Газета Завтра Газета - Газета Завтра 457 (35 2002)
Уважаемый Владимир Владимирович, Великая страна СССР с ее могучими Вооруженными Силами, спецслужбами и колоссальным экономическим потенциалом была расчленена и уничтожена без единого выстрела на самом высоком — информационном приоритете. Если мы хотим спасти от такой же участи Россию, требуется немедленно выстроить систему информационной безопасности. Это позволит эффективно противостоять антироссийским силам и навести настоящий порядок на телевидении, которое будет способствовать духовному возрождению, а не растлению нации.
Александр Акименков, полковник, летчик-испытатель России, участник боевых действий на Ближнем Востоке
Валентин Варенников, генерал армии, президент Ассоциации "Герои России"
Леонид Ивашов, генерал-полковник, вице-президент Академии геополитических проблем, доктор наук
Константин Петров, генерал-майор военно-космических сил, академик
Владимир Пономаренко, генерал-майор, академик
Игорь Родионов, генерал армии, депутат Госдумы РФ
ЗНАКОМАЯ МУЗЫКА
26 августа 2002 0
35(458)
Date: 27-08-2002
Author: Борис Антонов
ЗНАКОМАЯ МУЗЫКА
Г-н Музыкантский недавно потребовал разобраться с третьим каналом ТВ и дать юридическую оценку передаче о том, кто же все-таки ставит заминированные надписи "Бей жидов". Причем ему априори ясно, что это "антисемиты", а сионисты заведомо чисты. Кто сомневается, тот сам "антисемит".
Это знакомый мотив. Если вспомнить недавнее прошлое, он слышится хорошо. "Московские новости" в №43 от 23 октября 1988 года под шапкой "Противоправные действия" напрямую обратились в "Прокуратуру Союза СССР" (что значит "Союз СССР" — думайте сами), где, в частности, говорилось: "Редакция "МН" получила несколько листовок из Ленинграда четко выраженного антисоветского, шовинистического характера. Одна из них, подписанная "Отцы Памяти" (ее распространяли в день открытия сезона в Театре оперы и балета имени Кирова), призывала для борьбы с конкретными лицами — далее следовал список государственных и общественных деятелей — вспомнить "опыт партизанской войны", в которой "хороши и морально оправданны все средства". В обращении редакции к генеральному прокурору А.Я.Сухареву требовалось "расследовать, пресечь, наказать".
Одновременно журнал "Знамя" (1988, №10) поместил фотокопию листовки, присланной Г.Бакланову: "Возмездие неотвратимо. Мы с тобой расправимся! Боевики патриотической организации "Память". В редакционном комментарии приводились слова писателя Валерия Воскобойникова: "...если секретарь райкома "категорически против", то для того, чтобы такие митинги могли происходить раз за разом, должен же кто-то быть "категорически за". Далее утверждалось: "В последнее время ряд редакторов, ряд общественных деятелей, писателей получили письма с угрозами расправы, физического уничтожения и т.д. Думается, пора, наконец, нашему обществу узнать, в чем причина такой безнаказанности одних и тех же антиобщественных элементов и кто именно этот или эти, кто "категорически за"..."
Правоохранительные органы тогда были не только "силовыми" и быстро вышли на автора писем. Оказалось, что их писал и рассылал житель города Ленинграда и патриот Израиля некто Норинский. Его изобличили, арестовали и судили 18 ноября 1988 года в Василеостровским народном суде. Норинский признал, что фабриковал и распространял подстрекательские угрозы и призывы, так он хотел скомпрометировать русские патриотические организации. Суд наказал Норинского, но посчитал, что эта идеологическая диверсия — его личная инициатива. Между тем, и журнал "Знамя", и "Московские новости" фактически соучаствовали в диверсии. О том, что налицо была спланированная кампания по дискредитации русского патриотического движения "на опережение", свидетельствуют все дальнейшие события отечественной истории.
Подобные провокации использовлись неоднократно. Еще ранее, в 60-х годах, житель Москвы по фамилии Дольник фальсифицировал фото еврейского кладбища, начертив свастики на могильных плитах. Снимок-фальшивку он передал за рубеж сионистам, сообщив, что кладбище осквернили, и те долго печатали его в прессе, показывали по телевидению как свидетельство "разгула антисемитизма в Советском Союзе". Делам Дольника тоже была дана "юридическая оценка". Накануне празднования 1000-летия Христианства на Руси был выявлен ряд лиц из числа сионистов, которые распространяли листовки с призывами к антиеврейским погромам от имени "Памяти".
Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы видеть: сегодняшние надписи на щитах не отличаются по содержанию от тех, что стряпали сионисты ранее. Новизна лишь в том, что для усиления резонанса к ним теперь подвешивают взрывчатку.
ЦЕЛЛУЛОИД ГКЧП
Валерий Легостаев
26 августа 2002 0
35(458)
Date: 27-08-2002
Author: Валерий Легостаев
ЦЕЛЛУЛОИД ГКЧП (Окончание. Начало — в №№ 33-34)
БЛЕФ
Поздно вечером 29-го (понедельник) в Москве объявился с последней инспекцией Дж.Буш-старший, в прошлом директор ЦРУ США, то есть высокий профессионал по части организации в чужих странах всевозможных путчей. Накануне визита московская пресса маскировала его цели необходимостью подписать очередной договор по разоружению. Однако сам Президент США в своем последнем интервью перед вылетом из Вашингтона сказал без лукавства: "это не будет встреча в верхах по контролю над вооружениями",— и тут же назвал цену, которую Горбачеву назначат США за очередную "услугу": "проблема Прибалтики, вопрос о советских расходах на оборону и помощь СССР другим странам". В первой половине дня 30-го Дж. Буш обстоятельно поговорил в Кремле "с глазу на глаз" с Горбачевым. После обеда, там же в Кремле, обстоятельно пообщался "с глазу на глаз" с Ельциным. На следующий день, в среду 31-го Президент США явил себя в Ново-Огарево, где к нему был допущен Назарбаев. И случилось чудо. После этой встречи Горбачева, Ельцина и Назарбаева словно бы подменили. Все противоречия, которые так долго разделяли их в отношении нового Союзного Договора, стали вдруг неактуальны настолько, что они объявили на весь мир о своей готовности срочно подписать Договор, не дожидаясь, пока пелена упадет с глаз и остальных участников новоогаревского процесса. Назвали и дату подписания — 20 августа. За это Дж.Буш публично похвалил их. Отобедав, он подмахнул в Кремле для прессы очередной разоруженческий Договор и улетел в Киев для разговора "с глазу на глаз" с Кравчуком. После чего в Москве все вдруг пошло немножко кувырком.
На следующий день, 1 августа, Шенин позвонил Полозкову и спросил: "Ты знаешь, что Горбачев уходит в отпуск?". Тот опешил: "Как уходит? Ведь у нас пленум, он должен быть". Шенин посоветовал: "А ты позвони ему". Полозков позвонил: "Правда, что Вы уходите в отпуск?". Горбачев сказал в трубку: "Иван, ты что, белены объелся? Никого не слушай. Будет как договорились. Давай работай. Тут у меня делегация". На следующий день, в пятницу 2 августа, встревоженный Полозков (ведь речь шла о замене первого секретаря ЦК КП РСФСР) отыскал в 9-м Управлении КГБ знакомого офицера: "Правда, что Горбачев улетает в отпуск?" Офицер ответил, что да и самолет уже готов. "А на 6-е он планирует быть в Москве?". "Нет, не планирует". Полозков снова к Шенину: "Что делать?" Тот сказал: "Звони Горбачеву". Позвонил, снова спросил про отпуск. Горбачев завелся: "Ну, что ты пристал? Сам видишь, какой тяжелый был месяц". Полозков уперся: "Я так не могу. Нужно посоветоваться по кандидатурам". Горбачев подумал и сказал: "Я сейчас тоже не могу. У меня делегация. Заходи вечером. С Шениным". Вечером Горбачев увлек товарищей по партии в угол кабинета, усадил, рассказал пару свежих хохм про Буша, порадовался, что удалось выйти на Союзный Договор. Затем взялись "лопатить кандидатуры". Полозков показал на Шенина: "Пусть Олег Семенович берется". Горбачев обиделся: "Ты что, хочешь меня одного с этими суками оставить?"— и кивнул головой куда-то в сторону. Рассказывая мне эту полуанекдотическую историю своей последней встречи с Горбачевым, Полозков сказал, что его неприятно задело, даже насторожило подспудное безразличие генсека к тому, кто станет во главе российского ЦК. Год назад он бился насмерть, чтобы провести туда своего человека, а сейчас проглядывало хоть и замаскированное нужными словам, но все-таки равнодушие. Горбачев выпроводил Полозкова из своего кабинета первым. Довел до двери и на прощание, явно в расчете на уши Шенина, повторил громко: "Олега не трогай, он у меня один на всех этих..." И снова дернул головой в сторону.
