От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России - Александр Викторович Наумов
Собранные в Главном Тюремном Управлении сведения и личные мои посещения тюрем выяснили вполне, что закон о частых осмотрах арестантов и тюремных помещений не только не исполняется, но совершенно забыт; были даже случаи, что в таких тюремных учреждениях, где меня ожидали, я находил при арестантах всякого рода собственные их вещи, как-то: одежду, шубы, пуховики, чашки, чайники и даже запертые на ключ шкатулки и сундуки.
Вследствие того же отсутствия простого механического надзора бывают в местах заключения случаи, что арестанты напиваются пьяны, наносят друг другу раны имеющимися при них ножами, иногда даже доходит и до убийств».
Частые побеги из-под стражи волновали не только тюремных чиновников, но и формировали соответствующее общественное мнение. В середине 1880‑х годов начальник Главного Тюремного Управления М. Галкин-Враский совершил поездку по Сибири и Сахалину, после которой он резюмировал: «Едва ли вообще найдутся местности в Европейской России, где бы благотворительность по отношению к арестантам ограничивалась таким незначительным размером, как в Сибири. Причина этому кроется в полном притуплении чувства сострадания к ссыльному ввиду тех неудобств, которые приходится Сибири переживать от них. Более щедрым подаянием пользуются еще беглые, но, конечно, не из сострадания, а лишь по чувству самосохранения».
В последней четверти столетия стали создаваться новые крупные тюрьмы — централы. Само понятие о централе было введено в судебную практику Положением «По вопросу о будущей организации каторжных работ и временном распределении каторжных», утвержденном Александром II в 1869 году. В исполнение этого документа, в 1873 году под Иркутском, в 80 верстах от города, была учреждена Александровская центральная каторжная тюрьма.
Одно из описаний тюремной жизни дошло до наших дней в записях американского путешественника Джорджа Кеннана, в конце XIX века посетившего Сибирь. Весьма примечательно, что иркутские власти хотели произвести впечатление на иностранца, «так как иркутский вице-губернатор описал этот тюремный замок как образцовое в своем роде учреждение», считающееся «лучшим… в России».
«Александровский тюремный замок представляет собой двухэтажное кирпичное здание, крытое железом, длиной в 300 ф., шириной в 100 ф. Тюрьма состоит из 75 камер для совместного, 10 камер для одиночного заключения и 5 «секретных камер» для особенно важных преступников. Во время нашего посещения в тюрьме содержались 992 преступника, и в «свободной команде» при Александровской тюрьме проживали 900 человек, уже отбывших срок «испытания». Нам прежде всего показали тюремную мукомольню… Директор тюрьмы заявил нам, что работа на мельнице единственный тяжелый труд, который лежит на преступниках; ни одному не приходится работать более четырех часов в сутки. С мельницы мы направились в камеры, которые занимали большую часть всего здания; цифра заключенных в каждой камере колебалась между 15–75 чел. По величине они были не одинаковы, но обширны и вполне удобны для находившихся в них узников; полы и нары содержались в замечательной опрятности; воздух не оставлял желать ничего лучшего; единственный замеченный мною недостаток состоял в отсутствии матрацев и подушек. Во всех помещениях была устроена прекрасная вентиляция… Коридоры, в которые выходили камеры, были высоки, просторны и светлы… После осмотра камер мы направились в кухню, где ежедневно готовилась пища более чем на 1000 чел….Арестантский паек состоит из трех фунтов ржаного хлеба, около 7 унций мяса и трех унций гречневой крупы, иногда выдается арестантам картофель или какие-нибудь другие овощи; чай и сахар казной не отпускаются, но арестанты имеют право покупать их на собственные деньги.
…Нам предложили подняться на второй этаж, где находилась школа. Это была чистая, светлая комната, которую сами ссыльные снабдили скамьями; тюремное начальство приобрело для школы классную доску, большой глобус, карты Сибири и Палестины и несколько дешевых литографий. В школе не было ни одного учащегося, но директор уверял, что ссыльные часто собираются здесь, чтобы читать, петь или выслушивать проповеди священника….Из школы мы отправились в тюремные мастерские, где работали 25–30 портных, сапожников и столяров… Директор заявил, что ссыльным позволяется заниматься той профессией, к которой они чувствуют склонность; из заработанных денег они получали две трети. Одна треть выдается ссыльным немедленно по продаже изготовленных ими вещей, другая по отбытии срока наказания, остальные деньги поступают в пользу казны».
Глава четвертая
Белые лебеди для «Белого лебедя». — Замурованная арка и дверь в никуда. — Богадельня для Александровского централа. — Арестанты для почетного гражданина С. Мамонтова. — «Смотритель Кубасов мало касался управления замком…»
Я готовлю очередной номер «Вестника», где будет репортаж о ремонте женского корпуса иркутского СИЗО. До начала ремонта здание выглядело весьма неприметно. Это было строение с грязновато-серыми стенами и облетевшей местами штукатуркой. Весь внешний облик свидетельствовал о почтенном возрасте здания, которое нынешним летом наконец-то решили отремонтировать. Первым делом взялись за фасад, где под толстым слоем штукатурки вдруг обнаружили неожиданную находку: два барельефа огромных лебедей. Изогнув тонкие шеи, они словно плывут навстречу друг другу. Каменных лебедей уже отреставрировали, а вместе с ними частично восстановили и две колонны, на которых находились лебеди.
Сотрудники СИЗО уверены, что старые постройки на территории изолятора хранят еще немало тайн. Одна из таких тайн уже раскрыта: теперь мы знаем, отчего в народе испокон веку повелось называть иркутскую тюрьму не иначе, как «Белым лебедем». Впрочем, в СИЗО это не первая находка из разряда сенсационных. Два года назад, также во время ремонта, в административном корпусе в толстых стенах была обнаружена старинная арка — более трех метров высотой и около двух метров шириной. Деревянные части арки скреплялись между собой коваными четырехугольными гвоздями, которые широко применялись при строительстве зданий в начале ХIХ века. Исходя из этого можно предположить, что возраст иркутской тюрьмы намного больше, чем считалось до сих пор.
Как известно, каменное здание тюрьмы было возведено на месте прежнего деревянного, которое снесли «за ветхостью». Летопись свидетельствует, что деревянная тюрьма существовала в Иркутске с 1803 года. Вполне возможно, что старое здание не было полностью снесено, а только реконструировано. Тогда получается, что истинный возраст иркутской тюрьмы — больше 200 лет!
Здание СИЗО постоянно преподносит сюрпризы. Однажды во время ремонта в коридоре одного из корпусов была обнаружена дверь… в никуда. Она была вмурована в стену, заложена кирпичом, оштукатурена и покрашена в тон всему коридору. Дверь обнаружили на уровне второго этажа здания. Но куда же она вела? По ту сторону коридора
