Эдуард Байков - Уфимская литературная критика. Выпуск 1
Завершая обзор, мы можем с удовлетворением констатировать, что, несмотря на отсутствие поддержки (финансовой, организационной) литераторов со стороны государства и нежелание крупных столичных издательств печатать «нераскрученных» авторов из провинции, наши писатели, молодые таланты, не отчаиваются и пытаются, кто как, издаваться небольшими тиражами в местных мини-типографиях (за свой счет). Где же наши уфимские (и районные) спонсоры и меценаты? Ау, откликнитесь! Давайте, поддержим земляков, мы, читатели, хотя бы тем, что будем покупать их книги, требуя в книжных магазинах города.
Зиновий Уфимский
«Право на защиту»
Разнесенный в пух и прах за свой роман «Гнев» уфимский писатель Эдуард Байков нуждается в обелении от абсолютно неправомерных нападок и ошибочных оценок критика В. Ханова («Истоки», № 5). По моему глубокому разумению, этот Зоил не сумел понять истинный смысл произведения Байкова, выраженный в тематике, проблематике и идейном мире романа, т. е. в содержании. Как не удосужился отметить и сильные стороны авторского стиля, т. е. формы.
Сразу же виден необычайно богатый лексический багаж – автор превосходно владеет словарной составляющей литературного стиля. Не секрет, что у большинства начинающих авторов тексты полны грамматических и лексических ошибок (впрочем, и стилистических недоразумений тоже). В произведениях Байкова подобных просчетов вы не найдете. Вероятно, автор или сам является грамотным стилистом и лексикологом, или имеет персонального редактора-корректора, который правит его тексты. Герой романа – киллер проходит «все круги экзистенциального ада» современной криминальной жизни. В лучших традициях Достоевского автор рефлектирует над глубинами подлости и нравственности, разверзающимися в характере главного персонажа. Превосходно показано, как среди мерзости бытия возникают источники, откуда мощными струями бьют излучения высших мотивов и чувственных проявлений, определяемых безусловными инвариантами Добра, Любви и Милосердия.
Кроме всего прочего, автор впервые(!) в мировой художественной литературе проник в психическую сферу серийного преступника, со всей убедительностью и научной достоверностью раскрыв перед нами мир мотиваций и побуждений маньяка. Жалкие попытки всяких там Томасов Хэррисов (в его «Молчании ягнят» и «Ганнибале») разобраться в подсознательных импульсах и желаниях серийных убийц, опосредующих их кровавую деятельность, выглядят смехотворно и откровенно слабо. Байков ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАЗБИРАЕТСЯ в подобных вопросах. И, если говорить о смаковании изуверств и откровенных порнографических сцен, то, как раз таки Байкову удалось это умело избежать.
Что касается «волка с овечьим сердцем», то настоящий мужчина умеет рвать зубами заклятого врага и одновременно быть нежным и предупредительным со своей подругой. Не нужно все редуцировать к набившим оскомину театрально-напыщенным стереотипам – злодей, герой, плут, простак и пр. Человек настолько многоплановое существо, что мерить его плоскими рамками двухмерности просто смешно.
И еще одно. Сравнивать авторов, работающих в «легких» жанрах с писателями «большой литературы» просто некорректно – у тех и других совершенно разные задачи и цели. Соответственно разнятся как нюансы содержания, так и способы и формы художественного изображения окружающего нас бытия – материального, духовного и социального, включая внутренний мир самого субъекта познания, т. е. человека.
Кирилл Москвин
«Творчество беллетриста подобно искусству кулинара»
Как известно, литература, героями которой являются отрицательные персонажи, в настоящее время распространена довольно широко. Книг, героями которых являются маньяки и наемные убийцы, по-видимому, скоро станет больше, чем книг, в которых главные герои – служители закона. Однако обращает на себя внимание тот странный факт, что книги пишутся с явной симпатией к персонажам, которые традиционно считались отрицательными. Впрочем, этот факт имеет отношение не только к литературе – вспомните, например, недавно прошедший в телеэфире сериал «Бригада» (показан двукратно в эфире РТР, на очереди – демонстрация в эфире других каналов), за судьбами героев – отрицательных героев! – которого с неослабевающим интересом следила вся страна.
Объяснить это одновременно и сложно, и просто. Просто потому, что на Западе, где и зародилась подобная традиция романтизации злодеев, многим обывателям хочется острых ощущений – а что может быть интереснее, чем представить себе положительного злодея? Трудно потому, что романтизируется Зло. Обыватель готов до посинения требовать «соблюдения прав человека», но если преступник убьет родственника это самого обывателя, тот с таким же энтузиазмом будет требовать «раздавить гадину». И будет прав. Первое стремление рождает спрос (и, как следствие – предложение) на книги и фильмы, воспевающие злодеев, второе стремление приводит к появлению книг и фильмов, где мужественные детективы и полицейские с риском для жизни преследуют преступников. Но проблема именно в том, что преступник предстает в книгах и кинофильмах либо как гонимый обществом страдалец, либо как воплощение зла. И как ни странно, ущербны оба подхода – хотя второй все же более правилен. Ущербны они потому, что и в первом, и во втором случае «за кадром» остается личность самого преступника. Авторы показывают злодеяния преступников – но очень редко читатель понимает, ЧТО именно движет убийцей или маньяком. А ведь именно это интереснее и важнее всего – понять, ПОЧЕМУ совершается преступление. И речь здесь вовсе не о том, что называется «мотивами преступления»… Однако погружение в психологию героев – редкость (оно и понятно, нельзя тонко выписать характеры и психологию героев, если над автором, словно нож гильотины, висит План, по которому нужно сдать в издательство три, а то и больше книжек в год – до психологии ли здесь?). Для таких авторов, как Маринина и Незнанский, Серова и Платова, понимание психологии преступника – недосягаемая высота. И тем приятнее прочесть книгу, автор которой нашел в себе достаточно сил, чтобы покорить эту высоту.
Собственно, все вышесказанное – лишь повод для того, чтобы рассказать о новом романе уфимского писателя Эдуарда Байкова «Гнев». Романе, который сочетает в себе черты детектива и триллера.
«Гнев» – книга, необычная во многих отношениях. Роман четко делится на две части – в первой читателя ждет рассказ о противоборстве киллера, главного героя романа, с мафиозными группировками столицы, во второй наемный убийца берет на себя охоту за маньяком, терроризирующим жителей города.
Особую радость вызывает то, что книга написана на высоком профессиональном уровне – причем автор одинаково успешно показывает нам как детективную, так и лирическую линию сюжета книги. Столь же убедительно и «выпукло» показаны и герои романа – причем независимо от того, главный это персонаж или одно из многочисленных второстепенных лиц, в их реальность веришь сразу, окончательно и бесповоротно.
Главный герой книги, наемный убийца по прозвищу Маугли, при всех своих «суперменских» качествах похож на обычного человека из толпы – в том смысле, что он убедителен (как, повторюсь, и все герои «Гнева» – особенно на фоне безликих «картонных» персонажей современного «массового» детектива). Столь же убедительно и впечатляюще автор показывает борьбу Маугли со столичными криминальными авторитетами, демонстрируя при этом немалые познания в оружии, технике боя и прочих специфических областях.
Но, как кажется, наибольшую важность представляет (несмотря на ее краткость) вторая часть, в которой автор в полной мере показал, как происходит ломка сознания, в результате чего обычный, казалось бы, человек превращается в чудовище, одержимое жаждой убийства. Читатель погружается в таинственный и причудливый мир человеческого подсознания, которое оказывает огромное влияние на происходящие с человеком изменения. И этот призрачный мир тайных желаний и стремлений, диких, полуживотных страстей, оказывается гораздо страшнее всех опасностей мира, который нас окружает. В какой-то момент читатель понимает, что главная опасность для любого человека скрыта внутри него самого – потому что можно укрыться от любой внешней опасности, но скрыться от самого себя еще не удавалось никому.
Но все это выглядело бы странным, если бы автор просто напугал читателя. Впрочем, также странно было бы, окажись концовка «Гнева» типичным хэппи-эндом. Между тем несколько необычная, кое в чем даже парадоксальная, развязка романа логично вытекает из всего, что описано в книге. Надежда остается – и читатель понимает это после прочтения романа.
Конечно, кое-кто может сказать – а стоит ли так убедительно показывать Зло? Не опасно ли это? Не приведет ли это к чему-нибудь плохому? Думается, нет. Потому что главная цель «Гнева» – показать, как Зло рождается. И не просто показать, а еще и понять причины его появления. Автор не столько пугает нас, читателей, сколько предупреждает об опасности. А ведь все мы помним старую истину – «Кто предупрежден – тот вооружен»…
