Газета День Литературы - Газета День Литературы # 152 (2009 4)
НАШИ КНИГИ
Бажанов Е.А. Священные реки России. – Самара: ИД "Би Групп", 2008. – 128 с; ил.
Книга "Священные реки России" ведёт серьёзный разговор о древнерусской ведической культуре, о старинных традициях и верованиях, о сакральных реках. Дунай (Истр), Рось, Буг (Бог), Днепр (Славутич), Волга (Ру), Сура, Алатырь, Самара (Самарка), Москва объединены древними родовыми нитями и верованиями, обрядами, традициями, русским языком.
Акцент в книге сделан на происхождение имени и значение реки в жизни Руси и русского человека. Книга делает читателя соучастником захватывающего исторического исследования, заряжает духом открывательства – и тем вдвойне интересна.
Красавин Ю.В. Хроники новой Корчевы. Повести и рассказы. ОАО “Тверская типография”.
В этой книге представлены повести и рассказы известного писателя Юрия Красавина "С Красного крыльца" и "Мышь в кошельке", в которых автор размышляет над проблемами морально-нравственного характера.
Вместе с рассказами эти повести являют собой развёрнутую картину небольшого городка, характерную для многих подобных в России.
Юрий Красавин – автор многих книг прозы: исторической, романтической, фантастической, лирической, сатирической, военной.
Зиновьев Н.А. На кресте. Стихи. – Новосибирск: Издательский Дом “Историческое наследие Сибири”. – 2008. – 144с.
Дорогой читатель!
Тебе повезло. Ты открыл книгу замечательного поэта, нашего современника – Николая Зиновьева.
В сборник вошли лучшие произведения поэта. Мы не можем назвать эти произведения стихами, потому что они больше, чем просто стихи, – это поэзия. Откровенная правда жизни, чувств, надежд, скорби, разочарования – нерв оголён, сердце поэта бьётся в каждой строчке любовью, добротой, нежностью до отчаяния. Мы рады возможности подарить тебе, друг читатель, минуту счастья, слёз и умиления. Мы думаем, живём и переживаем так же. Но поэт, на то он и поэт, выразил нашу любовь и боль в нескольких строчках.
А наше человеческое и издательское счастье в понимании, что пока звонят колокола к заутрене, пока поэты пишут стихи о родине, душе и Боге, пока есть читатели, которые не разучились ценить настоящую поэзию, – Русь жива!
Николай Александров
Диана КАН ОСЕННИЙ НАЛИВ
***
Негоже тебе, Русь, как бесприданнице,
Кидаться на восход и на закат.
Ты жди-пожди! Все женихи заявятся,
Благоговейно выстроившись в ряд.
Виконты, и маркизы, и посланники,
Наслушавшись про кладези твои,
Из-за границ наедут голоштанники,
Чтоб клясться с пеной на губах в любви.
Растрачивать приданое готовятся…
Но если завтра ты пошлёшь их в бой,
За честь твою и славу не сподобятся
Пролить ни капли крови голубой!
Богатое Бог дал тебе приданое.
Не каждый встречный будет ко двору.
Храни же первородство Богоданное.
И ройся в женихах, как бы в сору!
Своими заграничными уловками
Тебя начнут к взаимности склонять –
Духами, золотыми блохоловками –
Тех блохоловок даром нам не нать!
На что, скажите, русской раскрасавице
На шею надевать такой позор,
Коль от рожденья бани на чурается
Маркизам заблошнившимся в укор?..
…Надменный бритт и сумрачный германец,
Спесивый лях и куртуазный галл…
Ужо мы с женихов поспустим глянец
И поглядим, какой из них удал!
***
Ликует Анталия. Нежится Ницца…
И только у нас в безрассудстве своём
Закатное небо меж туч кровянится,
И месяц серпом проступает на нём.
Есть галльское небо в изящном плюмаже
Несущихся за горизонт облаков.
Есть гуннское – цвета мерцающей сажи,
Под чьей паранджой скрыта поступь веков.
Античное небо, какому не внове
Пить воду с лица средиземных морей.
И – скифское – цвета запёкшейся крови,
Закатное небо Отчизны моей.
То царский багрец разольёт над Россией,
А то полоснёт по глазам кумачом…
О твердь спотыкаясь ногами босыми,
Не тщусь подпереть его бренным плечом.
Не льщусь удивить его пением лиры
(Пред русскою бездной достойней молчать!).
…Гляжу в него взглядом обугленно сирым,
И глаз от него не могу оторвать.
***
Москва, люблю твою сирень,
Что возле университета
Цвела в застойный майский день,
Будя в душе моей поэта.
То пятизвездие цветов
Благоуханнейшей сирени
Сулило больше, чем любовь –
Сулило сладость вдохновений.
Прилежно чту науку ту
Конца двадцатого столетья –
Сквозь смуту, морок, маяту
Цвести победным пятицветьем.
…И душу сквозь родной раздрай
Доселе озаряет светом
Тот яростно цветущий май,
Мне ставший университетом.
***
Измельчали мы, измельчали…
Мы не те, что были вначале.
Где косая сажень в плечах?
Где Перунов огонь в очах?
Где предания отчего края?
Расклевала картавая стая...
Где любовь, что веками нам снилась?
Триаршинной косой удавилась.
Алой лентою кровь утекла…
Вот такие, мой друже, дела.
***
И ты называешь всё это судьбой,
Мой город степной на полынном просторе,
Что каждое наше свиданье с тобой –
Мой новый побег от тебя, и не боле?!
Не слишком ли быстро, однако, бегу?
А вдруг ты однажды меня не догонишь.
На льду оскользнёшься, увязнешь в снегу,
Пургой захлебнёшься, бураном застонешь?
И ты называешь всё это судьбой –
Что я, позабыв повседневную прозу,
Надменно несу на свиданье с тобой
Живого дыханья крещенскую розу?
С тобою осталась навек зимовать,
Забытая мной в неуютном домишке
Стихов моих первых сестрица-тетрадь,
Что позже прославит тебя, ставши книжкой.
Зачем я тогда же её не сожгла?..
Теперь же, по улочкам снежным слоняясь,
Я б, может, гораздо счастливей была –
На радость друзьям и зоилам на зависть.
***
На куриный переступ
Да на воробиный скок,
Тьме кромешной дав отлуп,
Прибавляется денёк.
Впрочем, курица – не птица,
И не сокол – воробей…
Неумолчно вьюга злится,
Колобродит у дверей.
Хоть и ходит величаво
Зимовея за окном,
Но на смену ледоставу
Поспешает ледолом.
Скоро, словно неудачник,
Не снеся былых обид,
Лёд скукожится, заплачет,
С рёвом к Волге побежит.
Что, сердешный, отсиялся,
Отыскрился под луной?..
Не топиться ли собрался,
Лёд Ледович дорогой?
Брызнет талою водицей,
Набираясь куражу:
"Не топиться, а родниться
С Волгой-матушкой спешу!.."
***
Неприкаянно, неприкаянно
Я свивала пути в кольцо…
И когда набрела на Каина,
Не узнала его в лицо.
Я сказала: "Богатым будете
