Газета Завтра Газета - Газета Завтра 479 (4 2003)
Политическая и экономическая структуры и институты России эволюционируют в потенциально опасном направлении. Беспокойство за будущее России вызывают действия Путина по ограничению свободы прессы. — попытка применить теорию к практике современной российской действительности.
Появляется риск возникновения межэтнических и межрегиональных противоречий и конфликтов. — данное утверждение вовсе не вытекает из заявленного тезиса о неравномерности развития разных субъектов РФ.
Возрастает риск разного рода инцидентов и аварий. — еще одно "слабое звено" современной России, направленное воздействие на которое может быть с определенной легкостью выдано за "стихийное бедствие" или "техногенную катастрофу".
Что касается внутреннего конфликта, то в России его вероятность возрастает по мере обострения межнациональных противоречий или политического регресса. — под "политическим регрессом" можно понимать не только угрозу государственного распада России, но и отказ нашего государства от проведения прозападного и проамериканского "курса реформ" со сменой власти в стране — в том числе и по результатам выборов.
В случае ухудшения российско-американских отношений аналитики ВС должны рассматривать использование территорий сопредельных государств в качестве мест передового базирования при разрешении кризисных ситуаций в России. — здесь комментарии уже абсолютно излишни.
В качестве дополнительной иллюстрации к откровениям аналитиков RAND Corporation приводится оценка российско-американских отношений в 2002 году, сделанная от лица Heritage Foundation Ариэлем Коэном (Ariel Cohan): "Путин убедил политическую элиту РФ поддержать США в войне с Аль-Кайдой и Талибаном в Афганистане, позволив разместить американские войска в Средней Азии и совершать пролеты ВВС США через территорию РФ. Далее Россия обеспечила снабжение и подготовку войск Северного альянса и предоставила свои порты и железные дороги в качестве инфраструктуры для тыловой поддержки американских войск в Афганистане, что значительно снизило издержки кампании. Президент Путин не препятствовал развертыванию ограниченных американских контингентов в Средней Азии и Грузии. Обмен развединформацией между двумя странами достиг беспрецедентного уровня. И, наконец, записанные на видео выступления Усамы бен Ладена, в которых он утверждает, что октябрьский захват заложников в Москве является частью джихада против Запада, утвердили Москву в понимании того, что организаторов и руководителей терактов (где бы они ни происходили) следует искать в регионе Персидского залива. Путин также заглушил все протесты по поводу фактического аннулирования американцами Договора по ПРО и по поводу расширения НАТО на Восток. Сегодня страны Балтии и бывшие страны-участники Варшавского договора (Болгария, Румыния и Словакия) являются членами Европейского Альянса. Тем не менее, между Москвой и Вашингтоном существуют значительные различия в отношениях с Китаем, Ираком, Ираном и Северной Кореей. В дебатах в Совете Безопасности ООН по поводу резолюции в отношении инспекции по вооружениям Россия всегда выступала против формулировок, которые бы давали право на использование силы против Ирака. Недавно Багдад заявил о готовности подписать торговый договор с Россией общей стоимостью 40 млрд долларов сроком на 10 лет.Москва объявила о своих планах в добавление к уже строящемуся в Бушере ядерному реактору, продать Ирану еще пять реакторов. И это при том, что иранские лидеры недвусмысленно дали понять, что намерены обзавестись собственным ядерным оружием и продолжают создавать и испытывать баллистические ракеты большого радиуса действия. В июне 2002 года на Конференции по разоружению в Женеве Москва объединилась с Пекином, выступая против размещения США элементов ПРО в космосе. Предлагаемый ими проект договора предполагал запрет на "размещение на околоземной орбите объектов, несущих какое-либо вооружение, размещение оружия на других небесных телах или любым иным способом". Подобный договор, не будь он заблокирован США, значительно снизил бы их возможности по защите своей территории от атаки с применением баллистических ракет".
Иными словами, существование России даже в ее современном полностью зависимом виде создает значительные неудобства для США, от которых в Вашингтоне видят смысл избавиться при первой же возможности.
КОНВЕЙЕР УМЕРЩВЛЕНИЯ
28 января 2003 0
5(480)
Date: 28-01-2002
Author: Александр Бирюков
КОНВЕЙЕР УМЕРЩВЛЕНИЯ (Записки узника камеры-«психушки»)
В Бутырской тюрьме — СИЗО 48/2 — сосредоточена почти вся тюремная психиатрия Москвы. В медицинских частях других изоляторов психиатрических отделений нет, есть лишь дежурные психиатры. Также на Бутырке размещаются психически больные заключенные, следующие через столицу этапом и привозимые (увозимые) из разных концов страны на самую авторитетную судебно-психиатрическую экспертизу России — в Институт им. В.Сербского. Всего таким образом на Бутырке одновременно пребывают порядка 250-300 заключенных, страдающих психическими расстройствами.
Подавляющая часть из них признана судебной медициной невменяемыми, то есть уголовно ненаказуемыми и нуждающимися в принудительном лечении. Некоторая часть заключенных страдает психзаболеваниями в реактивной форме, что не позволяет экспертизе установить степень их вменяемости, а следовательно, и подсудности. Таковые больные (их дело приостанавливается) решением суда направляются также на принудительное лечение, которое длится до тех пор, пока больной не будет выведен из реактивного состояния. После этого его вновь заключают под стражу и проводят экспертизу. И есть в тюремном психиатрическом отделении очень малочисленная группа больных, испытавших кратковременные проблемы с психикой. Они находятся в камерах для душевнобольных недолго, две-три недели, и потом возвращаются на обычный режим, на общих основаниях. В тюрьмах процветают наркомания и алкоголизм: при этом наркотики обычно некачественны, а алкоголь самодельный. Жертвы их употребления в основном и составляют эту малую группу.
В психиатрическом отделении тюрьмы нет палат, больные содержатся в камерах. Но некоторые из них все же похожи на палаты. Камеры не расположены компактно. Большая часть их находится в одном здании на разных этажах, а пять маломестных камер непонятно почему разбросаны по разным корпусам. Камер для душевнобольных довольно много: это №№ 18, 48, 50, 79, 126, с 343 по 354, с 401 по 419 и с 516 по 519.
Условия, в которых содержатся душевнобольные обвиняемые, обращение с ними со стороны администрации СИЗО, юридических органов и медперсонала абсолютно не соответствуют ни обычным тюремным нормам содержания, ни тем более нормам содержания под стражей больных. Чтобы не быть голословным, сделаю попытку наиболее серьезные проблемы обрисовать, исходя из личного опыта и наблюдений.
ЮРИДИЧЕСКАЯ БЕЗЗАЩИТНОСТЬ С того момента, как психиатрическая экспертиза признает человека невменяемым, он попадает в поле действия абсурдной юридической коллизии. С одной стороны, он обретает новый статус, что выражается для него существенным изменением положения по делу и в тюрьме. Невменяемый помещается в камеру для душевнобольных и отстраняется от непосредственного участия в собственном уголовном разбирательстве на всех его стадиях. Но с другой стороны, окончательное решение о признании лица невменяемым правомочен принять только суд: и он делает это в ходе процесса, на котором еще обязан доказать также факт совершения преступления, и то, что оно было совершено именно данным лицом, невменяемым заключенным. В результате получается следующее: человека могут признать невменяемым на стадии предварительного следствия. На этом основании, но без законного решения суда отстранить больного от прямого участия в деле, не дать ему возможности ознакомления с материалами дела. Но уже на судебном процессе судья может и не принять решения о невменяемости, и тогда лицо, считавшееся ранее больным, будет возвращено для участия в процессе на обычных основаниях. Ему, конечно, дадут некоторое время на ознакомления с делом, но масса способов юридической защиты, которые он не реализовал, будучи больным на предварительном следствии и в период досудебной подготовки, оказываются безвозвратно утраченными! Призрачный "невменяемый" статус лишает человека основополагающего конституционного права на защиту.
Назначение государственного адвоката производится в отсутствие больного заключенного (это в случае, если адвоката не было ранее, а таких случаев очень много). Арестанту не сообщается ни фамилия адвоката, ни место его службы. Личных контактов с таким адвокатом больной также не имеет. За полтора года, проведенные в камерах для душевнобольных, я никогда не видел, чтобы государственный адвокат нанес визит, хотя бы для знакомства, к больному заключенному. Больной не имеет никакого представления о ходе своего дела, не имеет доступа к материалам дела и по этой причине не может направлять ходатайств; требовать экспертиз и задавать вопросы по уже назначенным экспертизам; требовать допросов других лиц. Чтобы все это стало доступным для больного обвиняемого, необходим адвокат, а он присутствует лишь на бумаге. Многие из больных арестантов вообще твердо уверены, что никакого адвоката у них нет. Так формальный, обездушенный подход превращает закон из способа действия правосудия в пустую фикцию, фиговый листок для государственных мужей-"гуманистов".
