Газета Завтра Газета - Газета Завтра 373 (4 2001)
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 16 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
17
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
В струящихся морозных потоках фосфорецирующего воздуха, над разноцветными огоньками заречных городских массивов воздвигается, возносится ввысь ледяным фантомом мраморный, окутанный странной голубой дымкой гигантский храм...
В струящихся морозных потоках фосфорецирующего воздуха, над разноцветными огоньками заречных городских массивов воздвигается, возносится ввысь ледяным фантомом мраморный, окутанный странной голубой дымкой гигантский храм. Луковица огромного купола бликует своими изогнутыми ребрами, тускло и таинственно светится над людскими толпами, скопившимися в нетерпении у затворенных темных резных ворот. Здесь литые фигуры строгих апостолов возвышаются над глянцевыми крышами окруженных народом автобусов. А металлические лычки и значки милиционеров поблескивают в ртутном холодном свете многоярусных фонарей, обступивших подножие великого сооружения.
Ярусом ниже, у гранитных стен стилобата, — суетливое движение. То и дело выскакивают представители секьюрити, проворно распахивают решетчатые ворота. И роскошные лимузины, тихо шелестя, заруливают на широкие подземные стоянки. Отсюда высоких гостей зеркальные лифты обязательно доставят наверх — в тихие и уютные приемные, расположенные прямо под огромным украшенным чертогом основного храма.
Так начиналась в храме Христа Спасителя знаменитая, запомнившаяся многим Рождественская служба нового, 2001 года, собравшая элиту страны.
Под золочеными сводами храма, во всей великолепной статике зримой иерархии, застыли фигуры и лица российской власти, явившись перед лицом удивленного люда в виде огромной объемной иконы, писанной в духе магической живописи поздневизантийских и арабских мастеров.
Или, может быть, все это напоминает замечательное изобретение утонченных японских дизайнеров. Речь идет о так называемых прессованных обоях. В такие обои посредством специальных технологий вклеиваются лепестки живых цветов, засушенные травы, сплющенные жужелицы и бабочки.
В обстановке роскоши и благолепия выстроились все участники политической драмы, словно замысловатый сюжет ее подошел к логическому своему завершению.
Где эти громоздкие политические массивы, питаемые энергией социальных слоев? Их нет. Они превратились в мелкий искрящийся жемчуг, просыпанный к ногам маленького человека, скромно стоящего на солее со своим грузным германским другом.
Этот человек держит себя скромно. Опустив глаза, он не "глядит в наполеоны". Напротив, это наполеоны, маленькие и покрупнее, глядят на него жадными глазами, ловят каждый его жест и взгляд, почтительно кивают, уступают дорогу, получая в награду рассеянную полуулыбку.
Сегодня он, как алхимик, повар, ремесленник и зодчий, наслаждается своим творением. Придуман чудесный салат, великолепный сплав, занимательнейший коллаж. Сварен Сыр дружбы, запущена по кругу Трубка мира, опущена на наши головы Плита согласия.
Все, что двигалось, играло, пенилось, делало заявления и взывало к массам, вдруг замолчало и оцепенело, найдя свое особое место на этих гладких цветных ступенях.
Позже все это странное варево может быть единым жестом умело слито в канаву. Если не придется постепенно откусывать от хрустящей Вафли взаимопонимания. Бросать в топку Хворост объединения, скармливать птахам Божьим Батон единства.
Что ж, природа и происхождение современных политиков диктует логику их поведения: от войны к борьбе, от борьбы к игре, от игры к превращению в розовощекие восковые фигуры, застывшие в непринужденных позах, оплывающие на глазах заинтригованной публики.
В ослепительных софитах телекамер, за блеском бриллиантов и мерцанием поражающих своей открытостью вечерних платьев не было видно грозных фресок на западной стене храма.
Патриарх всея Руси тихо беседовал на немецком языке с канцлером дружественной державы. Лидер оппозиционной партии галантно брал под руку жену руководителя президентской администрации. Так пресловутое "общественное согласие", которое в течение многих лет вымучивалось, выцарапывалось с мясом и кровью на "круглых столах" и в ходе закулисных переговоров, вдруг чудесным, сказочным, невероятным образом явило себя народу во всей праздничной мощи. Православные и лютеране, атеисты и иудеи, оппозиционеры и олигархи, клерикалы и чиновники, актеры и генералы вдруг все стали как бы на одно лицо, обнаружили свое поразительное антропологическое и внутреннее сходство, стали группой горельефов на стенах некоего стройного и величественного архитектурного сооружения, задуманного и построенного гением верховной власти...
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 18 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
19
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Сергеев ЛУКАВОЕ ЗАТИШЬЕ
ВСЕОБЩЕЕ СОГЛАСИЕ И ПРИМИРЕНИЕ, которое мы можем наблюдать сегодня среди "политического бомонда", вовсе не свидетельствует о том, что в России за год путинского правления действительно что-то реально изменилось. Бегство Гусинского и Березовского, патриотическая риторика президента, возвращение советского гимна, визиты в Гавану и Пхеньян дают пищу для оптимистических прогнозов — но не более того. Противоречия, рвавшие общество на части все 10 темных лет ельцинского безвременья, остались, и острота их растет с каждым днем. Самое вопиющее из них — это противоречие межу несколькими десятками тысяч представителей "нового класса" и остальными жителями страны, отчаянно ведущими борьбу за выживание. Эта пропасть растет по мере того, как "богатые становятся еще богаче, а бедные — еще беднее". Сегодня это пропагандистское клише советской эпохи становится прямой констатацией факта, а предпосылок для социального взрыва становится все больше и больше. Что делает власть перед лицом этой опасности? Наращивает полицейский аппарат? Приглашает лидеров оппозиции и профсоюзов на званые обеды? Пускается в абстрактные рассуждения о владельцах вилл на Лазурном берегу? Может быть, в Кремле и на Старой площади полагают, что жителям приморских городов, с ужасом ждущих очередных сводок погоды, эти рассуждения помогут легче перенести голод и холод?
Не менее вопиющим выглядят и противоречия между столичным центром, превращающимся в некое подобие процветающих Гонконга или Сингапура, посреди невероятной нищеты российской провинции. Московская кольцевая дорога уже давно превратилась в границу между двумя мирами, один из которых переживает бум неограниченного потребления, а другой — медленно сползает в каменный век.
Российская государственность продолжает расползаться по швам, залатать которые с помощью института полпредов становится все трудней. Путинские кадровые чистки коснулись сегодня лишь тех губернаторов, которые были сверхлояльны федеральной власти. Те же, кто представляет реальную угрозу для государственного единства России, не только сохранили, но и упрочили свое влияние. И если так, то много ли толку от косметического ремонта в доме, где рушатся стены?
Еще одно трагическое противоречие наших дней таит в себе до сих пор не решенный "русский вопрос". Народ, который из последних сил тянет на себе громоздкую и неповоротливую машину федеральной государственности, не получает от этого государства ничего, что необходимо для полноценной национальной жизни. Русская национальная культура, история, язык развиваются сегодня лишь усилиями немногих энтузиастов и подвижников, не получающих от властей никакой помощи. Лицо государственной политики нынешнего режима в этом вопросе — министр Швыдкой, имеющий отношение к чему угодно, кроме русской культуры. Хотя, конечно же, "русский вопрос" — это не только вопрос культурной, образовательной и информационной сферы. О нем можно вспомнить при посещении рынков, банковских офисов, элитных учебных заведений. Священная для русских Москва, бывшая некогда "Третьим Римом", превратилась в подобие Вавилона — причем во всех возможных смыслах и значениях этого слова — от прямого этнографического до символического библейского. Русские стали "гостями" в собственной столице, в мире бизнеса, культуры, политики. А может ли долго просуществовать "сильное государство" без сильного народа, который является ее опорой и становым хребтом? Не обречено ли такое государство на новую катастрофу? Понимают ли те, кого сегодня называют "политической элитой", к чему мы идем?
