Михаил Жданов - Кто вы, агент 007 ? Где МИ-6 прячет «настоящего» Джеймса Бонда
Разумеется, архив этот был огромен и за один раз скопировать его было невозможно. Филби начал с самого ценного — в Москву были отправлены списки агентов в разных странах, коды и параметры радиоволн, использовавшихся для связи с ними. Чтобы интерес к архивам не выглядел неестественным, Филби буквально фонтанировал идеями различных операций в оккупированной Европе. Начальство не могло нарадоваться на такого инициативного и творчески мыслящего сотрудника. А тем временем шифровальщики советского посольства день и ночь кодировали огромное количество материалов для передачи в Москву.
На вершине успеха
А что же Блант, недавний лидер марксистского кружка? Он начал с того, что завербовал Джона Кернкросса — еще одного выпускника Кембриджа. Кернкросс в это время работал в Министерстве иностранных дел и мог собирать необходимую информацию, касавшуюся в первую очередь заокеанского партнера Британии, Соединенных Штатов Америки. Для советской разведки это было весьма ценное приобретение, поскольку собственная агентурная сеть в США была у нас в ту пору не слишком развита.
Сам Блант тоже попытался внедриться в спецслужбы ив 1939 году подал заявление на пятимесячные курсы военной разведки. Однако многолетнее лидерство в левацких кружках не могло не сказаться на его карьерных перспективах. Бланту отказали, мотивируя это его неблагонадежностью. Однако события на фронтах Второй мировой войны заставили руководство английских спецслужб пересмотреть свои взгляды. Армейская разведка, понесшая значительные потери, нуждалась в новых кадрах. В итоге Блант добился заветной должности, попал на фронт, там блестяще выполнял все порученные задания и еле-еле успел эвакуироваться из Франции вместе с отступающими британскими частями. Теперь его благонадежность не вызывала сомнений, и он с помощью Берджесса устроился на службу в английскую контрразведку МИ-5. Теперь схема работала идеально: двое из членов «Кембриджской пятерки» работали в Министерстве иностранных дел, двое — в разведке, а Блант в контрразведке следил за тем, чтобы их деятельность не была раскрыта.
В течение всей войны советские агенты действовали весьма успешно, добывая информацию самого различного характера. В СССР потоком шли разведывательные сводки от британской агентурной сети в оккупированной Европе, чертежи новых видов вооружения, новости из мира большой политики. В Москве прекрасно знали обо всех союзнических договоренностях и противоречиях. Данные, которые приходили от «Кембриджской пятерки», позволяли Сталину успешно планировать операции против немцев и лавировать между англичанами и американцами. Наша дипломатия изначально имела весомое преимущество, поскольку знала многое о планах противоположной стороны. Во многом это предопределило успех Советского Союза на конференциях антигитлеровской коалиции в Тегеране и Ялте.
Члены «Кембриджской пятерки» тем временем стремительно укрепляли свои позиции. Так, в 1943 году Блант помимо своей службы в контрразведке стал инспектором Королевской картинной галереи. Это назначение — на первый взгляд весьма безобидное — позволило ему войти в высший свет Англии. Он поддерживал тесные связи с королевской семьей и со многими выдающимися деятелями консервативной партии, происходившими из древних аристократических родов. В частности, свел дружбу с руководителем Департамента Министерства колоний Роджером Асклеем, с которым они частенько сидели в одном из лондонских пабов и обсуждали ситуацию в разных уголках британской колониальной империи. Асклей и не подозревал, что вносит в крушение этой империи вклад, гораздо больший, чем все освободительные движения, вместе взятые. Ведь информация, полученная от него, передавалась Блантом в Москву, где ее тщательно учитывали и использовали для поддержки национальных революций.
Есть сведения, что советские агенты в Индии передавали ценную информацию для партии «Индийский национальный конгресс», которая умело использовала ее в своей борьбе за независимость. Информация эта касалась таких вещей, в курсе которых могло находиться только Министерство колоний. Следовательно, это были данные, полученные от Бланта.
Еще более важный рывок вверх по служебной лестнице сделал Маклин. В 1944 году он был назначен начальником канцелярии английского посольства в Вашингтоне. Один из первых звонков был сделан им в советское консульство, для того чтобы установить контакты с местным резидентом НКВД. Вскоре из Вашингтона в Москву начала поступать ценнейшая информация, в первую очередь сверхсекретная переписка между Рузвельтом и Черчиллем. Надо сказать, что в своих письмах они достаточно откровенно обсуждали свою политику в отношении СССР и планы послевоенного устройства Европы. Английский премьер последовательно продвигал идею о том, что русских нельзя пускать в Европу и против них необходимо поставить заслон. Рузвельт же считал, что по отношению к своему союзнику нужно проводить более честную политику. Все это лишь с небольшой задержкой становилось известно Сталину.
Вскоре Маклин получил доступ к еще одной сверхсекретной информации, касавшейся разработки атомной бомбы. О том, как МИ-6 помогала Советскому Союзу создать собственное ядерное оружие, я еще расскажу в этой книге. Пока достаточно упомянуть, что создание страшнейшего по своей разрушительной силе оружия началось именно в Великобритании и лишь в связи с недостатком финансовых средств англичане передали работу над ним в США. Однако Британия не устранилась от участия в так называемом манхэттенском проекте, и между двумя странами происходил регулярный обмен конфиденциальной информацией.
В свою очередь, по службе продвинулся и Филби. Причем довольно комичным образом: его, советского агента, назначили руководителем «секции 9» в английской разведке, которая занималась. шпионской деятельностью против СССР. Большего издевательства над разведывательной деятельностью нельзя было придумать даже специально. Отныне из Советского Союза в Британию пошел мутный поток дезинформации, вводивший в полное заблуждение руководство английских спецслужб. Естественно, оказалась «засвеченной» и вся агентурная сеть в нашей стране. Более того — агентурные сети дружественных разведок, таких как ЦРУ, делившихся информацией с МИ-6, тоже оказались в значительной степени раскрыты Кимом Филби. «Этот человек для нас ценнее, чем целый штат контрразведчиков», — говорил о нем в 1947 году нарком внутренних дел СССР.
Однако большие успехи были сопряжены с большим риском. И вскоре «Кембриджская пятерка» оказалась под угрозой.
Провал
То, что советское руководство получает откуда-то море конфиденциальной информации, не могло пройти совершенно незамеченным. Первыми тревогу подняли, однако, не англичане, а американцы. В ЦРУ задумались о том, почему значительная часть сведений, которые они поставляли британцам, оказывается в России. Летом 1945 года руководство ЦРУ обратилось к руководству МИ-6 с предостережением и настоятельным пожеланием провести внутреннюю проверку, которая вскоре и была начата.
Под ударом оказался Берджесс, который от греха подальше решил перейти в Министерство иностранных дел, к двум своим товарищам. Поскольку на тот момент он был снабжен лучшими рекомендациями от руководителей СИС, его приняли на работу без всяких разговоров и назначили личным помощником Гектора Мак-Нейла, заместителя министра иностранных дел в лейбористском правительстве. Это снова обеспечило его ценной информацией, но. небезграничными оказались ресурсы организма. Жизнь в напряжении, постоянное пребывание в страхе разоблачения истощили его нервную систему. Жизнерадостный и открытый в студенческие годы, он постепенно стал замкнутым и угрюмым, но все еще продолжал держаться. Переход в Министерство иностранных дел стал для него последним стрессом, который он уже не выдержал. В разведке в таких случаях говорят: «агент сгорел». Иногда это бывает депрессия, заканчивающаяся самоубийством, иногда — психическое расстройство.
Берджесс горел долго и ярко. Из всех доступных методов расслабления он избрал самый доступный — алкоголь. Причем в нетрезвый образ жизни ему удалось втянуть и другого члена «пятерки», тоже находившегося на грани нервного срыва, — Маклина. Вместе они стали завсегдатаями лондонских пабов, где регулярно устраивали пьяные драки и дебоши. В дополнение ко всему Берджесс начал яростно критиковать правительство. Таким образом, были нарушены сразу две заповеди, которые нужно было соблюдать строжайшим образом: не привлекать к себе внимания и не контактировать слишком открыто с другими агентами.
Надо сказать, что Министерство иностранных дел честно боролось за спасение советского агента. Берджесса и Маклина разлучили, и второго из них отправили в Каир для работы в тамошнем посольстве. Ситуация на Ближнем Востоке тем временем обострилась до предела в связи с образованием там государства Израиль. К новоявленной еврейской стране враждебно относились все без исключения арабские страны, и Египет в том числе. Британия традиционно поддерживала арабов, СССР решил помочь Израилю, поскольку рассчитывал на социалистическую ориентацию нового государства. Маклин вполне мог сыграть большую роль в изменении симпатий арабов, но. ив Египте он продолжал вести разгульный образ жизни. В одной из докладных записок, направленных из британского посольства в Каире в Лондон, о нем говорилось: «Чем быстрее мы избавимся от этого отвратительного человека, тем лучше будет для нас». Из Египта Маклина отозвали.
