Эксперт Эксперт - Эксперт № 35 (2014)
Что касается привлечения иностранных специалистов для чтения лекций, то, например, в ИВШМ СПбГУ уверены: если отсутствует реальная интеграция иностранных преподавателей в работу школы, если читаемый ими курс не вписывается в ее программы и не стыкуется по содержанию и методике с курсами российских коллег, привлечение таких специалистов не более чем маркетинговый ход. (В этой школе в 2013/2014 учебном году на всех типах программ преподавали 23 иностранных специалиста.) Сергей Филонович также считает, что участие иностранцев необходимо прежде всего для того, чтобы полнее раскрыть содержание программ, задаваемое самой школой: «Я приглашаю зарубежных бизнесменов, работающих в России, на программы Executive MBA, чтобы слушатели узнали независимое мнение о том, что такое “российский менеджмент”. Когда канадец, уже десять лет работающий здесь, рассказывает, чем специфичен, с его точки зрения, бизнес в России и чем он отличается от западного, это эксклюзивно. Тут иностранцы абсолютно необходимы. А во всем остальном — зачем?»
Практически у всех в учебный процесс встроено сотрудничество с зарубежными учебными заведениями или компаниями. Слушателям предлагаются стажировки за рубежом. Скажем, в ИДАБ зарубежные стажировки планируются совместно с партнерами из Германии и Чехии. В программы обучения студентов включены модули иностранных школ: чтобы их освоить, слушатели выезжают за границу. Студенты программ MBA и профессиональной переподготовки ИВШМ СПбГУ в зависимости от программ и специализации проходят включенное обучение в Высшей коммерческой школе Парижа, Школе бизнеса имени Фукуа Университета Дьюка (США), Бизнес-школе Университета Гонконга, Бизнес-школе Сингапурского университета, Бизнес-школе университета Аалто (Финляндия) — всего у петербургской школы в мире 55 партнеров. Так, на программах переподготовки и повышения квалификации по логистике и управлению цепями поставок для сотрудников РЖД один из модулей реализуется в Европейской школе бизнеса в Висбадене (Германия). Там слушатели не только посещают лекции, но и знакомятся с практикой работы Deutsche Bahn (немецкий аналог РЖД) и логистического центра Франкфуртского аэропорта.
Олег Виханский: «Сейчас достаточно много менеджеров, готовых и желающих преподавать»
Фото: Олег Сердечников
Большинство школ активно аккредитует свои программы в международных ассоциациях бизнес-образования и профессиональных ассоциациях, хотя смысл этого объясняют по-разному.
Для одних это некий знак качества, важный и на внутреннем рынке. «При современном уровне глобализации экономики, а тем более уровне глобализации образования очевидно, что любая бизнес-школа будет признана на национальном рынке только в той мере, в какой она признается серьезным игроком в международной среде. Представьте, что вам предлагают билеты на балет в Мариинский или Большой театр — или в “театр Икс”, заявляющий, что он лучший в стране, но при этом никому в мире не известный… Международный рынок определяет бенчмарки для развития школы, оценки ее успехов…» — подчеркивает Юрий Федотов.
Для других это прежде всего возможность с помощью международного аудита взглянуть на себя со стороны. «Аккредитация позволяет внимательнее взглянуть на стратегию развития и ресурсный потенциал школы, реально увидеть свои проблемы, определить пути и этапы их решения. Серьезные аккредитации направлены на то, чтобы помочь школе встать на цыпочки, напрячься и подняться на новый уровень. Это — процесс самоанализа. Как внимательный и самокритичный взгляд в зеркало: я себе казался таким красивым, а оказывается, я толстый, мышцы у меня атрофировались, надо заняться спортом. Хорошая аккредитация зовет к действию», — заключает Сергей Мясоедов.
Впрочем, иногда такие ожидания не вполне оправдываются. Скажем, ВШБ МГУ, проходящей очередную международную аккредитацию, аудиторы рекомендовали организовывать студентам стажировки не только в российских, но и в зарубежных компаниях, поскольку в школе заявляют о подготовке менеджеров, способных работать на мировом рынке. Это еще куда ни шло: сейчас в школе изучают законодательство других стран, наводят мосты к иностранным компаниям. А вот в другом случае вклад аудиторов в организацию работы школы ограничился замечанием, что меню в столовой не дублировалось на английском языке.
Средством, чтобы войти в международное поле бизнес-образования, многие считают исследовательскую работу преподавателей школ. В особенности это подчеркивают в ИВШМ СПбГУ. Международно признанные исследования здесь считают важной составляющей успеха. «Бизнес-школа, как и любое другое учебное заведение, должна быть не только местом трансляции знаний, но и местом их создания. Исследовательская работа имеет прямую связь с квалификацией преподавателей, равно как и с ожиданиями слушателей. Студенты ожидают услышать курс, в котором преподаватель будет способен на обобщения за пределами историй о своей работе в нескольких компаниях, равно как и на понимание современного состояния своей области, что невозможно без знания международных научных публикаций», — поясняет Юрий Федотов.
С тезисом о необходимости обобщения опыта и знаний о менеджменте в виде кейсов и прикладных статей не спорит никто. Однако некоторые сомневаются в том, что следует до конца быть в тренде повышения «фундаментальности» исследований, который установился в зарубежном бизнес-образовании. Сергей Филонович указывает на укоренившийся в нем механистический взгляд на суть и нормы проведения таких исследований, что делает их результаты бессмысленными и в конечном счете не прибавляющими новых знаний о менеджменте. «В нынешней логике, характерной для исследований в области менеджмента, все перевернуто. Выдвигается гипотеза, потом собираются эмпирические данные, обрабатываются и гипотеза проверяется. Но в настоящей науке гипотеза — всегда результат наблюдения. Любая теория строится на основе анализа эмпирических данных. Действительно, инсайт, догадка где-то всегда происходит. Но только после того, как вы что-то изучили. Чем наука отличается от обработки данных? Наука начинается там, где начинается риск. Представьте, что вы обнаружили некий диссонанс и пытаетесь этот диссонанс разрешить путем модификации теории или перехода к новой парадигме. Но когда есть диссонанс, всегда есть риск, что у тебя не хватит мозгов или материала, чтобы его разрешить. А когда вы тупо собираете материал по шестистам предприятиям, заводите собранные данные в программу, которая выплевывает вам результаты, и начинаете их интерпретировать, то риска нет: что-нибудь интерпретировать вы всегда сумеете».
Против абсолютизации исследований в качестве формального показателя успешности бизнес-школы настроены и другие. Кто-то иронично замечает, что многие школы за рубежом специально выделяют ставки для профессоров, чьей задачей является исключительно подготовка статей в академические журналы, но при этом еще никто не слышал, чтобы поступающий в ту или иную школу человек интересовался, какова публикационная активность преподавателей школы. В целом общее мнение склоняется к тому, что «мы должны помогать бизнесменам получить практические знания, а не зарабатывать очки в заумных математизированных журналах». Правда, пока российским школам, замечает один из наших респондентов, приходится играть в такую игру, если мировые аккредитация и рэнкинги требуют этого.
Получается, что российские бизнес-школы, найдя свою нишу, пока лишены возможности серьезно влиять на правила, установленные международными игроками. Тем не менее «фронда» зреет: по слухам, в бизнес-школах стран Латинской Америки и Азии также поговаривают о необходимости пересмотра подходов к нормативам исследований.
В подготовке статьи принимала участие Вера Краснова
Будущие генералы от промышленности Вера Краснова
Московской высшей школе инжиниринга готовят кадры нового типа для российских предприятий. Это инженеры-практики с экономической и управленческой подготовкой
section class="box-today"
Сюжеты
Бизнес-образование:
Своих научим сами
Очередь к станку
/section section class="tags"
Теги
Бизнес-образование
Образование
Общество
/section
Если вы реализуете любой промышленный проект, будь то завод по производству стиральных машин или удобрений, он включает кроме технологической составляющей экономическую, юридическую, управленческую, организационную, эксплуатационную, а также работу с персоналом. Все это включено в наши программы», — говорит Вальтер Рац , генеральный директор Московской высшей школы инжиниринга (МВШИ). Школа эта необычна не только по российским, но и по западным меркам.
