Семен Багдасаров - Ближний Восток. Перезагрузка
Что мы сейчас делаем в этом плане? У нас есть воинская часть в Таджикистане — так называемая 201-я военная база. Ее штаб всегда находился в Душанбе, там же располагались еще несколько подразделений, госпиталь и т. п. Прекрасные места, я много раз там был. Один полк размещался в Курган-Тюбе, а другой, максимально приближенный к афгано-таджикской границе, — в Кулябе. Так вот, Кулябский полк, который был расположен в 42 километрах от границы, внезапно вывели оттуда по настоянию таджикской стороны и передислоцировали на полигон Ляур — это полигон 201-й базы — мол, живите там. С женами, детьми, школами.
Некоторые районы Кыргызстана превратились в очаги экстремизма.
По какой причине? И все гадают по-умному. А я скажу откровенно. Никаких догадок — только факты. В центре Душанбе, где располагался штаб 201-й базы, был обустроенный городок для военных и их семей. И вдруг несколько лет назад штаб со всей инфраструктурой тоже решили вывести — и перевели в один из самых запущенных, отдаленных районов Душанбе. Но что же возникло на его месте? Жилой квартал? Обижаете. Там сейчас возвышается дворец его превосходительства Эмомали Шариповича Рахмона. Пойдем дальше. Дивизионный госпиталь тоже стоял в шикарном месте, много лет, еще с советских времен, и его тоже внезапно перевели. Что вместо него? Еще один роскошный дворец, на этот раз не главы Таджикистана, а близкого к нему человека.
Второй полк, Курган-Тюбинский, остался на своем месте. Но он расположен более чем в 200 километрах от границы. Как вам это нравится? И ни слова не хотят таджикские власти слышать о перемещении наших отдельных подразделений в район Горного Бадахшана. Хотя соглашение по поводу продления пребывания нашей базы в Таджикистане предусматривает отдельной статьей такую возможность, пусть и с разрешения местных властей.
Но нам говорят: туда не надо. Не хотят пускать. А почему? Потому что в этом месте границы — прекрасное окно, во-первых, для мощнейшего наркотрафика, а во-вторых, для столь же могучего потока китайского ширпотреба. Казалось бы, у наших военных нет задачи бороться с контрабандой на территории другого государства. Но не пускают. А значит, не хотят, чтобы мы получали реальную информацию о том, что там творится. Может, потому что в 2012 году, когда произошел конфликт в Горном Бадахшане, выяснилось, что заместитель начальника штаба Ишкашимского погранотряда оказался (я упоминал об этом в предыдущей книге) родным братом криминального авторитета Леши Горбуна — Абдуламона Айембекова, наркобарона, по сравнению с которым Пабло Эскобар — просто мелкий пушер. Я, когда об этом услышал, не поверил. Думаю, не может быть, наверное, однофамильцы? Но нет, оказались и правда братья. Хорошо охранялась граница!
Вот скажите, так можно относиться к великой стране? К стране, которая сделала все, чтобы вы жили в более-менее нормальных условиях? К стране, которая вам обеспечивает безопасность? Может быть, хватит? Если там не нужна наша база, может, и нам стоит подумать, а в подходящем ли месте мы расположились? Авиации нашей там нет. Была когда-то, еще когда французская авиагруппа базировалась в душанбинском аэропорту — в то время французы обеспечивали авиаподдержку в Афганистане. Потом наших оттуда вытурили, потому что не проплатили вовремя. И пришлось нам перебрасывать свои самолеты на базу Кант в Кыргызстане. А в Таджикистане мы уже долгое время боремся за один аэродром, который нам необходим, чтобы прикрывать войска, но нам его никак не дают. Вот индусам дали — индусы там имеют какие-то интересы. Так, может, пора сказать: «Ребята, если вы все продаете, тогда так: мы все свои части передислоцируем на территорию Кыргызстана, который является членом ЕАЭС?»
И не надо бояться, что мы таким образом можем потерять Таджикистан. Мы его уже потеряли. Кто доминирует в экономике Таджикистана? Китай. Мы должны исходить из своих собственных интересов. Всем другом не будешь, это невозможно. Вот каким большим другом еще недавно была Турция — она показала, какой она друг? Показала. Давайте исходить из геополитической целесообразности. Я бы поинтересовался у посла Таджикистана, почему их посол в Эр-Рияде (Саудовская Аравия) заявил в интервью одной из самых авторитетных ближневосточных газет, что Таджикистан рассматривает возможность вступления в так называемую Исламскую коалицию 34 государств, возглавляемую Саудовской Аравией. А в нашу коалицию они почему не хотят вступить? Они же наши союзники. И почему они выгоняют наши базы из обжитых городков черт знает куда?
Скажу несколько слов об Армении. Это единственное государство на постсоветском пространстве, внешнюю границу которого — с Турцией — охраняют российские погранвойска. Три погранотряда и погранкомендатура в Ереване, а также 102-я база в Гюмри. Во время последних выборов президента в Армении его оппонент набрал довольно много — около 37 %. Оппонент этот, Раффи Ованнисян, очень интересная личность. Он, по сути, американец — родился в США, если не ошибаюсь, в Калифорнии, там же учился. Был министром иностранных дел Армении. По истечении необходимого времени — там надо прожить, кажется, 10 лет — выставил свою кандидатуру в президенты. Так вот, достоверно известно, что перед выборами с ним активно работали сотрудники госдепа США, представители Великобритании и Турции. Речь шла о том, что если он победит, то в первую очередь от него потребуется убрать с территории Армении пограничные войска Российской Федерации и закрыть базу в Гюмри. Ну а в награду обещали какое-то невероятное количество денег, чуть ли не миллиарды долларов. То есть надо четко понимать, что игра идет и в этом направлении тоже. И это показывает объективную важность Армении для нас. Это оплот Российской Федерации, это наши базы на Кавказе, это не просто союзник, а та страна, базируясь в которой мы можем решать свои проблемы, в том числе на Ближнем Востоке. И американцы, англичане и турки заинтересованы в смене власти там.
Ни слова не хотят таджикские власти слышать о перемещении наших отдельных подразделений в район Горного Бадахшана. Хотя соглашение по поводу продления пребывания нашей базы в Таджикистане предусматривает отдельной статьей такую возможность, пусть и с разрешения местных властей.
Но нам говорят: туда не надо. Не хотят пускать. А почему? Потому что в этом месте границы — прекрасное окно, во-первых, для мощнейшего наркотрафика, а во-вторых, для столь же могучего потока китайского ширпотреба.
Я, кстати, считаю, что к действиям в Сирии мы должны по максимуму привлекать наших союзников — если, конечно, они союзники. Та же Армения должна участвовать, помогая и военнослужащим Российской Федерации, и сирийской армии. Кстати, в рядах сирийских вооруженных сил служит много армян, как немало их и в отрядах самообороны партии «Демократический союз». Там вообще много добровольцев из других государств. Формируются интербригады в составе курдских отрядов самообороны, как в свое время в Испании. Есть два типа этих добровольцев: первый — религиозные, это христиане Запада, которые приезжают воевать в христианских отрядах — ассирийских и т. п. А второй — преимущественно левые и просто люди, желающие воевать против «Исламского государства». Они приезжают из США, Германии, Великобритании, Австралии. Воюют в левых организациях. Многие гибнут в бою. И будет правильно, если все союзники примут в этой кампании какое-то участие, пусть даже символическое.
Кроме того, я полагаю, что нам надо четко дать понять всем государствам, расположенным по периметру наших границ, то есть так называемому постсоветскому пространству: любые действия, направленные на дестабилизацию ситуации непосредственно в близости от Российской Федерации, будут рассматриваться как враждебные действия. Как и любые действия, направленные на неоказание своей союзнической помощи Российской Федерации в стабилизации ситуации (я сейчас имею в виду Центральную Азию), также будут рассматриваться как враждебные. И многовекторность, этот новый вариант проституции, который исповедуют наши псевдосоюзники, пора прекращать. Соответственно, мы имеем право принять жесткие меры в отношении тех, кого некоторые на полном серьезе называют союзниками, от чего хочется то ли смеяться, то ли плакать.
В 2000 году объединение государств СНГ, в которое мы тогда входили, подписало соглашение о безвизовом режиме. В нем есть статья № 4, которая предполагает, что, если безвизовый режим угрожает безопасности того или иного государства, это государство имеет право безвизовый режим отменить. Я всегда говорил, что к этому вопросу надо подходить крайне серьезно. Мы говорим о проблемах наркотиков, афганских опиатов, о том, что у нас десятки тысяч умирают от этой дряни. Это угроза национальной безопасности, угроза здоровью нации. Может быть, это повод задуматься о визах?
