Немецкие Специалисты - Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых
На суше было не лучше: по дорогам между Одером и Эльбой шли сотни тысяч людей. Поэтому Дениц, ставший 30 апреля преемником Гитлера, продолжал оттягивать конец войны, чтобы дать возможность беженцам и отступающим войскам уйти за линию фронта западных союзников. Однако некоторых из них американцы не пустили на занятую ими территорию за Эльбой.
Трагедия Восточной Германии не закончилась капитуляцией. Поляки и чехи с согласия союзников насильственно выгнали всех оставшихся немцев из своих домов и потребовали их выселения в и без того переполненную народом и сильно сократившуюся территорию, оставшуюся от прежней Германии.
Можно ли было избежать катастрофы в Восточной Германии?
Катастрофа в Восточной и Западной Пруссии, в Померании и Силезии принесла населению неизмеримые страдания и вызвала огромное количество жертв. Она лишила Германию важных продовольственных баз и резко изменила этнологическое лицо Центральной Европы отнюдь не в пользу западного мира. В связи совсем этим возникает вопрос, можно ли было, после того как осенью 1944 года Германия оказалась зажатой в тиски, предотвратить или по крайней мере смягчить эту катастрофу?
Конечно, при концентрации всех сил и резервов фронт мог остановить наступление русских где-нибудь между Балтийским морем и Карпатами и сдерживать его при условии, что западный противник не будет этому мешать. Но, принимая во внимание заключенные между союзниками соглашения, на это вряд ли можно было рассчитывать. Вероятнее всего, что Эйзенхауэр, одержимый тогда идеей крестового похода, добился бы безоговорочной капитуляции и на Восточном фронте, как он сделал это 7 мая 1945 года в Реймсе[166] на Западном. Тогда, разумеется, трагедия на Востоке приняла бы другие формы, а в руки русских попало бы значительно меньшее количество немцев.
Однако не может быть никакого сомнения в том, что жертвы и потери при своевременно принятых мерах и достаточно гибком руководстве были бы значительно меньшими. Эвакуация могла быть начата и уж во всяком случае организационно подготовлена гораздо раньше, и тогда население было бы избавлено от многих страданий. Но руководство национал-социалистской партии гнало прочь даже самую мысль об этом, называя подобные настроения пораженчеством и трусостью. Руководству Германии следовало предоставить военному командованию гораздо большую свободу действий, дать ему возможность вести эластичную оборону, руководствуясь тактическими принципами экономии и сосредоточения сил, а не лишать его всякой свободы даже при решении тактических вопросов и не навязывать ему бесплодных приказов об удержании позиций, потерявших всякое значение. Это пошло бы на пользу как войскам, так и беженцам. Все эти ошибки лежат на совести Гитлера.
Безоговорочная капитуляция
Национал-социализм изобрел легенду об «ударе в спину» и сделал ее важнейшей составной частью своей пропаганды. Причину поражения нацисты видели не в истощении военного потенциала Германии, а в «измене тыла». Они были убеждены, что и преждевременная капитуляция была обусловлена слабостью командования. Из этих убеждений впоследствии возникло то самое «никогда», которое Гитлер вбивал немецкому народу и вооруженным силам на случай, если встанет вопрос о капитуляции.
Но судьба оказалась сильнее людей. В Сталинграде и Тунисе, в Нормандии и Кенигсберге, как и в других многочисленных «крепостях», получивших это название не за силу своей обороны, а по приказу Гитлера, пришел день, когда сопротивление обескровленных и отрезанных от тылов соединений было окончательно сломлено, потому что продолжение борьбы в военном отношении потеряло всякий смысл.
Гитлер уже не отрицал того факта, что это «никогда» не может быть распространено на весь народ (этим лозунгом можно воодушевить лишь отдельного человека или маленькую кучку заговорщиков), что оно является одним из тех требований, которым уже по своей природе никогда не суждено осуществиться. Но он уже слишком далеко завел немецкий народ по пути упорного нежелания покориться неизбежной судьбе. Сам он избежал развязки, лишив себя жизни. Но в своем завещании он призывал как народ, так и тех, кому он передавал власть, «продолжать войну всеми средствами».
Об этом завещании его преемник Дениц узнал лишь через несколько месяцев в камере Нюрнбергской тюрьмы. Однако, когда 30 апреля 1945 года на него были возложены обязанности рейхспрезидента и предоставлена полная свобода действий, о чем он узнал по радио, Дениц подумал, что Гитлер просто уходит в отставку, дабы «не мешать капитуляции». Поэтому свою задачу Дениц понял совершенно не так, как ее представлял себе Гитлер.
Это недоразумение, однако, почти не повлияло на события последней фазы войны. Теперь Дениц нес ответственность не только перед своей совестью, но и перед своим народом. Он выбрал путь. который считал наиболее правильным. Приняв на себя командование всеми вооруженными силами, он решил как можно скорее окончить войну, чтобы не допустить новых бессмысленных жертв с обеих сторон. И все же согласиться с одновременной безоговорочной капитуляцией на всех фронтах, как этого требовал противник, он не мог. Не мог. потому что на Востоке капитуляция привела бы к потере новых миллионов немцев. А его целью было спасти их. Он заявил об этом 1 мая в своем обращении по радио к немецкому народу вполне открыто: «…я считаю своей первой задачей спасти немецких людей от уничтожения наступающими войсками большевиков. Вооруженная борьба продолжается сейчас только ради этой цели. Пока и поскольку англичане и американцы будут мешать нам выполнять эту задачу, до тех пор мы будем бороться и против них. При этом англо-американцы станут продолжать войну уже не ради собственных интересов, а за распространение в Европе большевизма…»
Горькую истину этого заявления западные союзники в то время еще не понимали. Напротив, главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Европе всеми силами способствовал тому, чтобы сломить сопротивление немцев также и на Востоке. Уже через день после речи Деница английские и американские войска прорвались от Эльбы к Балтийскому морю в районе Любека и Висмара на территорию будущей Восточной зоны и этим самым закрыли последние ворота, через которые шел на Запад поток беженцев. Теперь все зависело от того, окажутся ли англичане и американцы столь благожелательно настроенными, чтобы пропустить беженцев в Западную Германию. Поэтому вполне понятно, что борьба против них потеряла всякий смысл. И как раз в этот момент Дениц приказал своим войскам на Западе капитулировать.
Перед этим он обстоятельно продумал, нельзя ли как-нибудь избежать официальной капитуляции и заменить ее простым прекращением борьбы. Из всего того, что было высказано относительно этой проблемы, верх одержали долг перед войсками и обязательства, данные победителями.
Немецкий солдат давал присягу подчиняться Адольфу Гитлеру как «фюреру германской империи и народа и верховному главнокомандующему германских вооруженных сил». И если смена глав правительства не освобождала немецких солдат от выполнения своих обязанностей, то все же формально со смертью Гитлера действие присяги прекращалось. Дениц совершенно правильно рассчитал, что, если он вообще не хочет потерять влияние в войсках, ему ни в коем случае нельзя отказываться от этого самого действенного средства. Поэтому в своем приказе войскам от 1 мая 1945 года он объявил, что принимает на себя ту присягу, которую войска дали его предшественнику. Он рассматривал клятву не как одностороннее обязательство солдат, данное своему фюреру, но и как обязательство для себя самого по отношению к войскам. Он объявил, что будет требовать выполнения присяги только тогда, когда после проверки это требование окажется оправданным.
Если бы он отказался принять решение прекратить борьбу и предоставил бы это низшим инстанциям, такой путь должен был бы неизбежно привести к совершенно иным результатам. Даже в мае 1945 года находились еще отдельные солдаты и даже целые части, которые были готовы выполнять присягу, сражаясь до последнего дыхания. Настроенные таким образом неизбежно должны были сталкиваться с элементами, способствующими моральному разложению войск и народа, равно как и с людьми более благоразумными, что, конечно, могло привести к серьезным противоречиям в войсках и народе, к гражданской войне, к хаосу. Помешать этому Дениц считал возможным только путем военной капитуляции, организованной и направляемой сверху.
Наряду с этими соображениями чисто военного характера не менее важными представлялись и соображения политические. Германское правительство опасалось, что если капитуляция не станет официальным актом, то этим самым победителям будет дан повод увековечить состояние войны и предоставлена возможность творить гораздо больший произвол, чем они могли себе позволить при наличии подписанного «акта» о капитуляции. Предполагалось, что такая «молчаливая» капитуляция позволит противнику быстрее ликвидировать политический режим данного государства, согласно нормам международного права, нежели официальный акт о капитуляции, совершенно исключающий всякую возможность апеллировать к международному праву. Поэтому германское правительство считало, что требование Германии относиться к ней с учетом существующих положений международного права будет выполнено только таким образом.
