Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6489 ( № 47 2014)
Исторический факт, что действительно выдуманный саамский заговор вскоре самим НКВД был признан мифическим и все те, кто его сфальсифицировал, понесли заслуженное наказание, Кураевым трактуется как следствие борьбы за власть в НКВД и мелкой подлости его сотрудников. А как же иначе! Клеймящим всё советское крайне не выгодно признавать, что советская власть была в состоянии признавать свои ошибки и исправлять их. Да, цена этих ошибок страшна.. Ни одна безвинная смерть не будет оправдана никаким признанием ошибки… Но что-то я не припомню, чтобы хоть один кто-то покаялся за те унижения народа, что устроили младореформаторы в начале 90-х!
Очень жаль, что всё-таки интересный, полный драматизма материал превратился у Кураева в банальную агитку правозащитного сообщества. Наверное, Кураеву следовало бы и дальше писать сценарии… Жанр вполне для него подходящий. И фильмы забываются быстро, да и за режиссёрскими находками многое скрыть можно… В прозе не скроешься… Прежде всего от себя самого…
Теги: Михаил Кураев , Саамский заговор
Распад атома: замедленная прокрутка назад
Литература - как любой вид искусства – должна пробуждать чувства, дарить яркие эмоции, увеличивать сцепление человека с миром. "Ненавижу всяческую мертвечину! // Обожаю всяческую жизнь!" – восклицает Владимир Владимирович. Но что мы видим в современном литпроцессе? Крупными для поэзии тиражами выходят книги, содержащие суррогат творчества, а порой и просто плоды извращённого сознания. Сегодня на примере трёх книг, извлечённых с прилавка известного московского книжного магазина, попробуем проанализировать ситуацию. Начав с финальной точки распада литературного атома и двигаясь в обратную сторону, мы, наверное, сможем понять, какими же силами инициируется подобный распад.
Глухонемые говорят с незрячими
Павел Жагун.
Тысяча пальто / Вступ. статья К. Корчагина. – М.: Новое литературное обозрение, 2014. – 136 с. – (Серия «Новая поэзия»). – 500 экз.
Товарищ, отдохни. Хорошенько отдохни, прежде чем приступать к чтению, – если хочешь, даже «сядь на немую горку расторгнутых связей» . Что это значит? Не берусь судить. Ведь перед нами – книга Павла Жагуна «Тысяча пальто». И легко не будет, это можно твёрдо пообещать. Ведь автор – ярый постмодернист, доводящий до абсурда даже самые простые и понятные вещи. Фундаментом поэтического метода Жагуна является расщепление смысловой составляющей текста. Да что там текста – порой даже фразы или слова. Возьмём, к примеру, экзерсис «человек в пальто на заказ»:
свечение ночи в забытом дворе
в конце города –
система нескольких синих кроликов
Что называется, «вот и всё стихотворенье». Не пытайтесь найти здесь смысл. Его нет. И не может быть, ведь автор намеренно не даёт читателю возможности понять, о чём «стих». Жагуну это ни к чему. Он заявляет: «Чтение находит свой предел в буквальности текста». Стоп. Вроде бы вполне осмысленная фраза. Некое далеко идущее утверждение. Манифест? Именно. Причём в корне разрушающий любое адекватное понимание реальности. И таких манифестов в книге несколько. Каждый – лукавая постмодернистская сентенция. И да, ещё один важный момент. Каждое «программное заявление» повторено два раза: в начале книги как часть двух-, трёх-, четырёхстрочных текстов – и ближе к концу, в составе достаточно длинных стихов. Почему так? Чтобы «вдолбить» читателю принцип. Продираясь сквозь «чертёж пищевода двойного ежа», «разломы коренастого брейгеля» и «дрейфующие позиции не-понимания» , в какой-то момент поневоле отключаешь сознание. И на подготовленную таким образом почву пишется жагуновское видение мира. Суррогатный материал, не являющийся поэзией, – да и вообще литературой, – претендует на то, чтобы изменять наше с вами мировоззрение. Страшно? Если честно, всё-таки не очень, ведь лекарство от Жагуна заложено в нём же самом. Отсутствие таланта. Книга не держит ничем. Чтобы у читающего отключилось сознание, он должен и правда быть читающим. Но для этого что-то должно заставить его прочитать сборник целиком. Талант автора мог бы[?] Но его нет. Опровергните, если сможете. Но не забывайте, что
золотая болонка
вздрагивает нефтяным желе
в ссооббссттввеенноомм ооттрраажжееннииии
Любитель поплевать в суп
Тимур Кибиров.
См. выше. – М.: Время, 2014. – 80 с. – (Серия «Поэтическая библиотека»). – 1500 экз.
Взаимоотношения Поэта и Бога – тема сложная и крайне интересная. Как существо с тонким складом души, Поэт может показать читателям скрытое от взгляда непосвящённого. «Благословляйте Бога, боящиеся Господа в мудрости, ибо милость Господня в день суда – на боящихся Его», – возглашает царь Соломон. И ему доверяешь. Поэт – всегда проводник некоторой высшей энергии. Но каждого ли стихотворца можно назвать поэтом? Сделать определённые выводы на этот счёт нам поможет новая книга Тимура Кибирова «См. выше». Почему именно она? Потому что глубину таланта всегда можно определить по работе с «большими вопросами».
Обращений к религиозным темам в сборнике множество. Но – как бы это сказать помягче? – все они носят ярко выраженный оттенок глумливости. Кибиров как «мастер» жанра кухонной философии (вспомним непревзойдённую метафору «Небосвод голубой, как Уайльд») старается спроецировать своё видение жизни на основополагающие эпизоды христианской истории. И выдаёт, по сути, пошленькие анекдоты за некие вспышки религиозного опыта:
Новорождённый Карапуз,
Грудной Младенец Иисус
Дарует снова Новый год,
Ещё один нам шанс даёт.
В каждом «богоискательском» стихотворении – издёвка, тонкая или не очень. «На девятом месяце Мария. // Снега нету. Но подмёрзла грязь». «А был бы Он арийцем, а не жидом по матушке, // Так и доктор Геббельс уверовал бы!», «К наболевшему вопросу о filioque. // Слово предоставляется // Товарищу Жириновскому». Сакральные, мистические категории сводятся к местечковому юмору. И абсолютно не понятно, зачем так подходить к вопросу. Не веришь? Ок, не верь. Вот и свобода совести. Но к чему издеваться над тем, что свято для людей верующих?! Здесь уместна параллель с официантом, плюющим в суп. Он классово ненавидит клиента, потому что тот богаче, и делает гадость. На большую храбрости маловато, а мелкая – пожалуйте-с. Кибиров же ненавидит тех, кто способен искренне, честно, с трепетом – верить. Это не научный атеизм, а подленькое суесловие.
Вы спросите – в чём же корень кибировского отношения к Богу? Тут – как в известной песне: «…ответ ужасно прост – и ответ единственный». И кроется он в отношении к людям:
Влекусь, не уступая место тётке,
Нависшей надо мной. Не то чтоб я
Устал уж очень. Но таким уродкам
Не уступает ненависть моя.
Цветочки и ягодки в саду Ольги Седаковой
Ольга
Седакова.
сад мирозданья. – М.: Арт-Волхонка, 2014. – 72 с. – 2000 экз.
Вот книга Ольги Седаковой – «сад мирозданья». На всякий случай оговоримся, что опечатки никакой нет, название действительно написано со строчной буквы. Впрочем, самое интересное – далеко не в названии. Читаем аннотацию: «Ольга Седакова – выдающийся современный русский поэт». Своеобразная заявка. Дальше – больше. Несколько лет назад поэтессе была присвоена премия Данте Алигьери. Формулировка следующая: «За сочинения, в совершенстве выражающие поэзию как странствие к центру человеческого предназначения и обновляющие опыт высочайшего поэта Данте Алигьери». Что ж, звучит серьёзно. Так и хочется поскорее открыть сборник и понять уже в конце концов каковы они – выдающиеся русские поэты современности.
Как не дрогнувши вишни потрогать?
Эти вишни дыханья темней
собирают и пробуют копоть
неизвестных и сжатых огней.
Прекрасные, так созвучно эпохе звучащие строчки! Но почему-то сразу всплывает на обочине сознания что-то вот такое:
Неужели сейчас только бархатный луг
Трепетал позолотой полдневных лучей?
Неуклюжая туча ползёт, как паук,
И ползёт – и плетёт паутину теней!..
Ой, это Надсон. Им же критики попрекали поэтов аж в Серебряном веке! Так вот оно какое на самом деле наше время! Итак – выяснили: Седакова – настоящий современный поэт.
