Газета Завтра Газета - Газета Завтра 331 (14 2000)
А то, что полковник Фоменко прокатил маршала Сергеева на своем "динозаврике", — так, эпизод, случайность. Когда министр обороны знакомился с обстановкой на Сунженском хребте, командующий группировкой федеральных войск генерал-полковник Казанцев обронил фразу, подзывая Геннадия Дмитриевича: "Вот тот комбриг, о котором я вам говорил, товарищ министр". Несмотря на то, что высокие генералы на войне сплошь в полевом камуфляже и в простых сапогах, воинский этикет и субординация здесь соблюдаются пунктуально. И все же в тот день протокол был чуть-чуть нарушен. Когда надо было увозить министра обороны с КП, а это приличная высота, машина комбрига Фоменко оказалась самой подходящей. Армейские генералы все допытывались: "Что за чудо техники?" Софринский "динозаврик", смахивающий на гибрид крутого "хаммера" и старушки "БРДМки", оказался... дежурным тягачом, да еще переделанным из бронированной инкассаторской машины. Вход через высокую дверь, а не через узкий лючок. В салоне просторно, мягкие сиденья, как в "жигулях", хороший обзор сквозь пуленепробиваемые стекла, тепло. Армейцы добродушно улыбались, одобряя такую находку вэвэшников... Министр обороны, проехав в камуфлированном "динозаврике" с опознавательными знаками внутренних войск до вертолетной площадки, поинтересовался: "И много у тебя таких машин?" — "Эксклюзивный экземпляр, товарищ министр". Фоменко был рад не тому, что угодил министру, — боевому офицеру чужды любые проявления лести и подобострастия. Комбригу приятно было слышать из уст министра обороны добрые слова о грамотных действиях внутренних войск...
А когда придвинулись вплотную к Грозному, комбриг оставил свою уютную машину на тыловой базе и седлал уже БТР, БМП или танк-"шестьдесятдвойку". Склоны холма, на котором расположился его КП, были коварны не столько своей крутизной, сколько многослойностью чеченского "асфальта" — заледенелой тверди, покрытой скользкой грязью. Переиначивая название известного романа о войне, здесь нередко с горькой иронией говорили: "Танки идут юзом".
А их, самую грозную силу во внутренних войсках, надо было вывести на прямую наводку, подтянув как можно ближе к городским кварталам, чтобы обеспечить продвижение бригады вперед. И они, молодчаги, подошли. И ударили. И моджахеды побежали, оставляя кровавый след.
В ТЕ ДНИ В СОФРИНСКОЙ бригаде находились начальник штаба Московского округа внутренних войск генерал-лейтенант Александр Будников и заместитель командующего группировкой Особого района Грозного полковник Владимир Манюта. (23 февраля в Грозном ему были вручены генеральские погоны. Поздравляем!) Надо отдать им должное: присланные подгонять бригаду, они прекрасно понимали, что подстегивать комбрига Фоменко нет нужды. Советы и товарищеское ободрение старших начальников Геннадий Дмитриевич принимал с благодарностью. Тем более, что люди эти не рулили войсками из теплых палаток, а сидели рядом с ним на холодной броне, когда он выдвигался в боевые порядки...
Бригада усталая, потрепанная, но не разбитая, с честью выполнившая боевую задачу, построилась в каре на взгорке перед палаточным лагерем. Генерал Будников вручал отличившимся грамоты, знаки "За отличие в службе", ценные подарки. Комбриг Фоменко получил часы. Очередные, четвертые, за эту кампанию. Те, что вручил ему Казанцев, Геннадий Дмитриевич подарил комбату подполковнику Александру Беликову, другие — от администрации президента -— замначштаба бригады подполковнику Василию Атамасю. Своим боевым товарищам говорил при этом: "Все, что могу..."
Есть у него часы и от министра внутренних дел, и еще одни, роскошные и дорогие, какие дарят как дополнение к Золотой Звезде. Часы нынче — самый расхожий подарок, вещь, каждому необходимая, полезная.
И то верно: без точного хронометра командиру воюющей бригады никак нельзя. Сутки наполнены спрессованными минутами. Цена даже одного иного мгновения на войне страшно высока. А его бригада не выходила из боев неделями. Сколько смертельно опасных мгновений вместили те дни?..
"Возьми в пример себе героя" — банальный, вроде бы, затертый в бесчисленных повторениях призыв. Но вот нынешние слушатели Академии Генерального штаба полковники Владимир Афонин и Сергей Бубенчиков именно к Фоменко приехали за боевым опытом. Несколько дней ходили за ним по пятам: выезжали на боевые операции, присутствовали на совещаниях, зарисовывали схемы. Геннадий Дмитриевич стоически выдерживал визиты гостей. В бригаде кто только ни побывал: представитель правительства России в Чечне Н.Кошман и небезызвестный Беслан Гантамиров, министр культуры России В. Сидоров и священнослужители, проверяющие прокуроры и советчики-психологи. Про телевизионщиков и газетчиков и говорить не приходится — несть числа... Фоменко ровен со всеми, терпим. Всеобщее пристальное внимание вполне объяснимо. Во-первых, софринская ОБрОН — часть, известная, можно сказать, легендарная. Своего рода "фирменный знак" не только Московского округа, но и всех внутренних войск. Всегда на острие событий, всегда на передовой. А теперь и комбриг — Герой России, личность незаурядная.
Так распорядилась судьба, что принял он бригаду в очень тяжелые времена и повел ее, что называется, с марша — в бой. Потери, которые софринцы понесли в Грозном, — удар для всех тяжелый. А каково командиру, ответственному за все, за каждого солдата? Да если еще начнут за глаза, злым шепотком винить именно его. К чести софринцев, ни один из офицеров, прапорщиков и солдат не высказал упрека своему боевому комбригу. Не может быть упреков командиру, кто пресловутые тяготы и лишения несет на войне бок о бок с солдатом, как все, рискуя собственной жизнью...
Он служил на высокой должности во внутренних войсках Украины, но там не остался, когда распался Союз. Он вполне мог бы благополучно устроиться подальше от "горячих точек". Но согласился на полк в Дагестане, с понижением. Знал прекрасно, что там уже "припекает", что полк только-только формируется в боевой коллектив. Смешно сказать: выставили заставами вдоль горной чеченской границы на фронте в несколько десятков километров, вооружив, кроме стрелкового оружия... резиновыми палками. Получив сигнал о замеченном с заставы бронеобъекте противника, он приказывал своему артвооруженцу подполковнику Галееву: "Рафаэль Рахимович, хватай гранатомет и на "газоне-шестьдесят шестом" дуй на заставу". Неделю так и воевали, с единственным РПГ-7. Фоменко, инициативный и контактный, быстро наладил взаимодействие с пограничниками, не отстал от командующего тактической группировкой, пока не получил СПГ, АГСы, "Мухи", "Шмели", стереотрубы. Тогда господствующие высоты от Хасавюрта до Алмака были нашими. Бандиты в районе Зандака и других чеченских сел это хорошо знали, особо не рыпались. Полк держал границу до конца 96-го. Чем обернулось то пресловутое "хасавюртовское замирение" — теперь всем известно.
Войска ушли тогда из Грозного, чтобы ровно через четыре года сюда вернуться. Самый тяжелый для софринцев бой был 29 декабря в Старых Промыслах. Бой на всем протяжении рубежа, занимаемого бригадой, бой с утра и до темноты. Моджахеды засели в подвалах пятиэтажек, стоящих крепостной стеной на фоне домишек частного сектора. И сегодня тяжело вспоминать участникам того боя, "как мы их били, как доставалося и нам".
Бригаду, едва вышедшую из боя, как палочку-выручалочку, бросили в Алхан-Калу — там прорыв боевиков. Потом опять в Грозный. На этот раз в Заводской район. Здесь капитально окопались-ощетинились два отряда "непримиримых" — наемники-ваххабиты и чеченцы-наурцы...
Тяжелая очередь из “эзушки” шарахнула со стороны стадиона в полуметре от сетки, занавешиваюшей КП бригады. Упали на дно сырого окопа все, кто там был. "Духи" долбанули еще. Справа по фронту стояла батарея “саушек”, огонь которых корректировал майор по имени Ермек. К нему прибежал боец: "Товарищ майор, у нас "двухсотый" и два "трехсотых"! Огромный майор, в мешковатом маскхалате, похожий на белого медведя, увалисто побежал на свои позиции. Комбриг ставит задачу засечь и подавить вражью зенитную спарку. Ни танком, ни СПГ укрывшихся бандитов не достать. Работают минометчики.
А севернее, ближе к центру, работает авиация — зоркий комбриг даже считает отделившиеся от самолета бомбы: "Вон они — раз, два, три, четыре, пять, шесть..." В подтверждение правильности счета один за другим в городских кварталах ухают шесть взрывов. А кто-то сказал, что весь Грозный уже взят, что только софринцы топчутся...
Это хорошо, когда против минометов и зенитных установок противника есть наша авиация и тяжелая артиллерия. Это хорошо, что есть в бойцах и злость, и решимость сражаться. Конечно, мало приятного командиру слышать от своего солдата: "Я вперед не пойду". Это даже не трусость. Устал парень, надломился. Запас прочности у всех ведь разный...
