-прежнему не замечали потенциала дипломатии.
Однако Холбрука ничто не могло остановить. Он считал, что со временем в Белом доме придут в себя и увидят, что все части загадочной мозаики лежат на своих местах. Поэтому он начал вести переговоры со всеми представляющими интерес странами и просил также разрешения на переговоры с Ираном. Он объездил весь регион вдоль и поперек и в каждой столице просил своих хозяев обрисовать свои интересы в Афганистане, объяснить, каким они видят будущее, и сказать ему, что они думают о примирении. Затем он сосредоточил внимание на том, как сделать так, чтобы интересы всех совпали в каком-то одном месте. Обо всем этом он говорил с Клинтон, и она всегда его поддерживала, хотя остальные в Вашингтоне либо ничего знать не хотели, либо ни на что не обращали внимания.
Труднейшей проблемой стала Индия. У Индии и Пакистана были несовпадающие интересы в Афганистане, и они с огромным подозрением относились к намерениям друг друга. Они поддерживали противоположные стороны в войне Талибана и Северного альянса в 1990-е годы и продолжали рассматривать будущее Афганистана как борьбу антагонистов, которая могла изменить соотношение сил между этими двумя странами. Индия вложила более миллиарда долларов в развитие Афганистана и была весьма заинтересована в сохранении своего плацдарма там. Пакистан же считал, что любое индийское присутствие в Афганистане неизбежно дает Индии базу в стратегическом тылу Пакистана. Индийцы жаловались на поддержку Пакистаном терроризма и Талибана. Любой разговор с пакистанцами по поводу роли Индии в Афганистане заканчивался обвинениями Индии в том, что она поддерживает белуджских сепаратистов, действующих за пределами Кабула.
И все же Холбрук полагал возможным забыть на время о взаимных обвинениях и перенацелить внимание двух стран на афганское урегулирование, которое устроило бы обе стороны. Он не собирался решать все проблемы Индии и Пакистана – он знал, что никогда не получит визу в Дели, если, например, затронет щекотливую проблему Кашмира. Уступки по этому территориальному спору, из-за которого Индия и Пакистан в 1999 году воевали на суше, к счастью, без серьезных последствий с учетом того, что война велась между двумя ядерными державами, не подлежали обсуждению за столом переговоров. Однако, считал Холбрук, между ними есть крупица совместного интереса в Афганистане, и, какой бы малой она ни была, этого будет достаточно, чтобы удержать их за столом переговоров и получить нужные результаты. Поэтому при каждом удобном случае Холбрук вел дело к тому, чтобы его индийские и пакистанские партнеры объясняли пределы, за которые они не могут выйти, пересматривали их и исследовали возможности участия друг друга в делах, связанных с Афганистаном.
