Пассажиры первого класса на тонущем корабле - Ричард Лахман

Верховного суда обеспечило пятый голос в решении по делу Джейнуса против Американской федерации государственных, окружных и муниципальных служащих (в 2016 году этому результату воспрепятствовала своевременная смерть судьи Антонина Скалиа), которое позволяет работникам утверждать, что их права на свободу слова нарушаются, если их заставляют платить взносы в профсоюзы для того, чтобы те вели от их имени коллективные переговоры с работодателями, что ослабляет ещё сохраняющиеся профсоюзы в государственном секторе. Если же это решение будет распространено и на профсоюзы в частном секторе, то будут обезглавлены и они.

В других сферах правительственной деятельности реализуется та же самая схема. Политика республиканцев увеличивает неравенство до такого масштаба, что когда к власти приходят демократы, то ситуацию можно отыграть назад лишь частично. Закон «О снижении налогов и рабочих местах» 2017 года, подобно предшествующим снижениям налогов республиканцами, гарантирует львиную долю выгод богатым. В данном случае верхние 0,1% получают 10% сокращений налогов, а нижнему квинтилю достаётся две трети.[1081] Это снижение налогов, подобно аналогичным мерам Рейгана и Буша, усилит дефицит бюджета, результатом чего станет сокращение программ, выгодных для американцев из низшего и среднего классов. Дерегулирование финансов и других секторов обусловит нарастание хищнических и мошеннических деловых практик, перемещающих доходы от массы граждан к менеджерам и собственникам компаний, способных участвовать в соответствующих схемах.[1082]

Можно ли противостоять этим реакционным мерам? Как отмечалось в главе 6, реформы трудового законодательства, которые могли бы прийти на помощь профсоюзам, не удавалось принять ни при демократических, ни при республиканских властях, а упадок профсоюзов продолжался при всех администрациях начиная с 1970-х годов. Некоторые активисты утверждают, что трудящиеся должны организовываться вне рамок национального закона о регулировании трудовых отношений. Однако их предложения зависят от по-прежнему нереализованного потенциала «центров трудящихся, групп сообществ и профессиональных объединений, а также форумов представителей различных идентичностей — все они могут действовать в партнёрстве с существующими профсоюзами, компаниями, которые инициируют коллективные иски, направленные на обеспечение норм трудового права, и правительственными органами и генеральными прокурорами [отдельных штатов]». Однако успех данных акторов и любых стратегий, которые будут ими разработаны, зависит от правового признания на федеральном уровне «более жёсткой конституционной защиты групповых действий во множестве форм, принципиальных для создания жизненного пространства для мобилизации трудящихся. Эта защита может и должна быть основана на первой поправке к Конституции, гарантирующей свободу собраний».[1083] Но эти защитные механизмы, как показывают в процитированном исследовании Мерион Крейн и Кен Мэтени, ещё должны предоставить федеральные суды — те самые суды, которые напичканы разделяющими правые взгляды судьями, крайне враждебными к правам профсоюзов, а фактически и к любым общественным выступлениям. Трудящиеся, разумеется, могут бастовать и устраивать оккупаи на рабочих местах, не полагаясь на правовые защитные механизмы, как это делали рабочие в 1930-х годах перед принятием упомянутого выше закона о трудовых отношениях наперекор судьям и властям штатов, которые, как правило, были готовы подавлять забастовки. Но подобные действия потребуют усиления ныне и так почти незаметных масштабов идентичности и мобилизации трудящихся.

Судьба американского социального благосостояния

Упадок Нидерландов, Британии и Америки наступал в разные моменты истории систем социального благосостояния. В период окончания голландской гегемонии социальных льгот как таковых не существовало, а фрагментарные и недостаточные добавки нидерландского правительства к пособиям для бедных не были каким-то новшеством, хотя и ретроградством их не назовешь. Британские социальные программы, введённые перед Первой мировой войной, наряду с аналогичными программами в Германии, имели беспрецедентный масштаб, хотя они по-прежнему составляли лишь малую часть государственного бюджета и мало способствовали сокращению неравенства либо улучшению уровня жизни или жизненных возможностей британцев. Упадок гегемонии США происходит после нескольких десятилетий неолиберализма. Эпоха «воинского призыва богатства», введённого во время мировых войн, завершилась последовательными снижениями налоговых ставок на наиболее крупные доходы и наследство начиная с 1970-х годов как в большинстве европейских стран, так и в Соединённых Штатах.[1084] Хотя государство всеобщего благосостояния во многом выжило, пусть и с урезанием социальных программ, характер которого приобретает разные формы в богатых странах, в последние несколько десятилетий ни в одной из стран ОЭСР не происходило существенного расширения социальных льгот. Таким образом, ожидание новых социальных благ в Америке после завершения её гегемонии подразумевает прогноз, что Соединённые Штаты пойдут вразрез с политико-экономическими трендами, характерными для подобного периода, причём будут отталкиваться от более низкой базы, чем другие богатые страны. Вопрос заключается не в том, будут ли расширены социальные блага, а в том, насколько радикально они будут урезаны.

У США есть собственная история социальных нововведений на уровне отдельных штатов, однако по большей части они имели место в промежутке между 1890-ми годами и началом Нового курса. Сегодня правительства штатов и муниципалитеты пребывают в постоянном фискальном кризисе, а политическая база для повышения налогов, достаточно существенного, чтобы профинансировать социальные льготы на уровне штатов, почти отсутствует. Штат Нью-Йорк в 2017 году сделал обучение в общественных университетах бесплатным, хотя лишь для студентов очного отделения, так что многие бедные граждане, которым необходимо совмещать учебу с работой, оказываются за рамками этой возможности. Город Нью-Йорк в 2016 году сформировал программу дошкольного образования для детей от четырех лет, а спустя год мэр Билл де Блазио, в чьей предвыборной платформе в 2013 году эта программа была центральным пунктом, предложил распространить её и на трёхлетних детей. Однако важно отметить, что предложение де Блазио профинансировать дошкольную программу за счёт дополнительного подоходного налога на богатых было отвергнуто законодательным органом штата Нью-Йорк. В городе Нью-Йорке и остальной части штата финансирование дошкольных учреждений поступает из общего бюджета штата, а следовательно, оно будет уязвимо в случае новых фискальных кризисов. Лишь немногие — точнее, единичные — другие штаты предлагали аналогичные фрагментарные расширения социальных льгот, которые (по меньшей мере до настоящего момента) не имели ощутимого воздействия на политику в масштабе всей страны. Знаменитая формулировка «лаборатории демократии», как назвал штаты Луис Брэндайс,[1085] в XXI веке оказывается анахронизмом.

Попытки республиканцев при Джордже Буше-младшем приватизировать систему социального обеспечения провалились после того, как Сенат единогласно проголосовал против этого плана, и нет никаких признаков того, что возобновление подобного замысла не вызовет масштабного противостояния. Несмотря на серьезное желание республиканцев в Палате представителей приватизировать программу медицинского страхования Medicare, реализовать это намерение также будет почти невозможно, отчасти потому, что она принципиально важна для прибыльности больниц, врачей и фармацевтических компаний. Приватизация не столько бы привела к переносу финансового бремени