Патрик Бьюкенен - Самоубийство сверхдержавы
Это единственное за всю проповедь упоминание об Иисусе. Причем Иисус по Уоткинс – не Сын Божий и не спаситель человечества, а всего-навсего «тот парень», который «подытожил» Исайю.
Зато проповедь преподобной Уоткинс, «Гармония свободы», цитировала Эмму Лазарус, Мартина Лютера Кинга, Обаму и Кэтрин Ли Бейтс, автора книги «Америка прекрасная», которая двадцать пять лет живет в греховном союзе с коллегой – профессором колледжа Уэллсли, доктором Кэтрин Коман. В завершение Уоткинс прочла заключительную строфу «Споем на множество голосов» Джеймса Уэлдона Джонсона, этого «национального гимна негров»{112}.
Для христиан Христос – Сын Божий. Лишь через Него мы можем прийти к Отцу и обрести спасение. Тем не менее, преподобная Уоткинс фактически отвергла своего Господа и его весть о спасении перед всем миром, выбрав взамен сказку индейцев чероки.
Инаугурация Обамы символизирует ослабление и упадок некогда могучей христианской веры, которая руководила общественной жизнью Америки на протяжении двух столетий.
Признаки упадка христианства
Со времен президента Гарри Трумэна каждый год выбирается особый день – День национальной молитвы; президент традиционно посещает ежегодную экуменическую службу в Восточном зале Белого дома. Обама эту службу отменил. Пресс-секретарь администрации Роберт Гиббс пояснил: «Президент молится каждый день»{113}.
Атеисты давно возражали против Национального дня молитвы, и Обама, цитируя комментарий «Лос-Анджелес таймс», «выказал нетипичное внимание к просьбам атеистов, а также первым среди президентов упомянул о неверующих на своей инаугурации»{114}.
Тем самым Белый дом при Обаме затеял долгую и успешную кампанию по изгнанию христианства из публичного пространства, сокращению его присутствия в нашей общественной жизни, умалению его статуса до всего-навсего одной из множества религий. Культурная власть в Америке давно принадлежит антихристианской элите, которая правит академическим миром, Голливудом и искусством. Секуляризм сделался государственной религией Америки, и люди это чувствуют. В мае того же года компания «Гэллап» провела опрос, показавший, что 76 процентов американцев считают – религия утрачивает влияние на американскую жизнь{115}.
Оценим статистику упадка христианства. Согласно данным Всеамериканской религиозной переписи 2008 года (опрошено 54 500 человек в течение шести месяцев), которая проводилась в рамках программы изучения общественных ценностей Тринити-колледжа в Хартфорде:
• 16 процентов всех взрослых и 20 процентов мужчин не придерживаются никакого вероисповедания. Среди американцев младше тридцати лет 25 процентов нерелигиозны{116}. Тридцать процентов всех супружеских пар не венчались в церкви; 27 процентов американцев против заупокойной службы{117}.
• Атеисты – единственная группа, которая выросла в численности в каждом штате с прошлой переписи (2001){118}.
Роберт Патнэм и Дэвид Кэмпбелл, авторы исследования «Американская благодать. Как религия разъединяет нас и объединяет» (2010), приводят еще более красноречивые цифры:
«Сегодня 17 процентов американцев признают себя нерелигиозными людьми, и эти новые «атеисты» в значительной степени представляют группу населения, которая вступила в сознательный возраст после 1990 года. От 25 до 30 процентов двадцатилетних и старше говорят, что не придерживаются никакого вероисповедания, это примерно в четыре раза больше, чем в предыдущих поколениях»{119}.
«Если более четверти молодых людей вступает во взрослую жизнь без религиозной самоидентификации, – добавляют Патнэм и Кэмпбелл, – перспективы религиозности в ближайшие десятилетия видятся существенно ограниченными»{120}.
• Северная Новая Англия обогнала Тихоокеанский Северо-Запад по численности населения, никак не ассоциирующего себя с церковью. Вермонт, представляемый сенатором-социалистом Берни Сандерсом, возглавляет это движение: 34 процента населения штата не привержено ни одной религии{121}. Неудивительно, что в Новой Англии горячо одобряют однополые браки. Ряды неверующих в Новой Англии постоянно пополняются, а число тех, кто состоит в традиционных религиозных общинах, неуклонно снижается. «Благодаря иммиграции и естественному приросту среди испаноязычных, Калифорния сегодня демонстрирует более высокую долю католиков, чем Новая Англия, – пишет Барри Космин из Общества изучения американской религиозности. – Упадок католицизма на Северо-Востоке поистине поразителен»{122}.
«Меня это глубоко ранило», – признался Джону Мичему[36] президент Южной теологической семинарии баптистов Р. Альберт Молер. Северо-Восток Америки, по словам Молера, «был опорой, столпом американской религиозности. Утрата Новой Англии поразила меня в самое сердце»{123}.
Этот упадок религиозности помогает объяснить неожиданное укрепление позиций Демократической партии в прежде «твердокаменных», республиканских штатах. Таков банальный, но оттого не менее справедливый вывод американской политики: чем менее религиозен электорат, тем больше он поддерживает демократов. Чем чаще человек посещает церковь, тем более он консервативен. Половина из тех, кто ходит в церковь еженедельно, полагает себя консерваторами, лишь 12 процентов говорят о себе как о либералах. Патнэм прослеживает политический «разрыв с Богом» до десятилетия Рейгана, когда «публичная религия резко сдвинулась вправо»{124}.
Впрочем, есть и явное исключение из этого правила.
Три четверти членов исторических чернокожих общин являются демократами. Чернокожие христиане чаще любой другой церковной группы утверждают, что в Библии «дословно записана Божья весть», чаще любой другой церковной группы, кроме Свидетелей Иеговы, говорят, что «вера чрезвычайно важна», и чаще всех, за исключением мормонов, верят в рай и ад{125}.
Тридцать шесть процентов чернокожих американцев посещают церковь еженедельно, 44 процента молятся ежедневно. Благодаря своей вере они предстают этакими «органическими консерваторами». Афроамериканцы в подавляющем большинстве высказывались против однополых браков в Калифорнии. Но в политике раса превыше религии, и потому афроамериканцы составляют наиболее надежный этнический блок сторонников Демократической партии.
• «Если оценивать долю взрослого населения США, доля христиан сократилась с 86 процентов в 1990 году до 76 процентов в 2008 году»{126}. Наибольшие потери понесли такие конгрегации, как епископальная, методистская, лютеранская и пресвитерианская.
Это основополагающие конгрегации, которые исповедуют умеренные взгляды и фокусируются на социальной справедливости и личном спасении; они объединяли большинство протестантов в восемнадцатом, девятнадцатом и в начале двадцатого столетий. С распространением евангелического христианства[37], однако, численность паствы в этих церквях сократилась с 50 процентов взрослого населения США в 1958 году до 13 процентов сегодня{127}.
Напротив, «преуспевающие мегацеркви», наподобие общины Рика Уоррена в Лейк-Форесте, штат Калифорния, постоянно пополняются за счет «беженцев» из традиционных конгрегаций; в 1990 году они имели всего 200 000 приверженцев, в 2000-м – уже 2,5 миллиона, а сейчас – 8 миллионов{128}. Марк Силк, представитель Программы изучения общественных ценностей, говорит: «Универсальная форма евангелизма становится нормативной для некатолического христианства в Соединенных Штатах»{129}.
«Традиционные» протестанты сегодня в основном поддерживают демократов. В пропорции больше чем два к одному (64 против 27 процентов) они не одобряют какие-либо дополнительные ограничения на право женщины делать аборт{130}. Если учесть, что лишь в 1930 году англиканская церковь на Ламбетской конференции призвала христиан признать допустимость контроля рождаемости, упадок традиционной христианской доктрины очевидно драматичен.
• Упадок религиозности отмечается не только среди христиан. Численность иудеев, считающих себя соблюдающими все заповеди религии, сократилось с 3,1 миллиона в 1990 году до 2,7 миллиона человек в 2008 году (то есть с 1,8 процента взрослого населения до 1,2 процента){131}. Иными словами, истинно религиозные иудеи не более многочисленны, чем приверженцы новых религий, таких как сайентология, викка и сантерия[38].
Майкл Фелзен пишет в журнале «Форвард»:
«Исследование Центра еврейского единства показывает, что иудеев по всем параметрам оценки религиозных убеждений меньше, чем евангелистов, традиционных протестантов и римских католиков. По сравнению с христианами, иудеи гораздо реже признают, что верят в Бога, в Библию как Слово Божие, в жизнь после смерти, в рай и ад»{132}.
При этом в конгрессе насчитывается 8,4 процента иудеев (2010) и 13 процентов таковых среди сенаторов. Епископальная церковь имеет в конгрессе всего 7 процентов представительства{133}.
